В 1584 году Дмитрий вместе с матерью Марией Нагой, шестой или седьмой женой Ивана Грозного, выехали в Углич. Брак их, согласно канонам Русской Православной Церкви, не мог считаться законным и, следовательно, Дмитрия, которому царь Иван IV выделил удельное княжество со столицей в Угличе, как незаконнорожденного, следовало бы именовать не царевичем, а удельным угличским князем. Но в историю он все-таки вошел как «малолетний царевич Дмитрий». Он был единственной надеждой рода Нагих на возвышение. Уже с 6–7 лет он начал чувствовать себя будущим государем. Мальчика отмечала семейная черта — жестокость и необузданный характер. Он часто приказывал дворовым людям лепить из снега и вырезать из дерева человеческие фигуры и присваивал им имена московских бояр, а затем отсекал им конечности и головы, приговаривая: «С этим я поступлю так-то, когда буду царем, а с этим — эдак». В русской истории был уже пример царственного ребенка, одаренного и страстного, воспитанного подобным же образом. Из этого ребенка впоследствии вырос царь Иоанн Грозный.

Трагедия разыгралась в субботний день, когда обитатели кремля готовились к обеду. Царевич, как обычно в это время, играл с мальчишками ножиком в «тычку». Бросавшему нож с определенного расстояния необходимо было попасть в очерченный на земле круг. Наступил черед Дмитрия. И в этот момент произошло непредвиденное. Все кинулись во внутренний дворик. Мария Нагая выхватила из рук Арины Тучковой тело уже мертвого сына. Обезумевшая от горя царица, указывая на Волохову, под чьим надзором находился во время игры Дмитрий, запричитала, что это ее Осип с сыном Битяговского да Микита Качалов царевича Дмитрия убили. Ударили в колокол. Вокруг уже толпился возбужденный народ. Многие прибежали с палицами и ножами. Выскочивший прямо из-за обеденного стола Битяговский пытался успокоить людей, отвергая обвинения в причастности его к смерти царевича. Но, как в наши дни, так и в те времена, сыграла роль «психология толпы», подогреваемая братьями Нагими.

А. С. Пушкин однажды проницательно заметил: «Народ, как дети, требует занимательности, действия. Народ требует сильных ощущений, для него и казни — зрелище. Смех, жалость и ужас суть три струны нашего воображения, потрясаемые драматическим волшебством». Дьяк Михаил Битяговский, присланный Годуновым надзирать за царевичем, и его помощники Никита Качалов и Данила Третьяков были тут же растерзаны возбужденными людьми. На глазах Марии Нагой были убиты игравшие с Дмитрием малыши Данила Битяговский и Осип Волохов.

В Углич прибыла следственная комиссия во главе с митрополитом Саркским и Подоинским Геласием, а фактически руководил ею Василий Шуйский — коварный и умный противник Бориса Годунова. Историки пишут, что комиссия вела дело «по горячим следам».

С криминалистической точки зрения это не совсем так. Расследование по горячим следам считается тогда, когда проведено оно в течение первых суток после происшествия. Комиссия же Шуйского прибыла в Углич только 19 мая, то есть на четвертые сутки после происшествия. С точки зрения современной криминалистики, смерть при так называемых «невыясненных обстоятельствах» предполагает возможность убийства, самоубийства или же несчастного случая. До наших дней сохранился «Обыск» — следственное дело Шуйского. Надо отметить, что расследование было проведено весьма профессионально. Как и положено, отрабатывалось несколько версий. На Руси во все времена умели вести «розыскные» дела.

Было установлено, что в момент происшествия все убиенные служивые люди на месте гибели Дмитрия не были. Дьяки и подьячие проводили очные ставки, подробно опрашивали свидетелей. Рассказам мальчиков, наблюдавших за игрой, придавалось особое значение. Ведь дети легко внушаемы и на допросах при умело поставленных вопросах могут дать «нужные» следствию показания. Как подтверждает анализ записей следственного дела, на детей при дознании не оказывалось психологического давления со стороны взрослых. Мальчики рассказывали о случившемся так: «…играл де царевич в тычку ножиком с ними на заднем дворе, и пришла на него болезнь — падучей недуг — и набросился на нож». Взрослые подтверждали: «…да в ту пору, как ево било, покололся ножом сам и оттого умер».

Комиссия, проанализировав показания свидетелей, пришла к однозначному выводу, что произошел несчастный случай во время приступа «падучей». После изучения всех документов 2 июня 1591 года «Освященный собор» и боярская дума объявили народу: «Царевичу Дмитрию смерть учинилась Божьим судом».

Теперь уже участников бунта в Угличе постигла жестокая расправа: братьев Михаила, Андрея и Григория Нагих заточили в острогах дальних городов, а мать царевича Марию Нагую постригли в монахини и сослали в отдаленный монастырь. Были наказаны и многие горожане. Судьба же угличского колокола, известившего об «убиении» Дмитрия, стала под стать человеческой: его лишили одного «уха» и под крепкой стражей «сослали» в далекий Тобольск.

Учитывая сложную политическую ситуацию того времени, некоторые скептики до сих пор говорят: «А не могли ли доверенные люди Бориса Годунова в розыскное дело вклеить определенные листы, свидетельствующие в его пользу?» Проведенные в наше время научные исследования подтвердили полную подлинность составленного «Обыска». И тем не менее еще продолжают появляться публикации о преднамеренном убийстве царевича. Даже многие именитые ученые продолжают утверждать, что имена истинных исполнителей убийства, вероятно, никогда не будут известны. Возможно, это были наемники, которых в Угличе никто не знал, они могли легко проникнуть на территорию кремля, так как он практически не охранялся. Совершив злодейство, преступники покинули территорию дворца и, вскочив на коней, скрылись из города. Версии этих ученых основаны на раскладе политических сил того времени.

Они считают, что «убийство» царевича было выгодно в первую очередь Василию Шуйскому. Но через тринадцать лет после трагедии Шуйский признает в самозванце Лжедмитрии «убиенного царевича», а два года спустя после этого, «выкликнутый» на царство, он в своих грамотах объявит народу, что Дмитрий «умре подлинно и погребен в Угличе». Весьма неприглядной была и роль матери Дмитрия Марии Нагой. Привезенная из монастыря для очной встречи, она тоже признает в Лжедмитрии своего сына, наскоро придумав сказочку о якобы «подмененном Дмитрии» во время приступа, и что тогда погиб «подменный» мальчик.

По одной из существующих версий, Дмитрий был убит по приказу Бориса Годунова, причем убийцы намеренно дали мальчику в руки острый нож во время игры и терпеливо ждали, когда царевич во время приступа эпилепсии сам наколется на него. Неправдоподобность этой ситуации очевидна. Это сколько же времени надо было ждать, чтобы мальчик сам наткнулся на нож? Не обошла стороной история смерти царевича и великого русского писателя А. П. Чехова. После окончания медицинского факультета он собирался защитить диссертацию на тему: «Врачебное дело в России» и в этой диссертации хотел с помощью медицинских данных подойти к решению исторической разгадки смерти царевича Дмитрия. Изучая данные о смерти мальчика, Чехов с сожалением писал, что судебная медицина в проведенном исследовании полностью отсутствовала.

Царевич страдал «черным недугом», «падучей болезнью»—тяжелейшей эпилепсией, сопровождавшейся внезапно возникавшими частыми, длительными приступами—припадками. Современная медицина рассматривает эпилепсию как нервно-психическое заболевание, в некоторых случаях приводящее к распаду личности. История знает много примеров эпилепсии у знаменитых людей: Ю. Цезаря, Ф. Достоевского, В. Гога, Г. Флобера. Все они, страдая «падучей болезнью», сохраняли интеллектуальный и творческий потенциал. Однако эти примеры подтверждают только исключение из правил. Заболевание это известно с древнейших времен. Уже в IV веке лечение эпилепсии подразделялось на диетическое, хирургическое и фармакологическое. Диетические методы рекомендовали растирание тела больного винным уксусом и оливковым маслом, запрещали употребление некоторых видов рыб, мяса и дичи; хирургические—кровопускание, нанесение порезов на различных частях тела, трепанацию черепа; фармакологические — применение трав, отваров. Рекомендовались также постоянные молитвы и голодание, ношение амулетов. Чрезвычайно эффективным считалось прижигание кожи головы в затылочной области. Однако все эти средства мало помогали. И, конечно, Дмитрий был обречен — мальчик с издерганной психикой, искалеченный дурным воспитанием. Если взглянуть на царевича обычными человеческими глазами без «исторического» прищура, то в роковой день, 15 мая, он вышел во двор, измученный тяжелейшим приступом, где его поджидали сверстники.