— Главное, что Вы выжили.

Пролежав еще день в больнице, скорее для того, чтобы угодить заботливому вампиру, а не по тому, что это было необходимо, девушка решила навестить Эстер.

Увидев девушку живой и невредимой, она обрадовалась и сразу же поставила чайник. По всем правилам хорошего воспитания Алиса должна была выпить не меньше литра чая и выслушать трехчасовой монолог. В отличие от коренных чопорных англичан в цыганке было много непосредственности и теплоты, заставляющей быть предельно гостеприимной.

Напротив девушки на плоском подоконнике среди горшков с цветами сидел Тромбофлебит. В отличие от Эстер его заплывший желтый глаз смотрел на нее с явным неудовольствием, с характерной враждебностью давая понять, что ее появлению рады не все.

Девушка улыбалась, внимательно слушала, вежливо отвечала, но мысли ее бродили где-то далеко, словно разгоняемые ветром облака. Утолив любопытство женщины, она устало поднялась в комнату и, накинув теплую кофту, отправилась к морю.

Солнце уже почти скатилось за горизонт, и фиолетовые сумерки окрасили камни в таинственный и неестественный цвет. Холодный ноябрьский ветер просился под одежду, словно бездомный щенок и щекотал мурашками кожу. Девушка шла вдоль кромки моря и задумчиво разглядывала собственные следы. Она даже не заметила, как за ее спиной появился молчаливый эскорт в лице Балберита и Метатрона, парящего всего в нескольких шагах сзади. Алиса не чувствовала их эмоций, потому что ее собственные заполнили голову, словно переварившаяся пшенная каша.

Когда к провожатым присоединился нефилим, она также не заметила, пока он не поравнялся с ней. Обогнав ее на пару шагов, он встал напротив, преграждая дорогу:

— Улька, почему ты не навестила меня, когда выписалась из больницы?

Девушка замерла, борясь с кипящей злостью, и холодно сказала:

— Не называя меня так. Мое настоящее имя Алиса.

— Ты все вспомнила?

— Все.

Кристиан едва улыбнулся и приблизился к ней на один шаг. Одновременно Алиса отступила. Сделав вид, что не заметил ее странного маневра, нефилим стал рядом и жестом предложил продолжить движение. Дальше они шли практически касаясь друг друга локтями.

— Значит, Алиса? Ну и что же там в твоем прошлом? — полюбопытствовал он.

— Муж и два ребенка, они погодки. — Девушка сама себе удивилась: как легко и неожиданно она солгала.

Улыбка нефилима погасла, и серебристые глаза помутнели, принимая оттенок хмурого неба. Он рассеянно потер переносицу:

— Поздравляю, у тебя, оказывается, есть семья. Видимо это хорошо, что мы тогда не стали заниматься любовью.

Девушка резко остановилась, и, не глядя в глаза, жестко и зло проговорила:

— Отчего же? Давай займемся. Поехали к тебе и "покатаемся по кровати, прижимаясь обнаженными телами". У меня есть твое слово. Надеюсь, ты сдержишь его?

Кристиан изумленно заглянул в ее спокойные, почти белые глаза:

— Как же твой муж?

Она звонко расхохоталась:

— Не смеши меня, тоже мне праведник нашелся! Ты же понимаешь, что у нас с тобой будет просто секс без последствий и обязательств. Так сказать физиологический акт, доставляющий обоюдное удовольствие. Никто не говорит о чувствах.

Его глаза снова заблестели расплавленным серебром и сузились, как-то по-новому смотря на девушку. Неожиданно схватив ее за руку, он резко, почти злобно процедил сквозь зубы:

— Поехали, Алиса, я всегда держу данное слово.

Быстрым шагом они вернулись к началу бухты, где их ждал мотоцикл. В полном молчании они доехали до его дома и поднялись по ступенькам на второй этаж. У спальни нефилим немного помедлил, но потом резко толкнул дверь ногой и сделал приглашающий жест:

— Пожалуйста, чувствуй себя, как дома, — холодно сказал он. — Я принесу вино.

Когда он вышел, Алиса тяжело опустилась на большую кровать и закрыла лицо ладонями: Боже, что она делает? Зачем эта глупая месть? Кому станет легче? Девушка затрясла головой, возвращая глазам холодную отчужденность, и расправила волосы по плечам.

Держа в одной руке два бокала на высоких ножках, а в другой — бутылку красного вина, в комнату зашел Кристиан. Пока он откупоривал бутылку и разливал рубиновую жидкость, девушка внимательно наблюдала за его руками и кусала губы.

Мужчина подошел к ней и протянул один из бокалов. Крепко обхватив его пальцами обеих рук, Алиса залпом выпила вино и отбросила стеклянный сосуд в сторону. Бокал глухо упал в высокий ворс ковра, пачкая кремовую поверхность ярко-красными каплями. Кристиан не прикоснулся к вину и, отставив его в сторону, близко подошел к девушке.

— Раздевайся. — Голос прозвучал холодно и отстраненно, как из приглушенного радио.

Алиса послушно встала и начала расстегивать кофту. Справившись с пуговицами, она сняла ее и принялась за футболку, не эстетично стягивая ее через голову. Потом, все также молча и смотря прямо в глаза Кристиану, она сняла джинсы. Оставшись в тонком нижнем белье, девушка аккуратно сложила всю одежду на стуле ровной стопкой. Старательно разглаживая складки, она оттягивала время собственной казни. Повесив на спинку носки, Алиса жестко сказала:

— Твоя очередь.

Ритуал снятия одежды он проделал точно так же, как и она: молча и равнодушно, словно на приеме у доктора. Правда, вещи Кристиан не стал складывать, а небрежно откинул их ногой в сторону.

Близко подойдя к девушке, он окинул ее откровенным взглядом и тихо сказал:

— Твоему мужу повезло, ты красивая. — И сразу же разозлился на себя за комплимент.

Алиса молча выслушала его, никак не отреагировав на слова, и резко толкнула в грудь двумя ладонями, заставляя упасть на кровать. От неожиданности Кристиан потерял равновесие и сел на постель, подставив сзади руки. Потом он сдвинулся выше и, облокотившись спиной, окинул ее странным взглядом, сочетающим ледяной холод и огненное пламя. Девушка обреченно села на край кровати и, опустив плечи, закрылась от него распущенными волосами. Ее щеки горели почти так же как ненависть и отчаяние внутри нее. Почувствовав теплые пальцы на своем плече, она резко развернулась и ударила Кристиана ладонью по лицу.

— Ублюдок, я тебя ненавижу! Не прикасайся ко мне! — Голос звенел, срываясь на плач. — Ты хуже собственного отца, похотливого демона! Даже инкуб благородней тебя, он хотя бы был честен со мной и сразу признался, что ему нужно мое тело!

Она вскочила с кровати и начала судорожно натягивать джинсы. Кристиан тоже встал и, крепко схватив ее за руки, развернул к себе лицом:

— Что случилось, Алиса, может тебя уже не устраивает просто секс?

Она дернулась, пытаясь снова его ударить, но мужчина крепче прижал ее к себе, заглядывая в сверкающие гневом глаза:

— В чем дело, дорогая? Разве не этого ты хотела?

— Разве не этого хотел ты! — прокричала она, сделав ударение на последнем слове.

Он отклонился немного назад:

— Подслушивать нехорошо. Можно узнать много неприятного о себе.

Ее рот округлился, а брови внезапно прыгнули вверх:

— Ты зал, что я слышу!?

Он кивнул.

— Ты плохая актриса.

Она растерянно опустила глаза:

— Ты жестокий, черствый и бесчувственный.

— То, что ты не чувствуешь мои эмоции, еще не значит, что я их не испытываю.

Он поднял с пола пустой бокал и прицельно бросил в настольную лампу. Раздался треск и свет погас, обволакивая комнату густой темнотой. Девушка растерянно выставила вперед руки и обвела взглядом комнату: она ничего не видела — тьма была непроницаемой, словно смола. Неожиданно прямо над ее ухом раздался шепот:

— Не чувствуешь? А ты попробуй?

Не успела она ответить, как бурная смесь противоречивых эмоций накрыла ее словно покрывало. Здесь были и отчаяние, и злость, и страсть, остро приправленная желанием, и ревность, и обида. Она бессильно опустилась на пол, мотая головой:

— Прекрати, человек не может столько чувствовать одновременно!