— А когда это самое «потом» наступит? Нет, не хочешь — не отвечай мне. Себе ответь!
Сашка поднялся, отряхнул от налипших травинок шорты и отправился в особняк, оставив Женьку размышлять над его словами.
— Ну, как у нас дела? Сработала провокация?
— Еще как! Пятнадцатиминутная запись женского скандала. Едва до рукопашной не дошло, сдержались чудом что одна, что другая.
— Великолепно! Это будет самая настоящая бомба! Еще одна такая запись и… Эй, а чего ты такая грустная, Мариша? Что-то не так?
— Денис, это только мое ощущение, не более того, но мне кажется, что игроки заскучали. Понимаешь, у них в глазах огонечек погас. Заглянешь — а там одна лишь безмерная усталость плещется. Да и друзья их успели достать.
— И что плохого в том, что у игроков вялотекущий конфликт с приятелями?
— В настрое ребят. Неделю назад они бы что от Насти, что от Петра отбились легко и непринужденно, еще бы и повеселились при этом изрядно. А сейчас у них копится внутри глухое раздражение, и все. Во что это в итоге выльется — страшно представить. Но ни о каких интересных для зрителя моментах говорить не придется, это факт.
— И что ты предлагаешь?
— Надо их срочно куда-нибудь вывезти и дать возможность реабилитировать себя, отыграться на Насте с Петром. Понимаешь, их надо взбодрить, но сделать это максимально аккуратно, чтоб они не чувствовали, что их заставляют веселиться из-под палки. Впереди еще больше половины, да и следующая неделя будет для ребят ох какой тяжелой! Пусть хоть в выходные оттянутся по полной программе!
— Хм, разумно. Есть конкретные мысли по данному поводу?
— Вот с мыслями-то как раз туго, — призналась Марина, — Но одно знаю точно: если мы в ближайшие пару дней ничего не предпримем, это может пагубно отразиться на Евгении и она сорвется. Сам посуди: в конце прошлой недели они вдрызг разругались с Александром. Затем приехали Настя и Петр, и буквально к вечеру понедельника уже было ясно, что она с трудом переваривает общество что одного, что другого. Сегодня утром по нашей милости состоялся скандал в восьмой гостиной. А раздражение и усталость все копятся и копятся. У девушки даже маломальской отдушины нет, чтобы в себя прийти и хоть немного взбодриться. Да еще и нереализованные мечты напополам с комплексами давят. Евгения, между прочим, мечтает о круизе! Но даже если выиграет в нашем шоу, вряд ли потратит деньги на свои прихоти, пустит все на семью. И от этого, похоже, еще сильнее впадает в ступор.
— Круиз? Губа не дура! Я бы сейчас тоже с превеликим удовольствием куда-нибудь в кругосветку рванул вместо того, чтобы в офисе жариться да в мониторы глазеть.
— Денис, я совершенно серьезно!
Продюсер ласково взъерошил прическу Марины.
— Значит, говоришь, вывезти их из особняка и дать возможность реванша? А что, если устроить им некий командный чемпионат? Например, пляжный волейбол? Или боулинг? С одной стороны наши новобрачные, с другой — их друзья.
— Неплохо, но стоит хотя бы одной из барышень отказаться, и ничего из нашей затеи не выйдет. А победа одной из сторон может вызвать еще большую конфронтацию, и никакой разрядки Евгения не получит. Скорей уж новые проблемы.
— Загородная прогулка?
— Слишком велика вероятность пересечься с посторонними людьми, как произошло в прошлый раз. Эта невесть откуда взявшаяся цыганка мне едва инфаркта не стоила! Еще один подобный инцидент — и смело можешь отправлять меня на больничный!
— Выходит, нам нужна прогулка, но такая, чтобы никого лишнего в радиусе ста метров от игроков не было. Я правильно тебя понял?
— Ну, в целом да.
— А с бюджетом у нас как?
— Пока что укладываемся. Даже резерв есть на всякий пожарный.
— Отлично! Тогда подожди пару минут, я позвоню кое-кому. Авось и выгорит одна интересная идея. Да, а пока я звонить буду, свяжись с особняком и попроси срочно и без особой шумихи доставить сюда Александра. Хочу кое о чем с ним потолковать с глазу на глаз…
Женька валялась в кровати, тоскливо разглядывая безупречный во всех отношениях потолок. Вставать и приводить себя в порядок не хотелось просто категорически. С минуты на минуту ее вежливо попросят пройти на третий этаж и дать очередное интервью — а о чем говорить-то? О том, как тошно на душе? Или о том, как ее раздражают окружающие, включая ведущую шоу? Ага, и заодно еще рассказать, почему именно! То-то смеху будет! А если Альбине опять в одном месте засвербит ее для приватной беседы выдернуть? Нет, лучше и не думать об этом!
А может быть, притвориться больной? Но как? Скажешь — простудилась, так телевизионщики врача пригласят и тот мнимую больную мигом на чистую воду выведет. Позорище! А списывать все на банальную мигрень — тоже как-то некрасиво.
Или сказать, что она всю ночь промаялась бессонницей и теперь просто не в силах оторвать голову от подушки? Заманчиво, но вряд ли ей позволят остаться в кровати хотя бы на полчаса против отведенного ей срока. Еще и операторов в комнату нагонят, чтобы во всех подробностях запечатлеть подъем несговорчивой невесты. Как же надоело зависеть от прихотей телевизионщиков, кто бы знал!
В смежную дверь деликатно постучали, а парой секунд позже из-за нее высунулась встрепанная Сашкина голова.
— Валяешься еще?
— Угу.
— А на речном трамвайчике желания прокатиться нет?
Женька присела в кровати, с трудом сдерживая рвущийся наружу нервный смех.
— Погоди, это что, все из-за нашего вчерашнего разговора? Типа, девочка хочет в круиз, но поскольку круиз — слишком для нее жирно, покатаем ее по реке? Очень мило!
— А хрен его знает! Меня самого вон пять минут назад с койки сдернули, поставили перед фактом и велели тебе эту новость передать. Да, интервью вроде как переносится на борт трамвайчика, так что у нас с тобой лишних минут сорок в запасе.
— Нет, я, безусловно, тронута заботой о моей персоне, но, по правде говоря, не хочу я ни на какую речную прогулку! И вообще никуда не хочу! Отставьте меня в покое! Хватит!..
Женька орала, с ужасом понимая, что своими силами начавшуюся истерику она не остановит. Все, спекся предохранительный клапан, кто не спрятался — она не виновата. Кажется, это ее последний день на этом шоу…
Несколько опешивший от столь бурного выплеска эмоций Сашка присел на кровати рядом с Женькой, и уже через мгновение она оказалась в его объятиях.
— Тише, котенок, тише. Устала, бедная, да? Ничего, нам совсем немного осталось продержаться, каких-то две недели с хвостиком. А потом будет тебе и ремонт, и обновки, и все, что душе угодно…
Женька разрыдалась. Отчего-то искреннее желание Сашки помочь и успокоить подействовало на нее совершенно неадекватно, спровоцировав очередной виток истерики.
— Я не могу больше! Я ничего не хочу! Я устала от всех этих камер и микрофонов! Мне надоело быть подопытным кроликом, лучше я уйду отсюда, пока не поздно! Я каждую минуту жду какой-нибудь подставы, что меня кто-то пнет или одернет, или просто такую рожу скроит: мол, ты никто и звать тебя никак, так что сиди, девочка, не рыпайся!
— Это ты про ведущую? — неожиданно спросил Сашка.
Женька, всхлипнув, кивнула.
— Знаешь, признаюсь тебе по секрету, она меня тоже ужасно раздражает. Не люблю, когда человек на меня смотрит так, словно ценник примеряет к моей физиономии.
— Ну все, теперь нас точно выгонят за обсуждение Альбины. Скажут — плели заговор, нарушили одно из условий шоу, и махнут на прощание ручкой.
— Так ты же все равно вроде как собиралась с шоу валить? Тогда не все ли равно, уйдешь ты сама или нас с тобой отсюда погонят поганой метлой?
— И что ты предлагаешь? — Женька чуть отодвинулась от Сашкиного плеча и недоверчиво посмотрела на собеседника.
— Пока ничего конкретного. Но с удовольствием посмотрел бы на то, как эта напыщенная дрянь сядет в лужу, чтоб спесь с нее маленько слетела. А если этот эпизод еще и при камерах произойдет, а потом его покажут в эфире — я буду доволен аки слон. Запишу себе на видик и буду гонять по кругу в минуты грусти. Она меня уже по самую макушку достала!
