Хар посмотрел на Рину. Ее лицо помрачнело.

— Вам он не нравился? — напрямую спросил он.

— Нет, — так же прямо ответила Рина. — Я не люблю наглых людей. Даже когда они пытаются прикрыть свою наглость высокими чувствами.

Точно. Та ссора, о которой упоминал Матт, случилась из-за девушки, подумал Хар. Он действительно угадал. И этой девушкой была Рина.

— А почему вы ушли из Комплекса, если не секрет?

Рина пожала плечами.

— Да так, посчитала это не совсем удобным. Правда, теперь я уже так не думаю. Может быть, я тогда была не совсем права.

— А что случилось?

Рина рассмеялась.

— Да вы наверняка все уже знаете, — сказала она.

Хар покачал головой.

— Вы ошибаетесь. Откуда?

— Ну… Матт давно начал за мной ухаживать. Еще с первого курса института. Но тогда это было скорее робкое обожание. А вот в Комплексе… Он стал вести себя… чересчур настойчиво.

— Вам это не понравилось?

— Тогда я бы так не сказала, — улыбнулась Рина. — Но он делал это настолько неуклюже, что я сочла за лучшее сменить место работы.

— Ну, некоторые странности у него присутствуют, — также улыбнувшись, сказал Хар. — И неумение общаться с красивой девушкой тоже бросается в глаза. Но мне кажется, это не главное. Я его знаю всего несколько дней, но, по-моему Матт совсем не плохой человек.

Рина помолчала, играя соломинкой.

— Надеюсь, это не он вам сказал? — наконец спросила она.

— Рина, — укоризненно вздохнул Хар. — Такое я вполне могу определить и сам.

— Вероятно, вы правы, — тихо сказала Рина. — Я тоже не думаю, что он плохой. Но с Маттом трудно общаться любому человеку, а не только девушке. Когда не касаешься работы, то рядом с тобой оказывается закомплексованный подросток. А это не легко.

Она замолчала. Хар решил сменить тему.

— Скажите, а чем вы занимались в Комплексе?

— Я окончила Университет по классу машинной психологии. В основном, помогала Володе Сейлору с наладкой нейросети. Она тогда была еще совсем молодая.

— А он не говорил о ее модернизации?

— Это старая идея, — пожала плечами Рина. — Кто только об этом не говорил… Мощности нейросети никогда и никому не хватает. Мы с ним в основном работали над новой логикой, думали, как приспособить к ней женскую.

— Экспериментировали с принципом исключенного третьего?

Рина искоса посмотрела него.

— Да, и это тоже… А вы и в этом разбираетесь?

— Немного, — осторожно ответил Хар. — И чем это закончилось?

— Не знаю. Теоретически мы вроде все проработали, но только теоретически. Потом начали потихоньку прогонять получившуюся конструкцию на упрощенных моделях. А потом… потом я ушла. Что в Комплексе делали дальше, я не знаю.

— Вероятно, они продолжали активно работать над ее переделкой. Как вы думаете?

— Может быть, — сказала Рина, подумав. — Но я об этом ничего не знаю.

Оба немного помолчали.

— Скажите, а о пересадке сознания вы мне что-нибудь можете рассказать? — спросил Хар, опять меняя тему. — Разумеется, в самых общих чертах.

— Очень немного, — покачала головой Рина. — Здесь я не специалист, лучше вам спросить самого Матта. О своей любимой проблеме он может говорить часами. Только намекните и он начнет заливаться соловьем.

— Попробую, — улыбнулся Хар. — Он что и вам рассказывал?

— Довольно часто, — улыбнулась в ответ Рина. — Думаю, что на его месте другой наверняка нашел бы тему для разговора получше. Более подходящую для беседы с молодой девушкой.

Вот тюфяк, подумал Хар. Он подумал и решил напоследок осторожно заступиться за своего нового знакомого.

— Он делал это не нарочно. И, простите меня за такие слова, Рина, мне кажется, что ему без вас плохо.

И закончил:

— Это я тоже заметил сам.

4

Расставшись с Риной, Хар тут же нашел по своему комму точный адрес и полетел в Банк данных.

Выйдя из скикара, Хар осмотрелся. Перед ним располагалось не одно здание, а целый ансамбль из трех строений, связанных в сложный трилистник. Высоко в небе горела гордая вывеска: "Центральный банк данных". Подумав, Хар выбрал левое здание и как оказалось, не ошибся: нужный ему архив размещался именно там.

В просторном зале было прохладно и просторно. По полукруглой стене размещалось около двух десятков автоматизированных стоек, около которых сидели посетители, мужчины и женщины. Что они там делали, не было видно из-за колышущейся туманной пелены. По углам скучали несколько сервов, а за ярким столом, немного поодаль, восседал живой человек, представитель архива. Хар прошел прямо к нему и поздоровался.

— Добрый день, — ответил тот. — Чем могу служить?

— Я из полиции, — начал Хар, предъявляя свою карточку. — У нас имеется карточка вашего банка, поэтому я хотел бы ознакомиться с ячейкой.

— У нас анонимный архив, — сухо ответил служащий. — Нас не интересует, откуда вы. Если у вас есть ключ, то ячейка ваша.

— Это не совсем то, что мне нужно, — покачав головой, сказал Хар.

— Ни чем не могу помочь, — отрезал служащий.

— А можно мне поговорить еще с кем-нибудь?

Служащий покачал головой.

— Пожалуйста, вызовите мне администратора, — настойчиво сказал Хар.

Служащий попытался еще что-то сказать, но Хар прищурился и в упор посмотрел на него. Долго ждать ему не пришлось: служащий побелел, дернулся и потянулся к служебному комму.

Хар отвернулся и отошел к панорамному окну, за которым колыхались большие зеленые ветви. Ждать ему пришлось недолго, администратор появился в зале через пару минут. Это был молодой, высокий парень, в пиджаке и галстуке, на груди которого горела фирменная табличка.

— Что случилось? — спросил он.

Хар вежливо представился, опять предъявил свою карточку и объяснил, что ему нужно.

— Никаких проблем, — сказал администратор, укоризненно покосившись на служащего. — Пойдемте со мной, сейчас мы все оформим.

Он провел Хара в соседнюю комнату, где сидели операторы и взяв у Хара ключ к ячейке, распорядился:

— Вскройте ячейку, составьте опись и вручите все инспектору.

Через пять минут Хар уже выходил к своему скикару. В кармане у него лежал пластиковый конверт с одним единственным кристаллом. Больше в ячейке Банка ничего не оказалось.

Прилетев к себе в Управление, Хар вытащил кристалл из конверта, подключил его и надел шлем. По первому впечатлению, это был какой-то технический отчет. Через некоторое время Хар уже пролистал все страницы и убедился, что на кристалле были только схемы и короткие пояснения к ним. Вероятно, Сейлор, как сетевой администратор, сам руководил перестройкой нейросети и просто решил сохранить в банке всю необходимую документацию. Кроме этих схем на кристалле ничего не было.

Хар снял шлем, почесал затылок и задумался. Он, разумеется, отдаст кристалл экспертам и они представят подробное заключение. Но что-то здесь не стыковалось. Нейросеть уже изменена и эти изменения никуда не спрячешь — они воплощены в миллионы микросхем, находящихся в коконе Комплекса. Скрывать что-то абсолютно бесполезно. Даже если бы у него и не было этого кристалла, он все равно докопался бы до истины. Зачем же было убивать Сейлора? И почему он погиб после того, как оставил кристалл в Банке, а не до? Что, таинственные враги не успели или причина его гибели совсем в другом?

Хар опять надел шлем, вызвал маршрут Сейлора и стал более внимательно его проглядывать. И теперь он увидел то, что не заметил сначала. Эта маленькая квазибетонная площадка, о которую разбился скикар, была на маршруте единственной. Значит, Сейлора просто хотели убрать, все было намечено заранее. А его полет в Банк данных был абсолютно не причем.

Хар снял шлем и взял лежащую на столе свою рабочую папку, в стильной кожаной обложке. Конечно то, что он сейчас сделает, несколько выходит за рамки правил. Но ведь он думает об этой проблеме не только на работе… А, семь бед, один ответ. Он подсоединил к своей папке кристалл Сейлора и переписал его в личный зашифрованный архив. Потом взял лежащий на столе комм, вызвал шефа и сообщил ему новости.