Если начальник вызывает тебя «на ковер» посреди рабочего дня – ничего хорошего это не сулит. Во всяком случае, Ким был в этом абсолютно уверен. И короткий звонок на мобильный заставил его вспомнить все свои грешки и оплошности. А также прикинуть, каким образом оправдываться, и что делать, если оправдания не помогут. Всё это – за четыре минуты, которые потребовались, чтобы зайти в административную часть клуба.

Войти без стука парень не решился. Он знал о Лёке ровно столько же, сколько остальные сотрудники. Ну, может, на капельку больше.

– Можно?

– Да.

Ким зашел в кабинет и остановился посреди его. Страшно? Пожалуй, нет. Жутковато.

– Садись, – Лена махнула рукой, и от сердца сразу же отлегло, – Колеса. Хочешь?

– Давай, – таблетка без особых усилий прошла через горло и растворилась в желудке, – А что случилось?

– Видел вчерашнее шоу? – вопрос был лишним, потому что Ким видел все шоу. Каждое из тех, что делала Лёка.

– Конечно. По-моему, получилось очень хорошо…

– К черту. Получилось не хорошо. Получилось как всегда. Как зовут идиотку, которая запорола четвертый номер?

– Александра Переславская, – отвечая, Ким уже знал, что за этим последует. И был удивлен, увидев, как дрогнуло равнодушное Лёкино лицо при упоминании имени танцовщицы, – Мне её уволить?

– Нет. Предупредить. Хромые коровы мне не нужны.

– Понял. Что-нибудь еще?

– Да. Вчера Марина пыталась меня соблазнить. Объясни ей.

– Понял.

– Это всё.

– Ладно.

На лице Кима заиграла такая радость, что он едва не светился. И даже перспектива объяснять Марине прописные истины, не пугала и не напрягала. Шеф в настроении, Сашку не увольняют – большего и желать нельзя.

А что до Марины – то через процедуру объяснения проходили все девушки, что работали на Лёку.

Неприкосновенность. Так это называлось. Никто не смеет домогаться. Делать намеков. Лёка спит только с теми, кого выбирает сама. Она не дарит цветов, не делает подарков, не повышает зарплату. Она выбирает только тех, кто сам этого хочет. И кого хочет она.

Только так. И никак иначе.

Марина с силой хлопнула дверью автомобиля и нажала на брелок сигнализации.

– Да что она себе позволяет? Кто она такая, черт возьми? Малолетка, возомнившая себя центром вселенной!

Каблуки весело простучали по асфальту, и женщина скрылась в глубине подъезда. Её до сих пор била дрожь – никто и никогда не смел говорить ей такие вещи! Никто и никогда!

– Сучка… И она посмела передавать мне какие-то правила черед этого педика!

В лифте Марина прикоснулась ладонями к зеркалу и неуловимым движением откинула прядку волос. Красивая. Сексуальная. Волнующая. Ну какого черта этой дуре еще надо?

Дверь оказалась закрыта лишь на верхний замок. Значит, он дома. Очень жаль.

– Привет, детка, – стоит в проеме, смотрит укоризненно, но не без злобы.

– Привет. Иди спать. Я не в настроении.

– Ладно.

Марина проводила равнодушным взглядом спину мужчины и скрылась в ванной. Грудь нежно выпрыгнула из-под снятой кофточки и задорно уставилась сосками в зеркало. Женщина кончиками пальцев коснулась округлой гладкости и включила воду.

– Я тебе еще покажу, что тут главный…

Вода, щедро сдобренная лавандовой солью, приятно коснулась тела. Марина откинула шапку темных волос и нежно погладила себя по животу. Теплые струйки прошлись по бедрам и скрылись в аккуратном треугольнике.

– Сладкая моя… – прошептала женщина, опуская ладошку на низ живота. – Нежная моя… Страстная моя… Ебливая моя… Ты будешь моя…

Дыхание участилось, коленки напряглись, а между ног разгорался постепенно жар удовольствия.

– Котенок… Глубже… Как хорошо… Котенок…

Марина погрузила пальцы во влажную теплоту и вдруг застыла.

Котенок.

Как это часто бывало, чувственное возбуждение прервало воспоминание.

И – пропало желание, пальцы вернулись на живот, и сердце забилось в тяжести воспоминаний.

Темные глаза. Полумальчишеская фигура. Короткая стрижка.

И – «Мой ангел…»

– Оставь меня в покое! – вслух прошипела Марина, отчаянно сжимая ладонями свой живот. – Хватит! Уходи! Тебя давно нет, ты давно кончилась… Хватит!

Тщетно. Она уже не раз это проходила. Бесполезно было фантазировать, бесполезно было направлять струйку душа вниз живота, и даже ласкать себя сквозь теплую воду было бесполезно. Никакого желания. Возбуждения. Страсти.

– Да пошла ты…

Марина выбралась из ванны и легкими прикосновениями полотенца вытерла совершенное тело. Даже страшно – сколько неприятностей доставляло это смутное воспоминание. Не получить привычный оргазм в душе – это полбеды. Но как часто это случалось в постели! Многие из мужчин, которым не повезло, до сих пор, наверное, понять не могут – почему в разгар секса она переворачивалась на живот, и отмахивалась от предложения продолжить. Почему мрачнела и ругалась сквозь зубы, одевая халат и натягивая трусики.

– Проклятье.

Ничем другим объяснить это Марина не могла. Проклятье. Порча. Сглаз. Всё она… Единственная, с кем она была готова прожить целую жизнь. Единственная, кто отказался.

– Подвинься, – женщина сбросила купальный халат на пол и юркнула в постель. Отмахнулась от горячих объятий и уткнулась щекой в подушку.

Ничего. Мало ли, что там было в прошлом. Эта малолетняя сучка всё равно будет моей. А потом я её брошу и буду наслаждаться тем, как она будет страдать.

Она будет моей.

Будет.

Ведь я не ангел.

Не ангел.

Сколько помнила себя, Марина всегда любила секс. Ей нравился даже не столько сам процесс получения удовольствия, сколько власть, которую это удовольствие ей давало. Просто раздвинуть ноги или филигранно сделать минет – это лишь полдела. А вот завести человека так, чтобы он потерял голову от желания и страсти – вот цель, к которой женщина всегда стремилась.

Обычно люди проходили через её постель незаметно. Марина любила партнеров, которым также как и ей нравился секс и которые не претендовали ни на что большее.

Всё было легко и просто пока однажды она не влюбилась. Мужчина, который неожиданно запал не только в её постель, но и душу, был женат. Но Марину это, конечно же, не остановило. Она знала, как добиться своего. И добилась.

Нет, она не стала уводить Михаила из семьи – это было не в её стиле. Встречалась с ним вечерами, восторженно отдавалась и испуганно отмахивалась от предложений пожениться. Вольные птицы не живут в клетке.

В состоянии эйфорического счастья Марина провела полгода. А потом вдруг познакомилась с мальчиком-продавцом из универмага и в тот же день привела его к себе домой. Когда мальчик восторженным взглядом окинул её совершенное тело, Марина поняла, чего ей не хватало все эти полгода.

С того дня она вновь начала менять партнеров. Скрывала это от Михаила, сократила встречи с ним и постепенно поняла, что влюбленность растворилась в слепом обожании других мужчин, да и в постели он стал скучным и пресным.

Понять-то Марина поняла, а вот как расстаться – увы – не знала. В этом смысле Михаил у неё был первым.

Поразмыслив, девушка решила сделать так, чтобы он сам её бросил. И не придумала ничего лучшего, кроме как подстроить классическую ситуацию. Пригласила в гости мальчика-стриптизера, медленно и с расстановкой занялась с ним любовью, ожидая, когда же повернется ключ в замке и зайдет Михаил.

Стриптизер оказался затейливым любовником, и громко постанывая в подушку, Марина вдруг ощутила невообразимый кайф. И не столько от самого процесса, сколько от сознания того, что вот сейчас он войдет, и будет кричать, и назовет её сукой, и, может быть, ввяжется в драку…

– Марина? – тихий голос прозвучал от двери, когда Марина уже извивалась в судорогах оргазма. Бледный Михаил одной рукой держался за дверной, проем, а другой – на собственную грудь. – Почему, Марина?