Весь вид сжигаемого чародейкой существа кричал о нестерпимой боли. Хотя из его рта до сих пор не вырвалось ни звука. Вивьен помнил, что утопленники не обращали на полученные ранения никакого внимания. Кто же должен был родиться из этого кокона? Неужели?..

Размышления алхимика прервались громким возгласом Мили:

— Идем!

Кричала она потому, что ветер наконец-то набрал такую силу, что превратился в небольшой ураган. Его порывы заметно толкали в спину, поднимали и уносили в небо клубы пепла. От этого над головами путников образовалось серое облако. Ветер выдувал из лагеря личей все что мог и не спешил возвращать нечистоты обратно на землю. Воздух сделался раскаленным. Вонь почти исчезла, хотя дышать было все еще тяжело.

Уже почерневшее в провале существо продолжало извиваться. Человек на его месте давно бы уже умер, а еще раньше потерял сознание от болевого шока. Но нет, исчадье мертвой магии не сдавалось. Не в силах двинуться с места и, тем более, причинить вред своим мучителям, оно выгорало дотла, но не сдавалось.

Мили упорно шла по коридору, а перед ней тек смертоносный огненный вал.

— Не боишься сжечь человека? — догоняя, прокричал Вивьен. Он не понимал, каким образом девушка планирует спасти несчастного. Ее мощь не давала ему шансов. Вал не знал пощады.

— Я знаю, где он, — не оборачиваясь, ответила Мили, — чувствую его. Он еще жив и находится в самом центре.

Алхимик только плечами пожал.

Путники больше не заглядывали в попадающиеся на пути провалы. Завидев, чародейка тут же их выжигала. Каких существ вынашивали эти сумрачные утробы — осталось для Вивьена загадкой. Ни одна тварь не выбралась из раскаленных недр обугленных стен.

Однако вскоре алхимик и думать забыл о чудовищах, которым не суждено было испытать второе рождение. По спине пробежал уже позабытый холодок. Посреди иссушающей жары он превратился в бесконечный ледяной поток.

— Нас нашли, — одними губами прошептал Вивьен и затравленно обернулся. В уже остывающем коридоре не было никакого движения. Ветер утащил все, что смог поднять. — Теперь бы нас только слепой не заметил, — алхимик взглянул вверх.

Над чудовищной могилой, в которую превратились развалины, мерно кружилась огромная воронка. Ее крылья простирались далеко за пределы чаши и с каждым мгновением растягивались все больше. Зрелище было захватывающим, но жутким. Еще только набирающая мощь буря, подавляла, заставляла чувствовать себя маленькой букашкой. Казалось, что сами небеса разгневались на некромантов и теперь опускаются, грозя неминуемой карой. И ничего, что под удар попадет пара людишек. Не пристало богам следить за каждой живой душой.

— Мили! — закричал алхимик. — Мили! Соглядатаи где-то рядом! — в это время Вивьен сам себе казался перепуганным мальчишкой.

Девушка замерла, на ее скулах заиграли желваки.

— Это снова огни?

Вивьен кивнул.

— У нас еще есть время, успеем, — уверенно сказала Мили.

— Тогда не слушай меня, идем.

Чародейка прибавила шаг. Вернее сказать, она быстрее поплыла. Ее ноги, до колен скрытые парой стремительных вихрей, более не касались земли. Вивьен едва поспевал за спутницей.

Спустя виток, он ощутил, как жара спадает. Увидел, как блекнут мерцающие перед девушкой всполохи. А еще через мгновение окунулся в колючую вьюгу. Соглядатаи не таились. Да и умели ли они прятаться?

Перед путниками встала непреодолимая преграда.

— Тупик, стена! — выпалил Вивьен, однако тут же прикусил язык.

Это была не стена, а, забрызганная кровью и еще боги знают чем, башня. Вернее сказать — развалины некогда величественной каменной твердыни. Теперь, лишившись добрых двух третей от своей первоначальной высоты, она выглядела куцей и сутулой, словно древняя старуха. На том месте, где должно висеть массивным окованным металлом дверям, зияла дыра. Ее края были испещрены множеством углублений и потеков, будто сюда выплеснули огромный жбан с самой сильной кислотой.

— Чернильное облако… — неуверенно проговорила Мили и, более не медля, вошла в башню.

Тьма внутри башни жалась, отступала, скалилась невидимыми клыками. Она, словно трусливый падальщик, поджимала хвост, но не могла заставить себя уйти окончательно, кружась рядом, капая голодной слюной.

Чародейка не стала ничего выдумывать, а воспользовалась простым заклинанием света. Вокруг нее в радиусе нескольких шагов мрак стремительно таял, разлетаясь отдельными серыми сгустками. Но и они вскоре исчезли.

— Очень удобно, — произнес Вивьен, наблюдая, как на границе поддерживаемого чародейкой круга перемещаются какие-то фигуры. Они кружили, но не нападали, предпочитая оставаться в тени. — Я смотрю, нас тут встречают.

Удивительно, но здесь, в просторном зале не было ни одного червя. По какой-то причине копошащиеся в шаге за дверью твари не решались переползти ее порог. Пауки — вот кто правил здесь бал. Огромные, с кулак размером, они вальяжно перебирали суставчатыми лапами, направляясь к очередной бьющейся в путах добыче.

— Если не нападают, значит, боятся, — отвела Мили. — Скорее всего, это слуги. Рабы. Не способны драться.

— Ну, ну, — Вивьен не разделял оптимизма чародейки. Он не видел особой разницы между утопленниками и какими-то там рабами. Воинское умение, когда тебя почти нельзя уничтожить, сразу становится не столь уж и важным. Не велика премудрость — задавить численностью. А потому алхимик предпочел не расслабляться. Тем более что ощущение слежки никуда не делось. Холодные взгляды то и дело полосовали кожу иззубренными бичами. Пробивались так глубоко, что воину казалось, будто сердце вот-вот остановится. Стало больно дышать. Грудь онемела, появился разрывающий горло кашель.

Мили сразу поняла, в чем дело.

— Потерпи, — почти взмолилась она.

Пол под ногами, подобно дверному проему, так же покрывали крошечные ямки и потеки. Ветер здесь был значительно слабее, чем на улице. Он еле колыхал паутину, иногда открывающую взглядам изуродованные стены. Кое-где они оплыли подобно воску, кое-где казались целью стенобитных орудий — столь глубокими были покрывавшие их выщерблены.

— У них не было шансов, — тихо проговорила Мили, продолжая продвигаться по залу.

Вивьен не понял ее слов, да и не старался понять. Он предпочел бы честную схватку, чем бы она ни закончилась. Напряжение изводило до крайности. Башня казалась ему пропитанной заскорузлой болью и страхом. Словно камень впитал в себя весь сонм рожденных здесь эмоций, а теперь отдавал его пришельцам. Тем, кто мог воспринять, прочувствовать, а возможно и понять.

Чародейка остановилась так резко, что Вивьен чуть не налетел на нее.

— Пришли, — услышал алхимик.

Перед путниками суетились пять существ.

— Черви, — неприязненно прошипела девушка, и Вивьен был с ней полностью согласен.

Обрюзглые тела со складками на безволосой коже. Короткие кривые ноги, длинные тонкие руки. Сглаженные черты лица, тонкогубый беззубый рот. Все равно, что взять одного из тех червей, что еще ползали за стенами, увеличить его в размерах, придать пропорции человеческого тела. Твари будто не имели костей. Они изгибались плавно и совершенно немыслимо. Оставляя следы прозрачной слизи, скользили по полу, друг по другу.

Но даже больше, чем откровенная схожесть с червями, путников поразило выражение их глаз. Там плавал ужас. Самый настоящий неприкрытый ужас. Увидеть страх здесь, в твердыни смерти и разложения — было невероятно. Как может мертвый чувствовать страх? Что его вообще в силах напугать?

— Они что-то старательно прячут, — сказал Вивьен. — Смотри, не сходят с места. Ползают…

— Они по человеку ползают! — Мили сжала кулаки и одним взмахом руки раскидала бестий вдоль ближайшей стены. Однако твари, что-то бормоча себе под нос, вскакивали на ноги, устремлялись обратно. Они ковыляли так, словно научились ходить всего несколько дней назад. Ноги подгибались и заплетались, а руки, извивающиеся подобно змеям, нелепо вытянуты в стороны.