— Хочу новых историй, — заявил он. Прежде, когда Аграделеус представал в обычном гигантском виде, голос дракона просто оглушал; сейчас он слегка дребезжал, но стал ненамного тише. Каждый звук заставлял вибрировать камни пола, сотрясая маленькую фигурку Джуравиля, — Расскажи мне об этом… как его… вашем рейнджере. Человеке по имени Эмхем Диал, которого я убил.

— Мне мало что известно об Эмхеме Диале, — отозвался эльф. — Но я могу рассказать тебе о рейнджере по имени Полуночник, который сражался с Бестесбулзибаром, демоном дактилем.

Аграделеус внезапно прищурился и выдохнул дым из ноздрей. Хотя легенды изображали драконов и демонов как детей темных рас, причем драконы чаще всего выступали в них как создания демонов, на самом деле они никогда не были союзниками. У Джуравиля возникло впечатление, что Аграделеусу доставит удовольствие услышать о поражении Бестесбулзибара.

Дракон издал низкое утробное ворчание, воспринятое эльфами как «грр-м-м-м».

— Рассказ, надеюсь, будет занятным? — осведомился он.

— Лучшим из тех, что относятся к нашей эпохе, — ответил Джуравиль. — И возможно, он еще окончательно не завершен.

— Тогда рассказывай, эльф, а я уж сам оценю его достоинства, — заявил Аграделеус и добавил, внезапно усилив голос так, что задрожали камни: — Но трепещи, если я останусь недоволен!

Джуравиль заметил выражение беспокойства на лице Каззиры и улыбнулся, желая успокоить подругу. На его взгляд, не существовало истории интереснее той, что повествовала о жизни и деяниях Полуночника и его отважных друзей. Но даже если Аграделеус заявит, что рассказ не пришелся ему по вкусу, рев дракона не так страшен, как его зубы. Аграделеус лишь пытается нагнать на них страх: он не убьет пленника, выслушав эту историю, потому что страстно жаждет новых.

И эльф начал рассказ об Элбрайне, поведав о том, как много лет назад его сородичи тол'алфар спасли юношу, почти еще мальчика, после нападения гоблинов на маленькую деревеньку, носящую название Дундалис. Ему пришло на ум, что история другого уцелевшего в тот роковой день ребенка, девочки по имени Джилсепони, или просто Пони, о которой ему предстояло часто упоминать на протяжении этого рассказа, еще далеко не завершена. Хотя, конечно, он и представить себе не мог, что чумазой, измазанной копотью, на время потерявшей от перенесенного ужаса память девчонке, которой чудом удалось тогда выбраться из разрушенного Дундалиса, вскоре предстоит стать королевой Хонсе-Бира!

Джуравиль подробно рассказал о годах, проведенных Элбрайном у эльфов, о его обучении, о том, насколько он был силен и телом, и духом.

— Он и впрямь был человеком? — не раз с недоверием спрашивал Аграделеус.

Эльф кивал, и дракон издавал одобрительное «грр-м-м-м…», словно этот рассказ заставил его изменить, хотя бы отчасти, сложившееся мнение о жалкой людской расе.

Сидя на камне, Каззира слушала друга, ловя каждое его слово. Джуравилю было очень приятно; по правде говоря, он был слегка удивлен, осознав это. У него и в мыслях не было, что док'алфар просто пользуется случаем, чтобы побольше разузнать о нем и его народе и впоследствии использовать эти сведения против них; нет, он чувствовал, что она по-настоящему увлечена его историей. И, более того, возможно, увлечена и рассказчиком.

Джуравиль все дальше разматывал нить повествования. Однако перед тем как приступить к описанию заключительной церемонии, превратившей Элбрайна в рейнджера Полуночника, он откинулся назад, глубоко вздохнул и надолго умолк.

— Продолжай! — одновременно воскликнули Аграделеус и эльфийка, после чего удивленно посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Я устал, хочу подкрепиться и отдохнуть, — заявил Джуравиль.

— А я хочу слушать дальше! Хочу услышать эту историю до конца! — пророкотал дракон.

— А я опасаюсь рассказывать все до конца. А вдруг после рассказа о Полуночнике все остальные покажутся тебе бледными и неинтересными?

— Продолжай! — Аграделеус с такой силой топнул когтистой лапой, что задрожал пол. — И если эта история на самом деле столь занятна, как ты утверждаешь, ты будешь рассказывать о Полуночнике снова и снова, года, десятилетия, века!

Ничего не скажешь, занимательная перспектива, подумал Джуравиль. Хотелось бы ему воспринимать ситуацию, как Каззира: дескать, это ценный опыт и они получили уникальную возможность побольше узнать о драконе и лучше понять представителя этой едва ли не самой малочисленной — и во многих смыслах выдающейся — расы. Эльф и сам наверняка воспринимал бы проведенное в плену у Аграделеуса время по-другому — если бы у него не было столь неотложного дела. И пусть прошли уже многие дни, он все равно постоянно думал о подопечной, своей подруге Бринн Дариель, о том, что молодая тогайранка, возможно, уже проходит через испытания, в которых, как предполагалось, он должен был оказывать ей поддержку и помощь. И между прочим, от успеха или неуспеха девушки зависит, возможно, выживание его собственного народа, поскольку пятно разъедающей землю долины эльфов порчи, оставленное демоном дактилем, продолжает расти.

Джуравиль с тревогой размышлял, сумела ли Бринн преодолеть подземный туннель, добраться до тогайских степей и как в случае удачного исхода обстоят теперь ее дела. Только успокоившись на этот счет, он смог бы перевернуть одну из страниц своей жизни и с открытой душой получать удовольствие от общения с Аграделеусом.

Однако выбирать ему не приходилось, и эльф продолжил рассказ о том, как Элбрайн-Полуночник вернулся в родные края.

— А ты не сопровождал его? — спросила Каззира. — Никто из Тилвин Тол не отправился с Полуночником? Я думала, обычно вы поступаете именно так.

— Нет, Бринн одна из немногих, кому была оказана подобная честь, — объяснил Джуравиль. — Потому что целью ее путешествия является страна, сведения о которой для нас почти недоступны.

— И эти сведения очень важны для вас, верно? — с недоброй усмешкой спросил Аграделеус. — А почему, позволь осведомиться, Белли'мар Джуравиль? Может, ваш народ собирается совершить путешествие на юг, через горы, через мой дом? Может, вы хотите захватить мои сокровища, а, признайся?

— Нет! Нет и еще раз нет! — крикнул Джуравиль и даже взмахнул рукой, стремясь успокоить явно начинавшего злиться дракона. — Нам такое и в голову не могло прийти, ведь народ тол'алфар даже не догадывался о твоем существовании, великий Аграделеус! Единственные драконы, о которых нам что-либо известно — если они вообще еще живы, — обитают далеко на севере, в Альпинадоре, а туда эльфы не добираются.

— Но если бы Белли'мар Джуравиль мог рассказать сородичам… — не без намека предположил дракон.

— Они бы держались как можно дальше от Дороги Беззвездной Ночи, — без колебаний ответил эльф. — Ради чего тол'алфар сражаться с великим Аграделеусом? Ради твоих сокровищ? Но для нас они таковыми вовсе не являются, если ты можешь это понять. У нас есть серебристый папоротник, зачарованная долина, где мы живем, и наша магия. Золото не имеет никакой власти над нами, как это присуще людям.

Дракон задумался, кивнул и снова заворчал, но на этот раз, как показалось Джуравилю, уже с некоторым пониманием. Эльф продолжил историю, стараясь всячески оживить ее красочными подробностями и даже используя все доступные ему средства — веточки и небольшие камни — для описания происшедших сражений.

Совершенно выбившись из сил, он оборвал повествование на том моменте, когда вместе с Элбрайном, Джилсепони и Эвелином отправился в далекий Барбакан, не дойдя до описания столкновения с демоном дактилем. Закончил Джуравиль такими словами:

— Никто даже не догадывался, что демон следит за каждым нашим шагом, готовый в любой момент наброситься на нас.

Это, в общем, не вполне соответствовало действительности, но для эльфа важно было заинтриговать дракона, чтобы у того возникло желание на следующий день услышать продолжение истории.

— Ты не можешь вот так закончить! — Аграделеус затопал ногами с такой силой, что Джуравиль подскочил.