Звонок раздался с половине десятого утра. Судя по времени, сначала она подумала, что это должен быть Алексей Константинович, но потом сообразила, что звонил квартирный телефон, и она поняла, кто это мог быть.

- Hello, - ответила она, предполагая, что говорить придётся по-английски.

- Вероника Ярборо? - Спросил её женский голос, сделав уварение на "о" в имени.

Она подтвердила, что это она.

- Это говорят из посольства США, - без приветствий начал голос, говорящий с бруклинским акцентом. - Мы хотели бы встретиться с вами по поводу вашего заявления в одно из американских правительственных ведомств. Завтра в 11 утра. Вы знаете, где находится посольство?

Это был один из вопросов, который она обдумывала, мысленно готовясь к встрече, если она состоится: опасно или нет идти в посольство. Её не оставляла мысль, что там её могут арестовать, надеть наручники и переправить в Америку. Она знала, что ФБР лишь подозревает её в участии во взломе компьютерных сетей. А от подозрений до предъявления обвинений в Америке дистанция большого размера. И по её мнению особых улик против неё не было. А с прошествием времени их становилось всё меньше и меньше. Но сомнения оставались, поэтому она ответила:

- Я предпочитаю встретиться где-то вне посольства.

- Мэм. Мы не проводим встреч с частными лицами вне посольства.

- Но здесь - особый случай.

- Мы не видим в вашем заявлении никакого особого случая. Вы согласны явиться в посольство?

Поколебавшись, она ответила:

- Мне было бы удобнее разговаривать вне посольства.

- Тогда ничем не можем помочь. Ваше дело закрыто.

В трубке воцарило молчание.

Мысленно она уже была готова к подобному повороту. Придётся доказать им, что это - "особый случай". Она села к компьютеру и послала письмо во Флориду:

"Аллен. Благодарю Вас за поддержку. Сегодня я получила звонок из американского посольства в Москве, но к сожалению, встреча с представителем посольства не могла состоятося по чисто формальным причинам. Они закрыли моё дело. У меня создаётся впечатление, что власти стараются держаться в стороне от решения данного вопроса. Я в растерянности и не знаю, что предпринять. Вероника".

Конечно, пришлось слегка схитрить и представить ситуацию в несколько ином свете, но хирург на пенсии должен был её простить. С учётом разницы во времени ответ от Аллена она могла получить лишь к вечеру.

В последние два дня после разговора с Алексеем Константиновичем ничего не случилось, ей не нужно было сидеть и выслушивать чьи-то телефонные разговоры, и она стала терять контроль и интерес к происходящим где-то событиям. Оставалось много свободного времени, и она смотрела телевизор, в основном, международные новости. Америка воевала и никак не могла выбраться из болота, в которое попала. Сообщения о событиях внутренней жизни, кроме стихийных бедствий, сюда почти не доходили. Изредка мелькали отдельные репортажи о подготовке очередного саммита, когда мировые лидеры запираются от беснующихся толп в каком-нибудь замке и тихо договариваются о чём-то своём, одним им известном.

Аллен промолчал в тот день, но вышел на связь днём позже:

"Вероника. Я обсудил положиние дел с другими авторами письма, и мы решили, что власти не должны уходить от решения назревшего вопроса, так как ставится под угрозу здоровье и жизнь граждан. Завтра ровно в 10 часов директор ФБР получит наше последнее предупреждение, что если его агенство незамедлительно не выслушает вас, то нам не останется ничего другого, как обратиться в СМИ и осветить там существующую проблему. Надеюся, что это даст положительные результаты. Аллен".

- Молодец, Аллен! - Только и смогла сказать вслух Вероника. Её собственная жизнь зависела от того, выслушают её или нет.

Наступила пятница, затем суббота и воскресенье, и ничего не происходило. Она читала, рылась в Интернете, дремала перед телевизором, а где-то в этом городе над распростёртыми на столах телами работали потрошители, разбирая их на состовляющие, другие люди раскладывали по чемоданам-холодильникам продукцию их деятельности и везли их в аэропорт. Потом где-то за океаном получатели заветных чемодончиков, везли их туда, где фигуры, закутанные до подборотка, колдовали над такими же столами и набивали тела частями, привезёнными с другой стороны планеты. И никому не было дела до того, откуда взялись эти запчасти к организму, потому что пациенты или их страховые компании могли позволить себе оплачивать подобный ремонт организма пациента и называли всё это спасением человеческих жизней.

Телефонный звонок вывел Веронику из полудрёмы. В углу тихо бубнил телевизор, а на столике беспрерывно звонил телефон. Городской телефон. Было воскресенье, около 5 вечера, и она подумала, что кто-то ошибся номером. Но это не было ошибкой. Звонили ей.

- Говорят из американского посольства.

Она мгновенно проснулась. Это был тот же голос с бруклинским акцентом. Приветствий тут не полагалось.

- Я звоню в отношении вашего заявления в одно из государственных агенств, - бесстрастно продолжал тот же женский голос. - Вы знаете, где находится офис AmericanExpress на Садовом кольце?

По счастью, она знала, так как однажды обменивала там дорожные чеки.

- Завтра в 11 утра вас там будут ждать, - не терпящим возражения голосом заявила женщина на другом конце телефонного провода. - Вы сможете придти?

Ей не оставили другого выбора, и пришлось согласиться.

- Прошу не опаздывать! - Наставительно произнёс голос и исчез.

По-видимому, в американском посольстве особо не любезничали.

Как всегда, Веронике оставалось лишь проанализировать, что сие означало. Она понимала, что оторвать американского посольского работника от заслуженного отдыха и звонить кому-то в 5 вечера в воскресенье могло лишь какое-то чрезвычайное обстоятельство. Что-то случилось в Вашингтоне, и в связи с чем ему, этому конкретному посольскому работнику могут снести голову с плеч.

Чтобы удостовериться в своём предположении, она раскрыла свою электронную почту и обнаружила послание от Аллена. А она-то думала, что он по восресеньем ловит рыбу со своего катера.

"Вероника. В дополнение к моему предыдущему посланию сообщаю, что мой бывший коллега во время игры в гольф имел неформальный разговор с одним из высших сотрудников ФБР, отвечающим за работу в Восточной Европе, и изложил ему волнующую нас проблему. Возможно, это может каким-то образом повлиять на ход дел. Прошу вас держать меня в курсе происходящих событий. Аллен".

"Да здравствует гольф, игра, которую, кажется, специально изобрели для решения закулисных проблем!" - подумала она.

Наутро она встала в тяжёлой головой, потому что всю ночь напролёт репетировала сегодняшнюю встречу, от которой, возможно, зависила её жизнь. По дороге она задала себе вопрос, а как она узнает того, кто будет с ней встечаться, но поняла, что если ей не сказали об этом ни слова, то это они должны её узнать, а не она их. Так и случилось.

Как только охраниик, стоявший на дверях, узнал её имя, то направил её к столику с рекламными брошюрами. Там на расстоянии друг от друга сидели двое: откинувшийся в кресле мужчина с ногами, закинутыми одна на другую, и внимательно изучавший какой-то буклет, демонстративно выставив его перед собой, и сухая женщина непримечательной наружности, которая безотрывно глядела в пространство. Поняв, что это та самая женщина, которая говорила с ней по телефону, Вероника направилась прямиком к ней, хотя до этого ей казалось, что ФБРешники всегда должны быть мужчинами. Женщина тоже отреагировала на её появление и жестом пригласила присесть на противоположное кресло.

- Я представляю здесь посольство США, - начала женщина официальным тоном.