На следующей неделе планирую провести три дня в Лондоне. Хочу очистить мозг от уже написанного материала и подготовиться к работе над Рыцарем-о-Двух-Мечах. Это очень важный кусок, и к тому же он сильно отличается от всего написанного ранее. На мой взгляд, в нем есть что-то от высокой греческой трагедии. Представьте себе: человек противостоит злому року; он слаб, одинок, неволен в своих желаниях. Нет, определенно, я просто обязан выжать из этого сюжета все, что можно. Собственно, весь конфликт изложен в «Смерти», но боюсь, кое-какие перипетии будут непонятны современному читателю. Моя задача — заново расставить акценты и сделать текст более легким для восприятия. Мне не терпится узнать, что Вы думаете по поводу моей работы. Похоже, никто до меня не рассматривал Мэлори с этой стороны. Непонятно, почему. Профессор Винавер считает, что никому просто в голову не приходило вернуться к истокам — к самому Мэлори. Ну что ж, наконец такой человек сыскался — это я. Должен сказать, что нахожу такой подход крайне плодотворным и надеюсь получить достойные результаты.

В последний месяц стояла крайне переменчивая погода — прошли весенние ливни, а вот теперь вовсю светит солнце. Вчера вечером у меня вышла из строя газовая плита, пришлось заняться ее ремонтом (заодно и узнал кое-что о газовых плитах).

В недрах скобяной лавки мистера Уиндмилла я откопал древний горн и кузнечные инструменты — наверняка они валяются там еще со времен Средневековья. У меня здесь есть приятель по имени Артур Стрэнд, который здорово разбирается в кузнечном деле. Во всяком случае он умеет управляться с этими инструментами и берется изготовить любое изделие. Пожалуй, попрошу его выковать для меня старинную секиру или хотя бы переделать современный топор. А может, он разрешит мне самому попробовать силы в этом деле. Мне хотелось бы такую штуковину, какая была у викингов и древних саксов. У современных топоров рубящая поверхность прямая — примерно вот такая….

Благодаря этому сила удара равномерно распределяется по всей ширине лезвия. А в старину пользовались вот такими топорами….

Видите, здесь за счет того, что лезвие заострено, удар приходится на меньшую площадь, и пробивная сила резко возрастает. Благодаря этому вы можете практически вырезать по древесине. Надо потолковать об этом с мистером Артуром. Наверняка он сможет найти для меня какие-нибудь старинные декселя. Я сейчас по вечерам снова вернулся к своему прежнему хобби — резьбе по дереву. Очень удобно: руки заняты, а голова свободна — можешь обдумывать рабочие замыслы. В настоящий момент я достал кусок старого дуба и вырезаю из него кухонные ложки.

Думаю, дальше я продолжу на тонкой бумаге. Я еще не разогрелся, чтобы приступить к работе.

ЧЕЙЗУ

Сомерсет, 11 апреля 1959 г.

(продолжение письма от 9 апреля 1959 г.)

Неожиданно выяснилось, что сегодня уже суббота. Понятия не имею, как такое может быть. Не сегодня завтра думаю закончить «Мерлина». Пока писал, мне казалось, что получается очень даже неплохо. Однако уже сейчас, перечитывая написанное, обнаруживаю множество мелочей, которые хотелось бы переделать. Поэтому считаю, что я поторопился с отправкой рукописи. Следовало бы отпечатать ее здесь, выправить, а уж затем отсылать Вам. Тогда бы все было гораздо ближе к истине. Я уже наметил несколько исправлений, которые требуется внести. Так что прошу рассматривать вариант, который Вы вскоре получите, как промежуточный. После того как Мэри Морган внесет коррективы, все станет намного лучше. Вам, конечно, придется еще подождать, но я думаю, дело того стоит.

Итак, «Мерлин» почти готов. Вещь получилась гораздо более теплой и глубокой, чем я мог рассчитывать заранее. Надеюсь, в этом немалая моя заслуга. Меня не покидает чудесное ощущение радости и удовлетворения от работы. Не знаю, возможно, после перечтения текста мои восторги поуменьшатся, но — даже если и так — нынешние чувства дорогого стоят.

Я изготовил несколько прелестных ложек для кухни. Получилось настолько хорошо, что я воодушевился и теперь планирую взяться за вилки для салата. Надеюсь порадовать ими Элейн. Хочу одну вилку сделать в виде розы Тюдоров, а другая будет в виде тройного папского креста. По моему замыслу, когда две такие вилки будут сталкиваться в миске с салатом — это привнесет аромат английской истории в наши заурядные завтраки. Мне кажется, получится забавно. Надеюсь, вилки выйдут не хуже ложек.

Придется отложить письмо в сторону — пора возвращаться к работе. Меня ждет любопытное сражение, а затем меч — о, это будет всем мечам меч!

Уф, я сделал это — и остался доволен результатами. Теперь могу спокойно закончить письмо и отослать его Вам. Сегодня прибыли книги, которые мы заказывали. История Сомерсета в двух томах 1832 года издания, в которой воспроизводятся все детали Дагдейла. Такая радость!

Собираюсь спуститься вниз и насладиться своим приобретением. Чрезвычайно благодарен Грэму Уотсону — уж не знаю, как ему удалось отыскать для нас эти книги. Они очень редкие.

ЭРО

Сомерсет, 10 апреля 1959 г.

Вот и еще одна неделя пробежала. На этой неделе планирую закончить «Мерлина» — самую тяжелую часть книги. Думаю, Мэлори она тоже нелегко далась. Ведь ему, бедняге, нужно было выписать весь фон со множеством трудоемких деталей, изложить запутанные обстоятельства, связанные с появлением на свет Артура и его утверждением в качестве английского короля, затем последовала история мятежных лордов и объяснение тайны рождения Артура. Все это тянет на длинную и запутанную хронику. Мне пришлось это рассортировывать и раскладывать по полочкам — так, чтобы в результате получилась приличная современная проза. К сожалению, мне не удалось добиться той краткой и совершенной формы, которая отличает последующие главы. Оно и понятно: ведь в них уже не возникает необходимости в постоянных экскурсах в прошлое персонажей, да и количество самих персонажей не столь велико. Эта чертова Бедгрейнская битва заставила меня попыхтеть, но в конце концов я с ней справился. Нелегкое это было дело, доложу я Вам. Сюжет требовал динамики — герои должны были постоянно двигаться, куда-то скакать, но в то же время требовалось придать описанию определенный пафос и приличествующую случаю скорбь. Конец книги — это своеобразный магический сон, полный дурных предчувствий и тревоги. Прямо-таки находка для современного психоаналитика, если бы таковой удосужился заглянуть в мою книгу. Весь кусок — от сна со змеями и вплоть до момента, когда Артур узнает о своих законных правах на трон — представляет единое целое. У меня такое чувство, что Артур не слишком-то стремится докопаться до истины. Может, потому, что опасается узнать нечто неприятное. Во всяком случае на душе у него неспокойно. Он очертя голову кидается во всякие приключения и неприятности — лишь бы сбежать от гнетущих мыслей. По-моему, подобные переживания вполне понятны для наших современников. Любому из нас доводилось попадать в подобную ситуацию, даже внешняя символика не сильно изменилась. Я старался все это как-то увязать с вещим сном. Так или иначе, роман потихоньку движется вперед. И я считаю, что теперь, когда я закончил эту ужасную первую часть, самое страшное и неприятное осталось позади.

ЧЕЙЗУ

Сомерсет, 11 апреля 1959 г.

(от Элейн С.)

Джексон прислал нам двухтомник Фелпса «История и древности Сомерсета». Случилось это сегодня утром, и нам пришлось спрятать книги — иначе бы вся работа встала. Мы уже предвкушаем, какое это будет наслаждение — усесться вечером возле камина с новыми книжками. Джон сейчас пишет «Владычицу Озера» — целый день безвылазно сидит за письменным столом, лишь разок-другой выходит на улицу выпить чашечку кофе. Мне кажется, что он всеми мыслями и чувствами в своей книге. По вечерам он вырезает из дерева ложки и без конца разглагольствует об Артуре и Мерлине.