Полозова — А я думала, вы решили поделиться возникшими у вас соображениями.

Зайцев — Нет у меня соображений, у меня директор есть! (Берёт портфель.) Прощайте товарищи!

Полозова — Не прощайтесь, скоро увидимся

Зайцев (на пороге) — Разве?

Полозова — Обязательно встретимся, товарищ Зайцев! (Зайцев, махнув рукой, скрывается за дверью, женщины смеются.)

Квартира Кривошеина. Кабинет с широкими окнами и большой дверью, ведущей на балкон. Но и окна и балкон затянуты шторами. Письменный стол завален книгами, тетрадями, чертежами. Здесь же стоит большой глобус. Возле стола стоят старое кожаное кресло и одинокий стул. Вдоль стен наполовину пустые открытые книжные полки. Над столом висит плакат. Если присмотреться, можно разобрать, что это предвыборный плакат с биографией депутата. Кроме плаката на стенах комнаты ничего нет. Лампочка на потолке без абажура, но сейчас и она не горит. Только настольная лампа бросает неяркий свет. Дверь в кабинет полуоткрыта, и видно, что ведёт она в столовую, тоже полупустую, посреди которой стоит стол без скатерти. Кабинет идёт через сцену диагональю, так что если дверь открыта в соседнюю комнату, то её видно почти наполовину.

Открытие занавеса застаёт Кривошеина сидящим за столом. Он пишет, то и дело сверяясь с чертежами и попыхивая большой трубкой. Затем, что-то вспомнив, он выходит из комнаты и вскоре возвращается, неся в бутылке из-под кефира несколько роз. Ставит цветы на стол под плакат.

Кривошеин — Душно вам было? (Вытаскивает зубами шип из пальца.) Обиделись? В общем, это правильно, конечно (вытащил шип, рассматривает его). Такая маленькая колючка и такая злая? (Пододвинул розы ближе к плакату.) Здесь лучше. (Звонок. Кривошеин пошёл открывать дверь. За дверью слышен разговор.)

Гринев — Товарищ Кривошеин?

Кривошеин — Я Кривошеин.

Гринев — Я к вам.

Кривошеин — Прошу, заходите.

Гринев — Это мой сын.

Кривошеин — Прошу в кабинет.

Гринев — Виктор, обожди здесь.

(В кабинет входят Гринев и Кривошеин.)

Кривошеин (через порог) — Проходите сюда…

Гринев (останавливая Кривошеина) — Да вы не волнуйтесь, он смирный. Он студент.

Кривошеин — Я не волнуюсь.

Гринев (представляясь) — Гринев, Фёдор Степанович. Мастер текстильного комбината. Слышали?

Кривошеин (пожимая плечами) — Простите, не слышал.

Гринев — Услышите. (Осматривая комнату.) Холостяк?

Кривошеин — Угадали.

Гринев — Это нетрудно. Скучно одному?

Кривошеин — Привык.

Гринев — У каждого — не слышали? — такая терпячая жилка есть.

Кривошеин — В анатомии я такой не помню.

Гринев — Анатомия до этого не дошла.

Кривошеин — Возможно.

Гринев — Так вот она у меня кончилась. К вам пришёл.

Кривошеин — Врач этажом выше.

Гринев — Этаж я выбрал правильный. (Подошёл к глобусу.) Географию изучаете?

Кривошеин — Немного.

Гринев (повернул глобус) — А эта земля вам знакома?

Кривошеин — Великобритания.

Гринев — Она самая. Перешибём её!

Кривошеин — В каком смысле?

Гринев — В смысле техники.

Кривошеин — А, перешибём!

Гринев (указывая на глобус) — А эту?

Кривошеин — Труднее, но… перешибём.

Гринев — Беспокоитесь об этом?

Кривошеин — Конечно…

Гринев — И мы! Помочь хотите?

Кривошеин (улыбнулся) — Попрошу вас: яснее.

Гринев — Вы инженера Горбенку Владимира Николаевича знаете? У нас работает.

Кривошеин — Слышал о нём.

Гринев — Мы с ним станок изобрели. Гравировальный, для текстиля… Перешибли великую Британию и её (указывает на глобус) до самого Панамского канала.

Кривошеин (попыхивая трубкой) — Что вы говорите?

Гринев — Ага! Поможете?

Кривошеин (взял трубку в руку) — О чём вы?

Гринев — Примите заказ.

Кривошеин — Товарищ Гринев, не тот этаж.

Гринев — Тот самый… Знаете, поехали станок смотреть. Я такси найму.

Кривошеин — Ну, зачем же так расточительно? У нас свой заказ. (Показывает на чертёж.)

Гринев — А сверх?

Кривошеин — Не мы с вами решаем.

Гринев — Но смогли бы?

Кривошеин — А почему нет? Но в данный момент не можем. Думаем пятилетку в три с половиной года… разрабатываю… Вот…

Гринев (взял в руки глобус) — А если принять эту штуку во внимание? Параллельно?

Кривошеин — Трудно.

Гринев — Дитя тоже трудно рождается. А ничего, живёт потом. Да как!

Кривошеин — Хотите, с директором вас познакомлю?

Гринев — Имею счастье…

Кривошеин — Тем более.

Гринев — Не тем более, Игнат Степаныч (указывая на глобус) …Вы глобус как памятник или как оружие держите?

Кривошеин — Наглядное пособие…

Гринев — А вы его как оружие… Против нас они (жест за окно) что готовят?.. А мы что же…

Кривошеин — Но ведь вы говорите о текстильной промышленности… Гравировальный станок…

Гринев — У нас всё — оружие… Текстиль — оружие. Хлеб — оружие.

Кривошеин — Агитатор вы…

Гринев — Какой агитатор? Так как?

Кривошеин — Не могу. Официальными путями действуйте.

Гринев — Само собой. Но союзники нужны.

Кривошеин — На союзников, знаете, не всегда рассчитывать можно.

Гринев — На вас можно. Слышал, что вы у себя на заводе делаете. Лучшего союзника не надо. Так как?

Кривошеин — Не могу.

Гринев — Нет? Хорошо. (Через дверь.) Виктор! (Входит Виктор с рулоном чертежей.) Прикалывай!

Кривошеин — Ну, это знаете, по меньшей мере…

Гринев — Потом поговорите… Прикалывай! (Виктор развёртывает чертежи и прикалывает их кнопками. Кривошеин, улыбаясь, смотрит на Гринева.)

Кривошеин — Что дальше?

Гринев — Смотрите: не понравится — заверну! (Виктор в это время отдёргивает руку, укололся.)

Кривошеин — Осторожней. Кнопка?

Виктор — Нет, что-то другое. (Рассматривает палец.) Шип от розы. (Зубами вытаскивает шип.)

Кривошеин (несколько удивлённо) — Скажите, какой настойчивый!

Гринев — Будешь настойчивым — за рукава держат.

Кривошеин — Кто же это?

Гринев — Родственники! Да вы загляните, красавец!

Кривошеин — Ну, и настойчивый у вас характер! (Рассматривает чертежи. Виктор отзывает отца в сторону.)

Гринев — Чего ты?

Виктор — Он на тебя как-то странно смотрит.

Гринев — Не сглазит. Не мешай.

(Виктор, пожав плечами, отошёл. Обратил внимание на плакат.)

Виктор — Кружкова?

Кривошеин (оторвавшись от чертежей) — А-а, да!

Гринев (Виктору) — Выгоню!

Виктор — Вот честное слово! (Отошёл от стола, пытаясь зубами вытащить шип из пальца.)

Кривошеин (оторвался от чертежей) — А, знаете, это действительно интересно.

Гринев — А как же вы думали?

Кривошеин — Я думал… Вы меня извините…

Гринев — Конечно.

Кривошеин — Я думал, будет бред какой-нибудь…