Анна составила черновик письма. Очередного, пятьдесят первого по счету.

Дорогой Иван! Хотела бы тебя порадовать хорошими новостями, но таковых нет. А плохих в избытке.

Я тебе уже писала, что в пятницу у нас в квартире был обыск. В выходные мне звонил какой-то субъект из Воронежа (говорит, работал еще до нашего прихода в «пятерке» в местном УФСКН). Кто такой, понятия не имею, но говорит, что тебя хорошо знает… Что-то там происходит на нашем прежнем месте службы. Но что именно, я могу только догадываться. Учитывая все нюансы и то, как тяжело мы выходили из той ситуации, как отреагировали в ту пору наши уже бывшие коллеги, я не стала никому из них звонить. Из фирмы меня вышвырнули (я, кажется, об этом тоже писала). Сейчас жалею, что сгоряча написала «по собственному». Вряд ли получу «выходное» или хоть какие-то выплаты. Продинамят наверняка. Но там ситуация была такова, что не могла и часа более оставаться… Даже вспоминать противно!

Деньги на исходе. В кошельке четыре тысячи рублей с мелочью (только что пересчитала). По коммунальным счетам не плачу четвертый месяц. Оплачиваю только Интернет. Да еще пополняю счет для мобилки, чтоб не остаться совсем без связи.

Еще в продолжение того, о чем писала ранее. Банк жестко требует выплатить задолженность по ипотеке. Они накрутили нам неслабые проценты. Пыталась с ними спорить, ну так передали нас коллекторскому агентству! Из огня да в полымя. Эти меня прессуют не по-детски. Нашим долгом занимается некий Вадим. Похож на братка. Или на спецслужбиста. Он сделал предъяву по долгу. Знаешь, происходящее напоминает те времена, когда ставили на «счетчик». И за неделю или две отбирали квартиру и все, что можно было отобрать… Не знаю, справлюсь ли. Обратиться за помощью теперь, когда меня погнали из фирмы, попросту не к кому.

Иван, милый, что происходит? Где ты, как ты? Край как нужны деньги! А то кредиторы меня сожрут с потрохами! Шли перевод… и как можно скорей! Ну и о себе сообщай, а то не знаю уже, что и думать!

Выставила на продажу «Шкоду». Не остается ничего другого. Денег взять негде, перехватить не у кого. Были друзья… да отказались от нас. Такие вот дела.

Иван, пожалуйста, не пропадай! Кроме тебя, у меня на всем свете нет ни одной живой души.

Целую, Анна.

Перечитав только что набранный текст, она вздохнула. Кликнула мышкой на кнопку «Отправить». Прошла на кухню. Насыпала в джезву кофе, налила воды из пластиковой емкости, поставила на электрическую плиту.

Вновь, который уже раз, запиликал сотовый.

– Да, слушаю.

– Я по объявлению! – сообщил мужской голос. – Это вы продаете «Шкоду»?

– Да.

– А какой точно ее возраст?

– В объявлении написано.

– В объявлениях много чего пишут! Меня интересует дата выпуска, а не продажи!

– Дата выпуска? Хм… Июль. Число точно не помню, но могу посмотреть.

– А… вот видите!

– Что я должна видеть?

– Машина старше, чем вы указываете! На три или даже четыре месяца.

– Я покупала ее в салоне. В ноябре. Ровно два года назад.

– Это ничего не значит… Впрочем, сколько вы за нее хотите?

– Двести двадцать.

– Это в какой валюте?

– В рублях. Мы ведь в России живем, не так ли?

– Двести двадцать тысяч? – В голосе мужчины просквозили нотки удивления. – За «Шкоду», которой почти два с половиной года? Я правильно понял?

– Да, все верно.

– У вас в объявлении написано – «срочно и дешево»?!

– Глаза вас не обманули.

– Знаете что, дамочка… Зачем вы даете такие объявления? Только морочите людям головы! Вы… вы просто дура!

В трубке послышались короткие гудки. Анна криво усмехнулась. Дура. Да, именно так – дурында. Потому что, будь она умной, была бы сейчас в другом месте. И жила бы совершенно другой жизнью.

Она положила «Нокию» на кухонный столик. Но тут же взяла обратно – прилетела «птичка»…

Так… SMS… От Ивана!

Сообщение, пришедшее от Козака на мобильный его супруги, на этот раз было на русском – но латиницей.

PRIVET ANNA! POKANET BOZMGAVRIT NAH POQLI BANKIRY! NA DNIAH POLUCHIQ PEREVOD! TUT PROBLEMY SO SVIAZIJU! A TAK VSIO OK LOVE&KISS IVAN

Анна еще раз перечитала сообщение. Как и в минувший раз, важен каждый символ, каждый знак и каждый пробел.

От плиты послышалось шипение… кофе сбежал! Она выключила конфорку. Потом уберет, потом! Сейчас важно как можно быстрее перенести текст «эсэмэски» в свой электронный ящик на «gmail.com»!..

Козакова метнулась в гостиную. Включила лэптоп. Пока комп загружался, она, не перенося текст на бумагу и без помощи авторучки, полагаясь лишь на серое вещество, произвела первичный анализ сообщения.

Написано оно – как пишутся зачастую «эсэмэски» – вроде как наспех и не без ошибок (если в случае с SMS можно вообще говорить хоть о какой-то грамматике и орфографии). От нее, понятно, не укрылись мелкие детали. И то, что слова «POKA» и «NET» написаны слитно, а не раздельно. И сокращенное слово BOZM, набранное с ошибкой (B вместо V), означающее, очевидно, в русском эквиваленте, сокращение от ВОЗМ, то есть – «возможности». И слипшееся с ним – и написанное тоже неграмотно «GAVRIT», и все прочее, что содержится в посланном только что Иваном – или кем-то по его просьбе – SMS-сообщении.

Если отредактировать и прочесть заново, то текст будет выглядеть так:

«ПРИВЕТ, АННА! ПОКА НЕТ ВОЗМОЖНОСТИ ГОВОРИТЬ НАХ ПОШЛИ БАНКИРЫ! НА ДНЯХ ПОЛУЧИШЬ ПЕРЕВОД! ТУТ ПРОБЛЕМЫ СО СВЯЗЬЮ! А ТАК ВСЕ ОК ЛЮБЛЮ, ЦЕЛУЮ ИВАН».

В сообщении содержится одно закодированное слово.

Приветствие и пробел за ним – отбрасываются. Алгоритм тот же: 9 4 26 17 30 14 22…

Выделенные символы: «b» «a» «q» «u» «b» «a» «h».

Закодированное в сообщении слово: baqubah.

Анна отправила копию текста полученного только что СМС-сообщения с одного своего е-мэйла на другой, запасной ящик. Сообщение пришло на ее сотовый в 11.38 по московскому времени. А она в свою очередь набрала его, отослала как бы сама себе, для сохранности – и актуализировала – в 11.50.

Анна взяла губку и очистила плиту от следов сбежавшего кофе. Заново зарядила джезву, поставила на конфорку. Она успела выпить чашечку «арабики» и уже начала потихоньку собираться, как вновь ожила «Нокия».

– Если вы по объявлению…

В трубке послышался мужской голос.

– Козакова Анна Алексеевна?

– Да, это я. С кем имею…

– Вас беспокоят из следственного управления Следственного комитета! Моя фамилия – Мишин. Мы с вами в пятницу общались…

– А-а… это вы.

Она с трудом вспомнила этого серого, безликого и почти бессловесного мужчину. Этот следак – да, Мишин его фамилия, и в повестке значится – приезжал сюда вместе с Виктором, оперативниками и «масками»…

– Решил позвонить вам, Анна Алексеевна, и напомнить, что в час пополудни вы должны – обязаны! – явиться к нам для дачи показаний.

– Я помню.

– Очень хорошо, – сухо произнесли на другом конце линии. – Ждем вас. Пропуск на вахте. Не опаздывайте!

Ровно в назначенное время она постучала в кабинет следователя. В типичном для такого учреждения помещении – на два рабочих места – за письменным столом сидел мужчина в сером мятом костюме.

– Гражданка Козакова? Проходите, присаживайтесь! – Следователь поднялся из-за стола и, взяв стул, поставил его к торцу. – Да, вот сюда!

Она села на стул, положив сумочку на колени.

– Анна Алексеевна, с вами хочет переговорить наш коллега, прибывший из Москвы, – скучным голосом сказал следователь. – А вот и он!

В кабинет без стука вошел Виктор. Он же Вячеслав Михайлович Званцев, подполковник, сотрудник Третьего управления ГРУ ГШ МО.