— Идите сюда, — произнес эльф и сделал спутницам знак подняться.
Каззира запросто взбежала наверх, проворная тогайранка отстала совсем ненамного. Вокруг грудами, холмами, курганами лежали сокровища — золотые и серебряные монеты, сверкающие драгоценные камни, обломки доспехов, изваяния и самое разнообразное оружие.
— Теперь ясно, что случилось с поври, — с кривой улыбкой заметила девушка.
— Важнее другое — что случилось с тем, кто все это собрал? — произнесла Каззира.
Джуравиль взмахнул рукой в сторону высокого кургана из золота и серебра, на котором лежала одна-единственная изогнутая реберная кость. Гигантская кость: под ней, не наклоняясь, мог пройти даже самый высокий человек.
— Итак, дракон мертв, — произнесла эльфийка, когда они подошли поближе, — И его сокровища некому охранять.
— Итак, один из драконов мертв, — услышали они в этот момент голос, не принадлежащий ни человеку, ни эльфу.
Груда золота и серебра зашевелилась, раздалась в стороны, и оттуда вылез испускающий клубы дыма из ноздрей огромный дракон с красно-золотистым чешуйчатым покровом и горящими, прорезанными вертикальной щелью глазами. Спутники уставились на него с удивлением и ужасом, благоговейно раскрыв рты.
— Приветствую вас, воры!
— Мы… не… — начал было Джуравиль, запинаясь на каждом слове.
Но тут же оборвал себя и метнулся в сторону. Как раз вовремя: огромная передняя лапа с такой силой ударила по груде золота и драгоценных камней, где он только что стоял, что раскидала содержимое этой кучи во все стороны.
Эльфийка мгновенно оказалась рядом с чешуйчатой лапой и со всей силой ударила ее дубинкой.
С таким же успехом она могла колотить по каменной скале.
— Бежим! — закричал Белли'мар Джуравиль, и все трое бросились в разные стороны, прячась за грудами сокровищ от ужасного существа.
Дракон забил хвостом, рассыпая по всей пещере фонтаны монет, драгоценностей и обломков оружия; больше всех достаюсь Бринн, которая споткнулась, сильно ударившись при падении, но тут же откатилась в сторону, опасаясь, как бы дракон не раздавил ее.
Однако чешуйчатое чудовище было занято преследованием Каззиры. Та бегала вокруг холма из монет; дракон опустил голову и пропахал его насквозь.
По-видимому, предвосхитив его маневр, эльфийка метнулась обратно, взобралась на ближайшую кучу и скатилась по другую ее сторону.
— Прекрасно! — взревел дракон с такой силой, что, казалось, грохочут сами камни пещеры, — Еда всегда вкуснее, когда достается в охоте!
Даже в самом жутком ночном кошмаре Бринн Дариель и представить себе не могла ничего столь же могущественного и чудовищного, как этот дракон. Казалось, он может убить одним своим ревом, и с каждым словом из его ноздрей вырывалось пламя! Куда деваться? Может, спрыгнуть вниз и побежать обратно к озеру с горячей водой? Она уже готова была так и поступить, забыв даже о том, что ее друзья тоже оказались в беде, — но тут нечто другое привлекло взгляд девушки.
Привидение, парящее над грудой оружия, на которую она недавно наткнулась; призрак человека — и человек этот был из тогайру.
— Эмхем Диал, — прошептала Бринн, не осознавая, каким образом к ней пришло это понимание.
Призрак поднял полупрозрачную руку, указывая куда-то в сторону; это был приказ, которого девушка не могла ослушаться. Не обращая внимания на дракона, крики Джуравиля и Каззиры, она метнулась к той груде сокровищ, куда он ей показывал, и начала разгребать ее, понятия не имея, что именно ищет.
Тогайранка просто рыла и рыла, отшвыривая кубки и драгоценности, монеты странной формы с изображением физиономии поври, шлемы и короткие мечи. А потом она увидела еще один меч…
Бринн едва не отбросила и его. Остановило ее ощущение чего-то знакомого, когда ладонь обхватила удобную позолоченную рукоятку в виде танцующей эльфийки с раскинутыми в повороте руками, голова которой, украшенная светло-красным рубином, служила местом соединения лезвия и головки эфеса.
Лезвие меча было замечательное. Девушка качнула запястьем, и оно завибрировало, но ощущение его невероятной мощи меньше не стало.
Она поняла, что это за меч — меч рейнджера, — и взглянула в сторону призрака, но тот уже исчез.
Бринн внезапно вышла из транса и увидела, что Джуравиль стоит на высоком кургане из сокровищ, осыпая дракона стрелами.
Потом эльф перелетел на другую груду, и змеиная шея чудовища тут же устремилась в его сторону. Тогайранка затаила дыхание.
Однако хитроумный Джуравиль не долетел до груды, приземлившись прямо перед ней, а дракон пронесся над ним и зарылся мордой в сокровища, разбрасывая монеты и драгоценности по всей пещере.
— Бежим! — закричал эльф. — Все в разные стороны, только подальше отсюда!
— Никуда вы не денетесь! — взревел дракон.
— А я и не собираюсь, — пробормотала себе под нос Бринн.
И с криком бросилась прямо на дракона, высоко подняв меч.
— Почувствуй, как жалит Пляшущий огонь! — закричала девушка и проскользнула под головой чешуйчатого чудовища, между гигантских передних лап.
Она наметила цель — впадину на его груди — и вложила всю силу и страсть в мощный удар, стремясь пронзить сердце дракона.
К чести меча, он выдержал этот удар.
К чести тогайранки, она даже сумела немного поцарапать одну из чешуек.
— Бринн! — закричал Джуравиль.
Взглянув на царапину, девушка поняла, что, даже имей она время и возможность нанести еще хоть сто ударов, пробить «броню» дракона ей не удастся. Она со вздохом сожаления подняла взгляд и увидела, что чудовище уставилось на нее жуткими, похожими на кошачьи глазами.
Передняя лапа дракона поднялась…
Бринн метнулась в сторону.
Дракон с такой силой ударил лапой по каменному полу, что расколол его, и от сотрясения тогайранка упала. Дракон тоже не удержал равновесия и повалился на груду сокровищ. Они оба заскользили — прямо в образовавшуюся в полу трещину. Унести огромного зверя этот поток золота и драгоценностей, конечно, не мог, а вот Бринн за собой потащил. Она провалилась в трещину и полетела вниз по скалистому склону.
Девушка не знала, сколько времени продолжалось падение, потому что потеряла сознание задолго до того, как достигла дна образовавшегося провала.
Каззира бросилась бежать к боковому проходу и почти добралась до него. Почти — потому что проход в темный зев туннеля преградил хвост дракона.
Эльфийка метнулась в сторону, но внезапно хвост пришел в движение и отбросил ее на одну из груд сокровищ с такой силой, что она провалилась внутрь этой груды, скрывшись таким образом с глаз дракона.
Впрочем, чешуйчатого великана она мало интересовала: просунув в трещину голову, он пытался поймать ту, что провалилась туда. Однако внизу трещина оказалась слишком узкой, и дракон, негодуя, издал яростный рев.
И на кого ему оставалось выплеснуть ярость? В пределах досягаемости чудовища остался только Белли'мар Джуравиль, стремглав бросившийся к образовавшейся трещине.
Огромная когтистая лапа преградила ему дорогу; по крайней мере, так, видимо, думал дракон. Сам же Джуравиль яростно заработал крыльями, облетел гигантскую лапу и точно камень упал в трещину.
На этот раз чудовище, однако, было начеку. С пугающей скоростью — в точности как это происходит, когда делает бросок змея, — огромная голова метнулась вниз.
И когда она поднялась, эльф, молотя ногами, трепыхался в пасти дракона.
Бринн Дариель открыла глаза или, точнее, один глаз, поскольку открыть другой не позволила засохшая кровь. Темно не было, ведь светильник упал вместе с ней. Однако девушка сразу же поняла, что стеклянный шар дал трещину: если раньше свет был довольно резким, теперь он казался тусклым, и светильник окружал мерцающий белый туман.
Вспомнив рассказ Каззиры об устройстве этих светильников, тогайранка испугалась, что вскоре окажется в полной темноте.
