– С вашего позволения, сеньора. – Наталья продефилировала к двери.

Марио, в компании очаровательной кучерявой девчушки лет пяти, прошествовал в гостиную.

Свекровь не успела поинтересоваться, на кой ляд он притащился на ужин с ребенком и вообще чье это дитя, – она заметила, что о ноги итальянца трется маленькая собачонка неизвестной породы.

– Марио! Марио, осторожно! Возле тебя вертится блохастая шавка. Как она сюда проскочила? Наташка, возьми веник, гони вонючую шкуру на улицу.

Марио виновато потупил взор:

– Это моя питомица Бетина, я решил вас познакомить.

Розалия Станиславовна заморгала:

– Ах, Бетина? Какая прелесть. Прелесть! Чудеснейшее чудо, а какой окрас, Ката, ты посмотри, какая красавица. Марио, а кудрявый ангелочек как здесь оказался?

Иностранец потрепал по голове девчушку.

– Надеюсь, я не нарушил правил приличия? Это моя внучка. Понимаете, я полгода был в отъезде, она соскучилась и теперь практически не отходит от меня ни на шаг.

Розалия скривилась. Детей, особенно не достигших пятнадцати лет, она любила лишь на расстоянии десяти километров. Но ведь Марио особый гость, как-никак большая шишка, а раз так, значит, необходимо изображать из себя радушную хозяйку.

– О чем ты говоришь, мой итальянский пончик. Я обожаю детей. Они моя страсть, такие маленькие, симпатичные, умненькие... – Она нагнулась к малютке. – Как тебя зовут, мой цветочек?

– Вероника! – проорал ребенок настолько громко, что Марио отшатнулся.

– Веро, я же просил не кричать.

– Дед, хочу туда. – Вероника ткнула пальцем в сторону открытого кабинета.

– Лапка, туда нельзя. – Розалия пыталась отогнать от себя Бетину. – Лучше иди поиграй в кладовку.

– Розалия Станиславовна!

– Ката, я пошутила. Наталья, займи ребенка.

– Чем?

– Ну развлеки ее, покажи наших кошек, попугая. Не сомневаюсь, тебе удастся найти общий язык с кудряшкой, у вас уровень интеллекта одинаковый.

– С вашего позволения, сеньора.

Розалия одарила Натку убийственным взглядом и возвестила:

– Марио, прошу в столовую, поужинаем, как говорится, чем бог послал. Наталья, живо... Ах да, она с девчонкой. Ката, ты вместо нее, подавай ужин.

За столом свекровь щебетала:

– Марио, пупсик, попробуй салат с перепелиными яйцами «Мечта евнуха». Вкуснятина обалденная! Обалдеешь сразу, как только проглотишь, – гарантирую.

– Спасибо, Розалия, вот только...

– Что? Уже обалдел?

– У меня аллергия на яйца.

– Ой, какая жалость. Тогда кушай свинину, начиненную белыми грибочками. Я все утро из кухни не вылезала, старалась угодить моему котику.

– К сожалению, у котика аллергия и на грибы.

– Да? Жуткая неловкость. Ну, угощайся рыбкой под соусом «Блю-блю-во». Японский деликатес!

– Не могу.

– Аллергия?

– Она.

– А икорки?

– Ни за какие коврижки!

– Сырка?

– Упаси боже!

– Колбаски?

– Лучше сразу умереть!

– Стрихнина?

– Что?

Саданув обалдевшего Марио по подбородку, Розалия пропела:

– Саечка за испуг и за плохое чувство юмора. От хлебушка не откажешься?

– С удовольствием.

– А хлеба нет.

– Опять шутка?

– Истинная правда! Мы его не употребляем.

– Жаль.

– Чем же ты питаешься?

– В основном кашами.

Свекровь закатила глаза.

– Знала бы раньше, наварила бы ведро манки. Это тоже шутка, котик.

А в гостиной происходило знакомство Бетины с персами Копейкиных. Кошки загнали собачонку под кресло и, грозно шипя, сверкали огромными глазищами.

Вероника вбежала в столовую.

– Дед, я кушать хочу.

– Миленькая, садись на стул. – Запыхавшаяся Наталья рухнула рядом со свекровью. – Дон Марио, у вас очень живая внучка.

– Вероника – вечный двигатель. В особняке за ней две няни не поспевают.

– Дед, у них в клетке сидит большущий попугай. Кошки обидели Бетину, она плачет под креслом, а на лестнице воняет вонючим воздухом.

Розалию передернуло.

– Мои духи стоят целое состояние!

Вероника начала мять край скатерти. Свекровь терпела. Потом Вероника разбила фужер – свекровь сдерживалась из последних сил. Ну и, наконец, когда девочка назвала ее бабушкой, Розалия не выдержала:

– Ангел мой, тебе нравятся кошки?

– Ага!

– Ты наелась?

– Ага!

– Теперь иди поиграй с кисами.

– Или поговори с попугаем, – посоветовал дед. – Розалия, он ведь у вас говорящий?

– В общем и целом – да.

Вероника унеслась. Отсутствовала девочка минут пятнадцать. За это время свекровь наврала Марио с три короба о своих якобы неземных талантах. И кулинарка-то она отменная, и вышивает, и верховой ездой увлекается.

Когда в столовой воцарилось недолгое молчание, до ушей присутствующих донесся тоненький голосок Вероники:

– Дед, я с попугаем поговорила.

– И что он тебе сказал?

– Отвали, стерва, мать твою так!

Марио поперхнулся. Розалия Станиславовна залпом осушила бокал вина.

– Наталья, уведи ребенка от клетки.

И тут появилась Вероника. Лицо девчушки было размалевано всеми цветами радуги: вишневые губы, зеленые глаза, бордовые щеки и синий подбородок.

Марио замер, впрочем, как и Катка с Натальей. Зато запричитала Розалия:

– Бог мой, она была у меня в спальне, брала мою косметику! – Станиславовна вскочила со стула. – Ну если ты мои духи разбила, я тебя сейчас в клетку посажу.

– А мне не страшно, – заявила Ника, прижимаясь к деду. – Со мной дедуля.

– Детка, за парфюм, который стоит тысячу баксов, я посажу тебя в клетку вместе с дедулей.

– Веро, как не стыдно, мы же в гостях. Зачем заходишь в чужие комнаты?

– Дед, я играла с колечками, а потом...

– С какими колечками? – Свекрища остановилась в дверном проеме.

– А там их много, в коробочке лежат.

На диване в гостиной свекровь обнаружила кольцо с топазом.

– Мои украшения! Кто тебе разрешил? Да ты... я...

Марио поспешил вмешаться:

– Розалия, ты только не волнуйся, если что-нибудь потерялось, я готов возместить убытки.

– Убытки? Да у меня драгоценностей больше, чем у английской королевы.

– Смотрите, еще одно. – Ната подняла с пола перстень.

– Все возмещу, – твердил Марио, пока Розалия Станиславовна поднималась в спальню.

Ее громкий стон разлетелся по коттеджу.

– А-а-а...

– Что? Что такое? – всполошился иностранец.

– Тебе придется здорово раскошелиться, у меня пропало кольцо с рубином, – заявила Розалия, появляясь на площадке второго этажа.

– Зачем раскошеливаться? – невозмутимо заметила Наталья. – В доме пропало-то, не на улице. Убираться буду, найду ваши побрякушки.

– Как ты смеешь так говорить, хабалка? Если Марио готов возместить, пусть возмещает. Как у тебя язык поворачивается спорить с иностранцем?

– С вашего позволения, сеньора.

– Да пошла ты вместе со своим позволением! Наш дом – как Бермудский треугольник: стоит вещи оказаться на полу, и она тю-тю... с концами. Вспомни, как из гостиной исчезла наша соседка, напомнившая мне, в каком году я появилась на свет. Нет, не найдем мы колец, они пропали бесследно.

Марио усадил Розалию в кресло, погладил по плечу и задал вполне конкретный вопрос:

– Какова сумма ущерба, нанесенного моей невоспитанной внучкой?

– Не спрашивай, – отмахивалась Розалия.

– И все же?

– Отойди.

– Я настаиваю.

– Ну если только настаиваешь. Значит, так: у меня пропала коллекция бриллиантов, шубы в количестве семи штук, золотые слитки...

– Не забудьте упомянуть виллу на юге Франции и парочку частных самолетов.

– Катарина Копейкина, ты самое гадкое и мерзкое существо на свете.

– Я тоже вас люблю. И вообще, давайте забудем этот инцидент и отправимся пить чай с тортом.

– А мои драгоценности?

– После найдем.

Вероника захныкала:

– Дед, поехали домой, мне страшно.

– Когда копалась в моей шкатулке, страшно не было, а сейчас ей, видите ли, пострашнело.