Говоря об угасании потребности самоотравления табачной заразой, один слушатель пишет: «Считаю, добился огромных достижений: с полутора пачек дошел до четырех сигарет». Это как же надо ненавидеть себя, чтобы заниматься подобным садизмом! Вот человек заложил себе в сознание «установку» — отравиться сегодня четырьмя сигаретами. И мучается целый день, отодвигая желание отравиться никотиновым ядом на более поздний срок!.. В связи с этим мне вспоминается группа работников телевидения, из которой, кстати, позже составилось ядро телепередачи «Пятое колесо». Участвовал в наших занятиях очень известный телекомментатор, который на вопрос об отношении к самоотравлению писал и говорил: «Травлюсь сигаретой «Стимул». Всей группой мы уговаривали его открыть секрет этой проклятой сигареты. Наконец он признался:
«Собираясь на работу, — рассказывал он, — я звонил соседу и, «стрельнув» у него сигарету, клал ее на буфет. После этого уходил из дома и целый день думал о том, как, вернувшись домой, выпью чашку кофе и с огромным наслаждением буду в себя вдыхать дым той сигареты».
Можете себе представить, каких ему стоило усилий — целый день не самоотравляться и мечтать. О чем? Да о вонючей раковой соске!.. К сожалению, этот телекомментатор так и не стал вести дневников. Разумеется, хватило его ненадолго — он снова стал пить (помните, он говорил про кофе?), резко уменьшив дозу, чем страшно гордился, продолжал травиться табачным дерьмом. Недавно я встретил Эрнста Серебренникова — тоже известного спортивного комментатора, и он рассказал мне, что бывший наш слушатель находится в больнице в очень тяжелом состоянии — у него инсульт и еще целый «букет» приобретений, которыми щедро одаривает своих подданных Змий Никотинович.
«Странно, но совершенно безразлично реагирую на запахи той пищи, которую недавно поедала с превеликим удовольствием», — пишет в дневнике слушательница курса. Но ничего странного нет: хорошо работаете, дневники у вас очень подробные, с глубоким анализом, четкой настроенностью — и вот результат. Закрепляйте его и идите дальше — к самосовершенствованию.
Другая слушательница пишет: «Испытываю чувство полета. Не хожу, а именно летаю: я не помню, когда еще так славно себя чувствовала. На свой четвертый этаж без лифта поднимаюсь — и ничего, никакой одышки!»
Кстати, очень полезное упражнение для всех — хождение по лестнице. Замечательный преподаватель и руководитель клуба «Ростовский оптималист» Леонид Харитонов в свои «шестьдесят с гаком» ежедневно совершает восхождения и спуски по лестнице, в суммарном исчислении поднимаясь примерно на сто десятый этаж небоскреба. Пусть меня простит Леонид Николаевич, но если я ошибся, то совсем незначительно. Просто мне трудно, представить себе, скажем, двухсотэтажный дом с лестничными клетками.
Должен сказать и об академике Углове, который также очень легко взлетает на четвертый этаж руководимой им многие годы клиники, где продолжает трудиться в свои 90 лет. Честное слово, мне очень трудно поспевать за Федором Григорьевичем, хотя разница в летах у нас приличная. Подобный вид физподготовки не требует ни снарядов, ни стадионов — им можно заниматься, не выходя из дома…
Говоря о собственном психологическом самочувствии, большинство из вас отмечает повышение настроения, исчезновение тяжелых мыслей. В моральном плане иных мучают угрызения совести. Я уже говорил: прошлое не переиначить, и жить в прошлом — значит обрекать себя на самозакапывание. Живите сегодняшним, думайте, планируйте свое завтра, следующий год, век.
Заметно стали улучшаться взаимоотношения с родственниками, перестали возникать ссоры. Даже те, кто уже практически разрушил семью, уйдя из дому, взяв развод, пишут о появившихся надеждах на воссоединение. Дай вам Бог, люди, преуспеть в этом!
Сложнее складываются взаимоотношения с теми, кого до недавнего времени считали друзьями.
««Ты чего — «завязал»?» — спросил меня Вовка, мой друг с школьной скамьи. Я кивнул. «Кончай дурью маяться: жизнь у нас одна, другой не будет. Так что давай стакан — я водки хорошей купил!» Я ему попытался втолковать правду о здоровом образе жизни, о трезвости, но Вовка обсмеял меня, назвал обидными словами — и ушел, на прощание прибавив: 1«Пока не узнаю, что «развязал» — не приду!!».
Грустная история. Только задумайтесь — друг ли он вам?
Как бы в качестве ответа на этот вопрос, читаю в другом дневнике: «Господи, да ведь вокруг меня халявщики и собутыльники. А я их друзьями считал! Теперь я понимаю Николая, с которым дружили до армии: ведь он и тогда сторонился компаний, в которых выпивали, а после армии вообще ударился в науку, со мной, видно, ему стало неинтересно. Да так-то оно так: кому интересно слушать пьяные байки?!»
«Конечно, горько сознавать, что не друзья тебя окружали, а пьяные хари, которые так мужественно и красиво говорили о верности, о плече в трудную минуту, о самопожертвовании ради дружбы. Только подобные разговоры чаще всего велись, когда у меня деньги были. А когда «на ноль садился» — никого было не сыскать из тех, кто такие клятвы давал!»
Такая запись мне напомнила об истории, рассказанной одним из давних слушателей в сочинении на заданную тему:
«Нас было пятеро — неразлучных друзей. Вместе ходили на танцы, с упоением дрались просто от переизбытка сил и для самоутверждения. Потом нас судьба поразбросала кого куда, но мы переписывались. И вот наконец мы все вместе собрались в своем селе. Конечно, выпивка. Конечно, воспоминания. Затем рассказы о себе, о своей жизни. Выяснилось, что некоторые уже женились, заимели детей… Как-то в один из дней мы всей компанией отправились на берег реки, набрав с собой закуски и трехведерный бидон браги. Мы чувствовали полное слияние душ, были друг другу ближе, чем родные братья.
Во время выпивки на берегу кто-то сказал Сереге нехорошее слово: козел! С этого все и началось. Завязалась драка. И не драка даже, а резня. Серега вытащил нож и стал резать всех подряд. Мне каким-то чудом удалось увернуться от удара и скатиться под берег. Он троих порезал, нож у него сломался. Тогда он взял крышку от консервной банки и стал перерезать парням горло, добивать их булыжником… На суде он сказал, что ему, мол, жалко было глядеть, как порезанные парни мучаются и сразу не умирают. И еще сказал тогда же, что, будучи выпивши, не вынес тяжелого оскорбления, когда назвали «козлом», а теперь вот и сам не поймет, как это все случилось…»
Дикая история! Жуткая! Но ведь их было пятеро друзей. Их связывала дружба с детства, было своего рода братство…
Думайте, соратники, думайте! Крепко думайте о тех, кто с вами рядом, кто друг настоящий, а кто просто собутыльник, халявщик.
Все ваши критические и, наоборот, теплые, дружественные отзывы обязательно будут учтены не только для подготовки следующего занятия, но и всего цикла.
Тут, правда, я не совсем согласен с одной из слушательниц, которая буквально толкает меня к тому, чтобы я побольше говорил о питании, потому что она «не какая-то там алкоголичка». Это ее слова я повторил. Но вот еще раз прочел ее анкету и насчет «какой-то там алкоголички» хотел бы сказать несколько слов. Слушательница написала, что любит немного выпить в праздники, в торжественных застольях, кстати, случающихся у них достаточно часто — в дни рождения и т. д. «Но, — писала она в анкете, — я знаю свою норму и никогда допьяна не пила».
Ей бы Нобелевскую премию за эту самую норму: ведь человечество восьмое тысячелетие ищет такую норму, и пока безрезультатно. Ну, да не в этом суть. Алкоголизм-то характеризуется не количеством выпитого, а отношением к алкоголю. Еще раз хочу напомнить: алкоголизм начинается там и тогда, где и когда появляется первая положительная мысль об алкоголе.
Мысль! Всего лишь мысль характеризует симптом алкоголизма. Вот подумали вы: на Новый год я выпью бокал шампанского… Считайте, что вы его уже выпили — мысленно. И отравили свой разум алкоголем!
Давайте построим логическую цепочку. Например, я у вас из сумочки или кармана вытащил тысячу рублей. Как вы меня назовете? Правильно, вором. Теперь я стрельнул у нашего заядлого курильщика сигарету, вставил ее в зубы и задымил. Как вы меня назовете? Точно, курильщиком. А теперь я, достав из портфеля бутылку с алкоголем, налил в стакан и выпил этот алкоголь. Как меня можно назвать?..
