Она бодро шагала по улице, рассматривая себя в витринах и читая надписи на зданиях. Ей попались три нотариальные конторы с самодовольными названиями, вышедшими из восемнадцатого века: "Гилберт и Смит", "Карлайл, Сторинг и Карлайл" и жемчужина среди этих оригинальных названий — "Картер и сыновья". Встретившийся книжный магазин тоже не отставал по части претенциозности — "Лучшие книги". Девушка задумчиво потерла затылок: видимо, в Англии перебои не только с электричеством, но и с воображением.

Впереди ей преграждали дорогу маленькие столики, специально разработанные мудрыми мебельщиками так, что на миниатюрной столешнице хватало места только для одной кружки кофе и двух локтей посетителя кафе. Это была закусочная в европейском стиле, выходящая непосредственно на тротуар. Сначала Ульяна хотела пройти мимо, но пара темноволосых юношей заставила ее передумать. Проверив наличие разговорника в кармане, она смело двинулась к столику, как обычно, не задумываясь, к месту ли ее бесцеремонное вторжение.

Рост каждого из братьев приближался к двум метрам, а вес к двум мешкам цемента. За этим кукольным столиком они смотрелись совершенно нелепо, будто инфантильные подростки в яслях. Их ноги перекрещивались вокруг ножки стола и терялись в бесконечности под стульями друг друга. На столешнице стояла только одна чашка кофе, другая покоилась в больших ладонях Колина, подтверждая теорию о создании этой мебели для одного человека.

Она взяла свободный стул из-за соседнего стола и, подсев к ним, весело поздоровалась:

Братья одновременно повернулись в ее сторону и слегка наморщили носы, принюхиваясь к девушке. Большинство живых существ они запоминали по запаху, хотя у сидящей напротив девушки были и другие выдающиеся отличия.

Колин улыбнулся в ответ, вспоминая, что светлоглазая особа является по совместительству еще и ведьмой.

— Привет, Ульяна, гуляешь? По-моему, ужасная погода для пешеходной прогулки.

Она кивнула:

— Пит?

— Колин.

— Вы учитесь в школе?

Братья переглянулись, удостоверяясь, что правильно поняли ее вопрос. Странный акцент придавал словам другой смысл.

— Старшеклассники, — ответил Колин.

Девушка задумалась:

— Вы знаете Стефана?

Юноши снова обменялись взглядами:

— Знаем, но не особенно дружим с ним, — тактично ответил Колин, наивно полагая, что великолепно скрывает истинные эмоции.

Девушка насторожилась, уловив одновременные изменения в настроении братьев.

Пит сжал край стола пальцами, борясь с нахлынувшей волной гнева:

— Этот подонок увел у меня девушку. Как бы я хотел разорвать его на мелкие жалкие кусочки!

Колин поспешно накрыл пальцы брата ладонью, заметив, что острые загнутые когти не имеют ничего общего с человеческими ногтями: сильные эмоции приводили к неосознанному перевоплощению. Наклонившись к брату, он строго приказал:

— Возьми себя в руки, успокойся. — И, повернувшись к девушке, добавил. — Рады были с тобой увидеться, тебе пора.

Ульяна внимательно посмотрела на глубокие царапины, оставленные на полированной столешнице.

— А что уже полнолуние?

Оба брата замерли, превратившись в деревянные изделия Кристиана. Колин был старше Пита на целых семь минут, отчего считал себя умнее, собраннее и уравновешеннее, но сейчас именно младший брат первый вспомнил, как пользоваться голосовыми связками:

— Ну, да, ты же ведьма!

Люди за ближними столиками повернулись в их сторону, недовольно хмуря лица: сейчас они получили еще одно подтверждение, что пора вернуть костры инквизиции.

Девушка проигнорировала их смятение и страх и, придвинувшись ближе к оборотням, прошептала:

— А как это происходит? — Несколько раз заглянув в словарь, она вполне связно продолжила. — Вас выворачивает наизнанку, кровь, боль?

Колин растянулся в белозубой улыбке:

— Это совсем не то же самое, что роды у кошки. Это очень личное.

— В полнолуние?

Они синхронно замотали головами:

— Нет.

— Вы бы видели сейчас свои… — Она пролистала словарь в поисках подходящего слова. — Гримасы!

— Вообще-то это наши лица.

Они одновременно засмеялись, с легкостью перекрывая своими басовитыми голосами все разговоры в радиусе пятидесяти метров. Посетители лилипутского кафе снова обратили внимание на странную троицу и зашептались: "Как некультурно, как несдержанно, что за манеры?!"

Решив, что она достаточно подружилась с братьями-оборотнями, Ульяна встала, опрокинув стул:

— Пока, пока. Приятная встреча.

Ловко проскользнув между столиками, она обернулась уже на тротуаре и послала им воздушный поцелуй. Братья снова переглянулись, и Пит весело сказал:

— У меня сейчас девушки как раз нет, а она такая… чудная, — не смог он подобрать нужное слово.

— Собака, — безразлично обозвал его Колин, ничего под этим словом не подразумевая.

Возвращение девушки Эстер восприняла более чем странно, вместо ожидаемой радости или хотя бы облегчения, она наградила Ульяну коктейлем из страха и тревоги. Совершенно не понимая, что происходит, девушка спросила:

— Что с тобой? — Подумав, добавила. — И с городом?

Женщина еще больше помрачнела:

— В Холихейде пропало еще четыре женщины, две — цыганки. — Она тяжело вдохнула. — Моя подруга Лейла тоже.

Девушка изумленно вскинула брови:

— За три дня?

— Нет. О некоторых стало известно только сейчас, но пропали они все в течение месяца. Лейла позавчера еще говорила со мной по телефону. Еще не прошло положенные три дня — ее пока не ищут, но я чувствую, что ее уже нет в живых. Она ведь всего лишь посредственная гадалка. Кому могла понадобиться ее жизнь? — Она метнула на Улю полный скорби взгляд, — ты, понимаешь, что ты тоже в не меньшей опасности. Во-первых, ты очень сильная ведьма, во-вторых, о тебе знает весь город. Значит, тот, кто охотится на вас, с легкостью тебя найдет.

— Я буду осторожней, — будто по инерции пообещала Уля, даже не представляя, как это сделать. — Не останусь одна ни на минуту.

Эстер удовлетворенно кивнула, немного успокоившись.

Против похода в кино она не возражала, наоборот, поддержала, думая, что в таком случае девушка окажется в толпе, где вряд ли кто-то рискнет ее похитить. Она не стала спрашивать, с кем идет Уля, наивно предположив, что это какой-нибудь обычный местный кавалер.

Прихорашиваться и придирчиво выбирать одежду девушка не стала: надела обычные джинсы и кофту, собрала волосы в высокий хвост. В напольном зеркале отразилась невысокая смуглая девушка, с ярко горящими, сумасшедшими глазами — зрачок принял первоначальную форму, став практически незаметным на фоне светлой радужки.

Когда она подошла к кинотеатру, Стефан уже ждал ее, облокотившись на стойку, где продавали билеты. Его плотоядный откровенный взгляд лениво скользил по фигурам девушек, периодически загораясь, если те были неплохо сложены. Увидев Ульяну, он соблазнительно улыбнулся:

— Ты хорошо выглядишь, красавица. Мне досталась самая лучшая спутница в этом городе.

— А вот мне далеко не лучший, — ровно ответила она, не откликаясь на заигрывание. — Ты билеты уже купил?

Он помахал ими перед лицом девушки.

— Хорошо, идем.

Уля сделала два шага и резко остановилась: прямо перед ней плавно покачивались два белых крыла, а их хозяин увлеченно беседовал со стоящей рядом девушкой. Она заглянула ему в лицо и улыбнулась, как старому знакомому. Дилон слегка отпрянул, когда незнакомая девушка, так просто и откровенно на него посмотрела, но вежливо ответил на улыбку.

Фильм выбирал инкуб, поэтому он оказался романтическим и сплошь насыщенным любовными сценами. Уля вертелась на сиденье словно юла: убойное сочетание фильма и самого инкуба вызывало дрожь и смятение, которое она контролировала все труднее и труднее. Если бы она не научилась блокировать его эмоции, то бесстыдно набросилась бы на Стефана прямо в темном зале. Он периодически окидывал ее жарким взглядом и довольно улыбался, надеясь сломать ее оборону. Несколько раз он пытался взять ее за руку, но она поспешно убирала свою ладонь с подлокотника и крепко сжимала кулаки. Когда пошли титры, и зажегся свет, девушка облегченно вздохнула и немного расслабилась, решив, что больше никогда не согласиться на подобную пытку.