— Расскажи немного о каждом.

Матт пожал плечами.

— Пожалуйста. Четверо, которые внизу — аварийная смена. Девушки, кстати, тоже из аварийной. Левый — Всеволод Бурвич, начальник смены. Он мнемотехник, работает со мной еще с университета. Пять минут назад я оставил его в Цветке.

Он вытащил комм и надавил несколько клавишей.

— Всеволод? Это Матт. Ребята с тобой?

Выслушав ответ, Матт повернулся к Хару.

— Вот, остальные тоже в Цветке. Сейчас они как раз заканчивают тестовый прогон. А верхний ряд — это те, кто решил поработать сегодня ночью. Справа Симеон Стайкович. Математик. Последние полгода работает ночью регулярно, раз или два в неделю. Обрабатывает данные для своей новой теории, днем ему не хватает ресурсов. О работе молчит, расскажет, когда полностью закончит.

В середине — Хайбер. Джон Хайбер, пластохирург. С нами работает уже года три. Когда нам понадобились специалисты по криооперациям, я вышел на него. Очень способный парень, но в городской больнице ему было тесновато. У нас он, можно сказать, развернулся.

— А зачем он вышел ночью?

— Отрабатывает пошаговую методику новых операций. Ночью никто не мешает.

— А третий? — спросил Хар. Парень показался ему смутно знакомым. Тейлор слушал очень внимательно, но пока молчал.

— Это Харди Парава. Тоже мнемотехник. Молодой парень, пришел к нам год назад, сразу после института. Отличный работник. Умный, способный, исполнительный.

— Матт, — прервал его Хар. — То, что ты рассказываешь, очень интересно. Но ничего полезного нам это не даст. Марек Ковачич объяснил мне, что первичная обработка практически всегда проходит за пределами места работы. Были ли у них какие-либо причины, чтобы обратиться в какой-нибудь специализированный медцентр?

— Они были у меня, — хмуро ответил Матт. — Впрочем, я тебе об этом уже рассказывал. Да, по-моему, еще у Рихарда, из-за его несчастной любви. А об этих ребятах я ничего такого не знаю.

Хар вздохнул.

— Как же нам его вычленить? — пробормотал он. — Скоро утро, все потянутся к выходу. Придется выпускать.

— У нас теперь есть список, — вступил в разговор Тейлор. — Это не мало.

Нет, мало. Если парень закончил, он просто уйдет. Что же крутится в голове? Хар задумался. Эли, она тогда сказала, что ничего не знает о нападении. Значит, кто-то работал через нее, но отключив при этом сознание. Надо обязательно узнать у Габи, как это можно сделать. Но это потом, потом. А что сейчас?

— Стоп! — сказал вслух Хар. — Матт, кто из них профессионально водит скикар? Ты случайно не знаешь?

— По любительски вроде все, — неуверенно ответил Матт. — А профессионально…

Он задумался.

— По-моему, никто.

Все замолчали.

— Ладно, — наконец вздохнул Хар. — Единственное, что мне сейчас приходит в голову, так это дождаться возвращения дежурного и уходить отсюда. Зря маячить у выхода — дело бестолковое. Он сможет как-нибудь поговорить с каждым? Надо услышать их голоса.

— Могу дать ему очередную инструкцию, — подумав, сказал Матт и с легкой улыбкой посмотрел на Тейлора. — Контора регулярно снабжает нас своими постановлениями.

Тейлор промолчал.

— Пусть ознакомятся. Ручаюсь, каждый как-нибудь откоментирует. Вслух. А как ты думаешь их услышать?

— Наверное, есть какое-нибудь подходящее место, — ответил Хар.

— Разумеется, — вступил в разговор Тейлор. — Помещения Конторы.

— И еще мой кабинет, — добавил Матт.

— Пойдем к тебе, — решил Хар. — А то я у тебя еще ни разу не был.

— Спускайтесь. Я дождусь дежурного и сразу вниз.

5

Когда они вышли из лифта, Хар спросил у Тейлора:

— А что это за десять минут, про которые говорил дежурный?

— Время ухода с поста. Если дежурный отсутствует больше заданного времени, система понимает тревогу.

— Серьезные вы люди, — сказал Хар.

Тейлор пожал плечами.

— Это не мы придумали. Таковы стандарты живого поста охраны. А живой пост Комплексу полагается по рангу заведения.

— Скажите, а много было сбоев за все время работы? — поинтересовался Хар.

— Как вам сказать, — пожал плечами Тейлор. — В среднем, наверное, получается около одного в год. Правда с течением времени частота постепенно увеличивается.

— Понятно, работы подходят к концу. А в этом году?

— В этом году пока не разу, — задумчиво сказал Тейлор. — И это, знаете ли, сильно настораживает.

Долго стоять в коридоре им не пришлось, Матт спустился практически сразу.

Кабинет директора Комплекса не отличался большими размерами и немного напомнил Хару комнату Бронштейна на Луне. Только здесь не было портретов отцов-основателей на длинной стене. Если не считать инфора, она казалась пустоватой. А все остальное имелось в наличии: экраны в воздухе, большой стол с несколькими адаптивными креслами и профессиональный пульт входа в нейросеть.

— Садитесь, — сказал Матт и сделал движение рукой, приблизив один из экранов и укрупнив изображение. На нем отлично просматривался верхний вестибюль.

— А когда они начнут выходить? Сколько нам еще ждать? — спросил Хар.

Тейлор молча сел в кресло и повернулся к экрану.

— Думаю, не меньше получаса. Раньше шести дежурная смена никогда не уходит. А потом пойдут и остальные.

— Тогда я поговорю с Габи.

Хар вытащил комм. Габи отозвалась сразу.

— Габи, прости, что отрываю. У меня вопрос. Я недавно говорил с нейросетью и она сказала мне, что ничего не знает про нападения на скикары. Я ей верю. Скажи, можно ли управлять машинами через нейросеть, используя всю ее мощность, но одновременно отключив сознание?

Габи задумалась.

— Трудно сказать, — наконец ответила она. — У твоей Эли теперь совсем иная структура. Теоретически, наверное, да. Но как это реализовать на практике… Я, честно говоря, пока не представляю.

— Ну, а какое-нибудь совсем безумное решение? Чтобы ты сама сделала, если бы потребовалось такое?

— Безумное… — Габи помолчала. — Если ты не ограничен в средствах… Проще всего, наверное, использовать для этого другую нейросеть. Они же все в связке.

— Это я знаю, — сказал Хар. — А как?

— Это должна быть специализированная нейросеть, выращенная специально для этого. И потом ее придется уничтожить, чтобы скрыть следы. Больше мне ничего не приходит в голову.

— В принципе, неплохо, — сказал Хар.

— Только учти, что Эли должна находиться в добровольной связке с этой нейросетью. И что все перечисленное — достаточно тяжелое уголовное деяние.

— Ну, для тех, кто готовит убийства людей, это, наверное, не самый серьезный довод.

— Тебе виднее, — сказала Габи

— Скажи, профессор в институте?

— Да. Хочешь спросить и у него?

— Да нет. Ты сама с ним все обсудишь. Он мне нужен для другого. Понимаешь, я остановил работу вашей группы. Но только до утра. Ребятам необходимо его подтверждение.

— Поняла. Переключаю на него.

Профессор ответил через несколько минут.

— Это вы, инспектор? Доброе утро. Что случилось?

— Доброе. Профессор, я к вам за разрешением. Я временно остановил работы в Комплексе, по просьбе нейросети. Но для окончательной остановки мне необходимо ваше подтверждение.

— Причина?

— Нейросеть сильно недовольна работами, которые называет ампутацией своего мозга. Она предложила Лоту свой путь ликвидации входа. Вы уже знаете, что мы не смогли ее отключить? Да плюс еще и новая управляющая петля, над мезонным реактором. Я счел такое положение вещей достаточно опасным.

Бронштейн помолчал.

— А что вы ждете от меня, инспектор? Только честно.

Хар вздохнул и ответил:

— Если честно, то отказ. Хотя есть маленький шанс…

Бронштейн сухо засмеялся.

— Что я окажусь более здравомыслящим, чем мои молодые ученики?

Хар хотел промолчать, но потом понял, что это не выход из положения.

— Профессор, простите, но я не мог…

— Не извиняйтесь, инспектор. Но мне необходимо подумать. И прежде всего, я хотел бы получить информацию непосредственно от Лота.