Я завершила пробу с сухими глазами, и Эд поблагодарил меня с таким выражением лица, которое ясно говорило, что у меня нет никаких шансов получить роль. Я прошла через приемную мимо штатной городской плакальщицы, вышла из здания и направилась к автобусному терминалу Портового управления, чтобы на метро вернуться на работу. Перед закусочной «Бургер Кинг» на Восьмой авеню дрались двое недоумков, а еще один парень громко орал на кого-то по телефону. На какое-то мгновение мне захотелось послать все к чертям. Но потом орущий парень вышел из таксофонной будки, а я вошла туда, чтобы проверить свой автоответчик.

В понедельник вечером, представив на рассмотрение очередную колонку, я получила от Тернера по электронной почте послание: «Мне понравилось, но Стив считает, что на сегодняшний день эта тема – самая неудачная. Он говорит, что ты можешь изредка высовывать голову из будуара, если только это не войдет у тебя в привычку. Будем считать, что ты до поры до времени исчерпала актерскую тему. По крайней мере, еще несколько месяцев можно ее не затрагивать».

Как будто этого одного было мало, так еще в день выхода колонки папа оставил сообщение на автоответчике: «Мне понравилось! Нет, правда! Я позвонил маме и прочитал ей статью по телефону! Потом сделал десять копий и разослал всем родственникам. Я так рад, что ты наконец написала что-то, что можно им показать!»

Я вздрогнула, стерла сообщение и повесила трубку. Если отец счастлив моим сочинительством, значит, дело плохо. Моих читателей интересовала только одна вещь – и отнюдь не моя актерская карьера. Пора было снова начинать охоту. Пришло время в поте лица заняться любовными трудами.

Господь, должно быть, услыхал мои молитвы, потому что, придя как-то вечером с работы домой, я нашла в почтовом ящике письмо от Фей. Поднявшись к себе, я разорвала конверт:

«Дорогая Ариэль!

Проработав агентом тридцать лет, я решила выйти на пенсию. Приятно было с тобой работать. Желаю тебе в жизни всего самого наилучшего.

С любовью, Фей Гласс

P. S. Твой контракт с нашим агентством расторгнут, и ты вольна искать другое представительство».

Поначалу я маленько расстроилась, но вскоре испытала странное чувство облегчения. За пять с половиной месяцев проб меня утвердили лишь на одну роль – в порношоу, рядящемся под рок-мюзикл. С точки зрения статистики это не было самым плохим достижением, но, безусловно, и не самым хорошим. Может, письмо Фей несет в себе благословение? Мне никогда не придется снова идти по вызову, как проститутке, не придется запоминать слова роли, плакать на пробе или быть дублером. Похоже, я уже никогда не стану «королевой всех средств массовой информации», но, с другой стороны, титул королевы хотя бы одного из этих средств – тоже не так уж плохо. Переодевшись в короткую юбку и туфли на платформе, я отправилась на метро на встречу с Сарой в бар «Нейкл».

Она ждала меня со своим новым парнем, Китом. Он работал барменом в ближайшей к ее дому кофейной лавке, «Порто Рико Импортинг». Каждое утро по пути на работу она заходила туда выпить чашечку кофе, и вот однажды вместе с чашкой эфиопского кофе он вручил ей свой номер телефона. На эту парочку приятно было смотреть. Пока мы все трое разговаривали, Кит, не переставая, гладил Сару по спине и время от времени взирал на нее взглядом комнатной собачонки. Он рассказал мне, что приехал закончить актерскую школу при Нью-Йоркском университете, и, когда я сказала, что изучала актерское мастерство в Брауне, произнес:

– Я сдавал на степень магистра искусств с парнем из Брауна, по имени Чарлтон Уэйкс. Ты его случайно не знаешь?

Знаю ли я его? Мы с Чарлтоном встретились в радиопостановке «Долгое путешествие в ночь». Я тогда училась на первом курсе, а он – на последнем. Чарлтон пользовался скандальной известностью из-за двух вещей – грубых шуток и супергабаритов. Он был из тех парней, которые никогда не подвергают цензуре свои порнографические шуточки и подходят к женщине – любой женщине – с болтающимся членом, ну хоть качайся на нем, как на виноградной лозе. Но у Чарлтона была подружка – этакая красотка с журнальной обложки, дочь рискового калифорнийского капиталиста, – а я сама тогда встречалась с Уиллом, так что даже и не делала попыток к сближению.

Впрочем, может, сейчас стоит попробовать? У меня появится уникальный шанс: заполучить паренька и добыть хороший материал одним махом.

– Знаю, – сказала я. – Помнится, я от него балдела. Чем он занимается?

– Занят в постановке в театре Сохо.

– Он по-прежнему встречается с Викторией?

– Нет, они расстались вскоре после того, как он закончил колледж. Чарлтон теперь свободный человек. Я слыхал, как он жаловался на свое одиночество. Почему бы тебе не позвонить ему?

Придя домой, я набрала его номер. Прозвучал сигнал автоответчика. Сделав глубокий вдох, я села на диван и постаралась придать голосу интимное звучание.

– Алло, Чарлтон? Ночь холодная-прехолодная, но мне тепло и уютно. Я лежу под одеялом в теплой квартире, в теплой кровати. И у меня внизу становится еще теплее, когда я думаю о тебе. Ты такой сексуальный, Чарлтон. Чего стоит одна твоя вальяжная походка победителя… О-о-о, когда я о тебе думаю, то не могу удержаться и засовываю в себя палец, воображая, что это твой… Я вся истекаю потом под одеялом. Здесь так жарко. Я вся влажная, я сейчас…

Автоответчик отключился как раз в тот момент, когда я уже была готова кончить. Совсем как парень. И я перезвонила.

– А-а! О-о! О-о! Сейчас кончу! Так здорово чувствовать тебя внутри, Чарлтон. Хочется сомкнуть мои мягкие губы вокруг твоего пульсирующего малыша, попробовать тебя на вкус, полизать те… – Автоответчик снова отключился.

Повесив трубку, я пошла спать. Около двух часов ночи зазвонил телефон.

– Это Чарлтон Уэйкс, – сказали в трубке. – Это ты мне звонила?

– Как ты догадался?

– Разведка не дремлет. Ты кто такая?

– Я участвовала вместе с тобой в «Долгом путешествии» – весной, когда ты учился на последнем курсе. Играла горничную.

– Забыл, как тебя зовут.

– Ариэль, – вздохнула я.

– Точно. Ариэль. Откуда у тебя мой телефон?

– Я повстречалась в баре с твоим приятелем Китом, и оказалось, что мы оба тебя знаем. Кит сказал, что ты ищешь подружку. Это правда?

– Угу.

– Так тебе понравилось мое сообщение?

– Да.

– Ты мастурбировал?

– Да-а-а.

– Правда? А кончил?

– Почти что, но ты говорила не так уж долго.

– Меня вырубал твой автоответчик! И что мне, по-твоему, следовало делать?

– В следующий раз можешь попробовать вживую. – Я не нашлась, что ответить. – Ну и чем занимаешься после окончания колледжа?

Он не знал о колонке. Можно было сдержаться и не говорить ему, но потом меня осенило, что такому парню, как Чарлтон, наверное, имеет смысл рассказать.

– Я приехала сюда, чтобы стать актрисой, – начала я. – Но потом занялась одним странным делом – веду колонку о сексе в «Сити Уик». Меня наняли, чтобы я встречалась с разными парнями и писала о них.

– Ты меня дурачишь.

– Нет, Чарлтон. Я говорю совершенно серьезно. Мне платят за то, чтобы я бывала в обществе и спала с подходящими красивыми холостяками.

– Знаешь, в пятницу вечером у нас проводится вечеринка исполнителей, занятых в спектакле. Хочешь прийти? Я могу достать тебе контрамарку на спектакль, и после него вместе пойдем на вечеринку.

– Хорошо.

Чарлтон дал мне адрес театра, и мы попрощались. Через несколько минут снова зазвонил телефон.

– Не могла бы ты сейчас поговорить со мной? – прошептал он.

– Ты это серьезно?

– Угу. Я задержу тебя недолго, обещаю.

Я стала обдумывать варианты. Одно дело – угостить парня сексом по телефону, потому что он об этом просит, и совсем другое – сделать это ради исследования. Распутничать ради вдумчивого изучения персонажа – далеко не так порочно, как делать это ради самого процесса.