Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Так уж повелось испокон веков: капитаны, опасаясь льдов, боязливо прижимались к берегам. В Карское море корабли пытались проникнуть только южными проливами — Югорским Шаром, Карскими Воротами. Русанов справедливо указывал, что есть еще и Маточкин Шар, и путь вокруг Новой Земли.

"Выбор того или иного пути зависит от момента, от предыдущего положения льдов и направления ветров", — писал он. И еще: "Температурные данные, направление течении и характер ветров позволяют думать, что наиболее свободный от льдов путь… лежит вокруг северных берегов Новой Земли".

Время подтвердило правильность взглядов Русанова. Современные суда специального ледокольного типа осуществляют регулярные грузоперевозки трассами Северного морского пути, и современные капитаны действительно выбирают "пути следования в зависимости от ледовых условий". Нередко путь вокруг мыса Желания оказывается самым благоприятным.

Но только не надо забывать — многие десятки метеостанций обслуживают теперь трассу Северного морского пути. Радио, ледовые авиаразведки, космические снимки — мог ли об этом мечтать капитан "Геркулеса"?

Они, Русанов и Кучин, все те одиннадцать человек, что ушли тогда навстречу льдам, были первыми.

"Хочу служить делу…" — Александр Кучин.

"Я буду работать для России…" — Владимир Русанов.

Три года спустя безрезультатно закончилась последняя спасательная экспедиция. Специальная комиссия, созданная при Архангельском обществе по изучению Русского Севера, официально сообщила: "Надежды никакой иметь уже нельзя". Только дома — в Орле, в Онеге, в маленьких поморских деревнях их продолжали ждать…

И годы спустя в Россию, в Онегу шли и шли письма из Норвегии: "Я так долго не имею от тебя вестей, но верю в то, что ты жив, что любишь меня. Пусть любовь сохраняет нас, людей…"

Вряд ли голубоглазая норвежская фрёкен узнала, что в 1934 году в архипелаге Мона, у западного побережья Таймыра, был обнаружен покосившийся столб с надписью: "Геркулесъ, 1913 г.". Чуть позже на островке в шхерах Минина были найдены многочисленные вещи участников экспедиции: патроны одиннадцати различных типов, фотоаппарат, буссоль, альтиметр, кружки, ложки, ножи, документы двух матросов — В. Г. Попова и А. С. Чухчина, обрывок рукописи В. А. Русанова "К вопросу о северном пути через Сибирское море" и многое другое. Найдены были и кости — они и сейчас хранятся в Музее Арктики под инвентарным номером 657. Первоначально предполагали, что это человеческие кости. Но когда в 1972 году их передали специалистам на экспертизу, оказалось, что это кости "животных отряда ластоногих" — нерпы или лахтака.

Теперь известны три стоянки участников экспедиции: остров Геркулес в архипелаге Мона, мыс Русановцев к западу от полуострова Михайлова, остров Попова — Чухчина в шхерах Минина. Вещей множество, но нигде не найдены останки людей, оружие, дневники, записные книжки, документы экспедиции.

Наверное, в 1912 году "Геркулес" зазимовал в районе архипелага Мона. Наверное, в 1913 году (у побережья Таймыра год был аномально ледовитым) судно не смогло высвободиться из ледового плена. Оставив судно, русановцы решили пробиваться на юг, на Пясину, в Енисейский залив, только там можно было надеяться встретить людей.

Кто знает, может, когда-нибудь в тундре будет еще найдена их последняя стоянка…

В 1977 году на острове Попова — Чухчина работал отряд экспедиции газеты "Комсомольская правда". Тогда-то и был найден забросанный галькой, замытый песком якорек. Маленький якорек с погона капитана "Геркулеса" Александра Степановича Кучина.

Глава 12

Планы его всегда рассчитаны на подвиг…

Возможно, подвиг слишком громкое слово. Но была в нем какая-то всесокрушающая внутренняя сила, стремление сделать то, что для других казалось невозможным.

Георгий Седов… Когда-то просто Егорушка, Ёрка, Седый. Сын азовского рыбака с Кривой Косы.

В семье девять детей, мал мала меньше. Отец ушел на заработки и пропал на годы. С семи лет пришлось Ёрке рыбачить, ходить на поденщину в поле, а то и нищенствовать, просить милостыню.

"Как тяжек был этот хлеб, сколько слез, сколько стыда, сколько оскорблений!" — писал Седов в автобиографии годы спустя.

До четырнадцати лет, по его собственным словам, был он неграмотен, а потом, когда вернулся уже отец, кончил за два года трехклассную церковноприходскую школу и… убежал из дома. В самом деле убежал, за один день отмахал 75 верст до Таганрога.

"Я в душе твердо решил поступить в мореходные классы… не мог равнодушно смотреть на бегающие под парусами суда".

В двадцать один год получил Седов диплом штурмана дальнего плавания, в двадцать четыре экстерном сдал экзамен и был произведен в поручики по Адмиралтейству, направлен в гидрографическую экспедицию Северного Ледовитого океана.

В экспедиционных плаваниях Седов зарекомендовал себя блестяще. "Всегда, когда надо было найти кого-нибудь для исполнения трудного и ответственного дела, сопряженного иногда с немалой опасностью среди льдов, — писал позднее генерал А. И. Варнек, — мой выбор падал на него, и он исполнял эти поручения с полной энергией, необходимой осторожностью и знанием дела".

Георгий Яковлевич становится помощником начальника экспедиции, но начинается русско-японская война, и он подает рапорт об откомандировании его на Дальний Восток. Седов командует миноноской № 48, которая несет сторожевую вахту в Амурском заливе. А в 1906 году его назначают помощником лоцмейстера Николаевской-на-Амуре крепости.

По сохранившимся воспоминаниям, Седов представил адмиралу Скрыдлову дерзкий проект: вооружить эскадру шлюпок минами Уайтхэда (минами на шестах) и, прорвавшись на Симоносекский рейд, попытаться уничтожить японские броненосцы.

Конечно, Седов, как и все русские моряки, все русские люди, тяжело переживал бесславное поражение царской России, гибель эскадры в Цусимском проливе. Он уже поработал в Белом, Баренцевом, Карском морях, и ему (да и не только ему) казалось, что катастрофы можно было бы избежать, если бы эскадра адмирала Рожественского пошла не южным путем, а через Ледовитый океан, вдоль северных берегов России.

В газете "Уссурийская жизнь" молодой гидрограф выступает со статьями, в которых подчеркивает "значение Северного океанского пути для России", призывает к его освоению.

"Я думаю и почти уверен, — писал Седов, — что между русскими моряками уже есть такие охотники и они по первому зову правительства: "Вызываем желающих" — бросят все и охотно станут под почетный флаг полярной экспедиции, принесут все свои личные интересы в жертву великому делу своей родины, несмотря ни на какие предстоящие лишения и бедствия. Но эти охотники, к большому сожалению, слишком запуганы, чтобы сами могли открыто и энергично высказать правительству свой взгляд на это дело, ибо уже много было примеров, когда смельчаки обращались по этому вопросу к правительству за содействием, и им всем был один и тот же чиновничий ответ: "Цыц". После этого, конечно, ничего не остается этим смельчакам делать, как сидеть и ждать, сдерживая свои высокие порывы души быть полезными родине, пока правительство их само не призовет к этому делу. Но правительство остается по-прежнему глухо и немо к этому вопросу, а между тем всевозможные осложнения с великими державами Востока не за горами и громко и прозрачно звучат о новой для нас беде".

В 1908 году, уже в Петербурге, Седов публикует небольшую брошюрку: "Право женщин на море". В ней излагается целая программа привлечения "слабого пола" к морской службе: "Женщина может быть и отличным капитаном". Но не только это! Пафос брошюры — необходимость предоставления русской женщине гражданских прав вообще.

"Хочу сказать лишь только то, что давно надо было сказать и что сказал бы всякий человек, ищущий истину на пользу и благо всего человечества… Я хочу сказать, что… женщина есть тоже человек, одаренный разумом и добрым сердцем, и что ее не любить и не уважать нельзя, и игнорировать ее труд и мысли — большая несправедливость… Мы… не даем им самого простого, самого необходимого для них, — мы не даем им одинаковых с нами прав гражданства человека и светлой, насущной, как пища, свободы… Мы будем справедливы к ним тем, что строго законно удовлетворим их общее право достоинства женщины и гордое высокое самолюбие равного нам человека… Они примут это право, а что с ним делать — разберутся сами".

59
{"b":"137203","o":1}