— Вас понял… вас понял… здесь Феникс… вас понял…

Больше всего это напоминало магнитофонную запись.

Кивнув головой, Линго отключил передатчик.

— Смываемся отсюда, а то мы здесь заработаем кое-что похуже насморка. Рауль, займись магнитоскопами.

Рауль согласно кивнул головой и вышел. Линго вновь вернулся к пульту управления полетом. Корабль сошел с планетарной орбиты и устремился вверх, наращивая скорость, перпендикулярную плоскости эклиптики. Палмер успел заметить несколько металлических предметов, веером вылетевших из корабля как раз перед началом ускорения.

— Магнитоскопы? — спросил он.

— Да, — ответил вернувшийся Ортега. — В принципе, это обычная телевизионная, камера, снабженная передатчиком. Мне кажется, Дирк тебе уже говорил, что мы разбросали некоторое их количество повсюду внутри системы. Сейчас мы лишь добавили несколько штук, для большей уверенности. Все магнитоскопы связаны между собой и передают свою информацию прямо на наш главный экран. Поэтому по нашему желанию мы можем увидеть крупным планом любой сектор всей Солнечной системы.

— А куда мы направляемся теперь?

— Никуда, — тихо ответил Линго.

Прошло уже несколько часов, а корабль все продолжал свое ускорение, дальше и дальше удаляясь от плоскости эклиптики. Постоянно нарастающая тяга генераторов Силового Поля разгоняла его до скорости, уже вплотную приблизившейся к скорости света. Наконец, когда Солнце на главном экране перестало выглядеть маленьким диском, затем монетой, и превратилось в обычную сверкающую точку, подобную другим звездам, Фран сказала:

— Думаю, мы уже достаточно далеко, Дирк. Здесь при необходимости можно в любой момент нырнуть в Статическое Пространство.

— В Статическое Пространство? — удивился Палмер.

— Так куда же все-таки мы направляемся? На Олимпию?

— Я уже тебе сказал — никуда! — несколько раздраженно ответил Линго, нажимая на кнопки, отключающие работу генераторов Силового Поля. Корабль неподвижно повис в пространстве, неразличимый в абсолютной черноте Космоса, освещаемой лишь слабым блеском далеких звезд.

— Конец дороги, — сказал Линго. — Будем ждать здесь.

— Ждать чего? — спросил Палмер.

— Не чего, а кого. Стаю наших друзей — “собак”, конечно.

— Какого черта, Дирк! Почему никто из вас не хочет объяснить мне, что происходит? — спросил Палмер, стукнув кулаком по стойке бара. — Мы висим неподвижно в самом центре этого “нигде” уже добрых две недели и никто даже словом не заикнулся, почему. Теперь я тебя прямо спрашиваю, почему?

Линго сосредоточенно выводил узоры на поверхности стола, макая палец в небольшую лужицу пролитой жидкости. Он вздохнул.

— Видишь ли, Джей, — медленно начал он, будто подбирая слова, прежде чем произнести их. — Мы не открыли тебе наш план перед посещением Кора и, как ты впоследствии понял, у нас для этого были веские основания. Мы боялись нежелательной реакции с твоей стороны и, потом, мы хотели, чтобы ты узнал некоторые веши вполне определенным способом.

— Ну и что? Какое отношение это имеет к…

— Тогда, как и сейчас, у нас были определенные основания для этого.

— Это все слишком туманно, тебе не кажется?

Линго поморщился.

— Я понимаю твои сомнения. Но и ты должен понять, что существуют некоторые вещи, понятия, которые… существуют, и все. Это надо принять. Существуют веши, которые необходимо узнать самому. Им нельзя научить или обучить. Ты ведь знаешь, например, что лучший способ научить человека плавать — это кинуть его в воду. Ты несешь в себе будущее, Джей. И чтобы это будущее не превратилось в безумный, раздираемый внутренними противоречиями мир, ты должен будешь стать своеобразным мостиком между нами, соларианами, и Конфедерацией. Но ты уже знаешь все это… Мы прошли вместе длинный и трудный путь, Джей, и, должен сказать тебе откровенно, мы гордимся тобой… да что греха таить, и собой тоже. Своим примером ты доказал, что человек Конфедерации способен понять солариан. Но только этого недостаточно. Ты должен в полной мере стать членом нашей органической Группы. Почувствовать принадлежность к ней, как говорится, душой и телом. Иначе вся наша затея окажется бессмысленной.

— Хорошо. Но как все это объясняет вашу скрытность? Что касается меня, я искренне согласен стать полноправным членом вашей Группы прямо сейчас. Скажите только, что для этого нужно?

— Вот, вот, Джей, — вздохнул Линю. — Я не могу тебе сказать, как или каким образом ты можешь это сделать. И никто этого тебе не сможет объяснить. Скажи мне вначале, как ты сам представляешь формирование такой Группы? По закону лотереи? По наследственным признакам? Или с помощью компьютера, вроде Совета Мудрости? Органичная Группа — это такая горстка людей, которым случилось пережить вместе какое-то глубокое потрясение, настолько объединившее их, что рождается ощущение сопричастности друг к другу, чувство единения, общности в мыслях, чувствах, поступках, хороших или плохих, неважно. “Органическая” — вот слово-ключ к пониманию смысла Группы, Джей. Группа думает и поступает как единый организм. В каком-то смысле это и есть организм. Нельзя заранее сказать, из кого будет состоять та или иная Группа, ее нельзя организовать искусственно, как какое-то правительство. Она рождается сама. Возьми, к примеру, наш случай. Так получилось, что Макс и Линда выросли вместе. Они с детства были едины, как могут быть только телепаты. Мне пришлось однажды спасти жизнь Раулю. Робин сделала то же самое для меня. А в то время Робин и Рауль были вместе, и я стал на некоторое время соперником Рауля. Но все это прошло, и мы стали, в конце концов, друзьями. Фран и я долго вместе работали в одном административном учреждении. То есть, я хочу сказать, что прошли целые годы, прежде чем сформировалась наша Группа. Макс и Рауль… ну, хватит, я могу продолжать до бесконечности. Я думаю, ты понял главное, что формирование Группы — дело очень длительное, сложное, совершенно алогичное, подверженное миллионам случайностей, как и любой другой естественный процесс. Он предполагает единство ощущений и эмоций, хороших или плохих, умение разделить страх или боль…

Линго замолчал, пытаясь найти более точное определение.

— Я не могу объяснить тебе всего словами, Джей, — после некоторого молчания продолжил он. — Потому что не все можно ими выразить. Все, что я могу еще сделать, это рассказать тебе длинную серию полуправдивых или неправдоподобных эпизодов, которым ты можешь поверить или нет. Но я обещаю тебе одно. Если ты выживешь, ты узнаешь, о чем я пытался тебе сказать сегодня. Ты понял меня?

— Но почему вы не можете мне объяснить то, что происходит сейчас?

— Потому что… потому что, если я тебе это скажу, ты никогда не сможешь этого понять. Ты подумаешь… ты просто подумаешь, что мы монстры. Ты в большей степени окажешься подвержен влиянию того, что ты уже знаешь, вместо того, чтобы найти в этом опыте те новые сведения, которые ты должен будешь из него почерпнуть.

— Не понимаю.

Линго беспомощно развел руками.

— Конечно, нет. Но лучше я не могу объяснить. Лишь добавлю: даже в том случае, если все произойдет, как мы предполагали, даже если мы правильно просчитали реакцию дуглариан, то и тогда событие, которое должно последовать за этим, будет настолько страшным, что затмит ужас самого худшего из твоих кошмаров. И еще потому я не могу тебе ничего сказать, что это событие по своей грандиозности и масштабам превосходит самые невероятные подозрения, которые наша скрытность, как ты изволил выразиться, могла бы породить в твоем сознании. Поверь мне на слово, Джей, сейчас я отдал бы все на свете, чтобы только поменяться с тобой местами.

— Но если будущее настолько ужасно, почему…

— Почему? — резко переспросил Линго. — Потому что это должно быть сделано. Органичная Группа подарила людям новый уровень восприятия. Но ты совершишь большую ошибку, если подумаешь, что это очень приятно — острее воспринимать окружающее. Иногда… погоди-ка, вспомни Дугласа Мак Дея. Он оказался перед выбором: не делать ничего, оставаться спокойным, жить изо дня в день и знать, что человеческая раса обречена на вымирание. Или швырнуть всю солнечную систему в бездну хаоса, страданий и ужаса, в надежде на то, что однажды кто-то, или что-то, сможет вынырнуть из этого океана безумия, обретя достаточно сил для того, чтобы спасти все остальное человечество. Мак Дей сделал свой выбор. А ты, Джей? Что бы ты сделал на месте Дугласа Мак Дея?