Сам Виталик тоже относился к семье колдунов и брак с одной из сестер был делом решенным. Так уж было принято: не разбавлять необычные способности а, наоборот, приумножать и концентрировать. На семейном совете было оговорено: юноша должен выбрать сам с кем связать свою жизнь. Виталик и выбрал — Алису. Хотя сестры внешне были очень похожи, она казалась ему привлекательнее. Как Сильно меняет вкус блюда единственный простой ингредиент соль, так и их различие заключалось в одном, но основополагающем качестве — обаянии. К тому же Марина всегда была недовольна и настороженна, будто игрок в карты, поставивший на кон крупную сумму. Окружающих людей она воспринимала, как шулеров, от которых однозначно можно ожидать только обмана.

Алиса вздохнула — ей Виталик не нравился, и она с легкостью уступила его Марине, но он был настырным и преследовал ее, надеясь пробудить ответные чувства.

По сравнению с этими воспоминаниями еще четче и ярче выглядели недавние приключения в английском городе Холихейде. Образы Майкла, Эстер, оборотней, инкуба, Кристиана живо проступали в голове, будто нарисованные с обратной стороны сетчатки. Алиса задумчиво потерла затылок: получается, она снова сделала какой-то необъяснимый прыжок из одного города в другой, вернув себе память. Значит там, в палате больницы, ее нет. Интересно, как отнесется к этому Майкл? А Кристиан?

Закончив приводить себя в порядок, она спустилась на первый этаж, решив хорошенько подкрепиться. Зайдя на кухню, она приветливо поздоровалась:

— Привет! Так есть хочется, где апельсиновый сок? — Девушка начала увлеченно копаться в холодильнике.

Вся семья удивленно развернулась в ее сторону и одновременно потеряла дар речи. Прошел месяц, с тех пор, как они лишились своей дочери и уже отчаялись увидеть ее живой, а она возвращается и, как ни в чем не бывало, собирается завтракать. Первым пришел в себя отец:

— Алиса, ты где была? Когда вернулась? — Тон голоса стал жестким. — Как ты могла так поступить с нами?!

Родители вскочили, роняя стулья, и кинулись ее обнимать, только Марина осталась сидеть без движения, ожесточенно нанизывая на вилку несчастные макароны. Появление ненавистной сестры стало неприятным сюрпризом, даже шоком. Ведь в ее исчезновении была виновата именно она.

Обнимая родителей, девушка кинула заинтересованный взгляд на неподвижную сестру и окунулась в ее неприятные эмоции: ненависть, удивление, злость, отчужденность. Марина была обескуражена и разозлена: возвращение Алисы спутало все ее планы. Как ей это удалось?

Весь день родители не отходили от нее ни на шаг и пытались выяснить, где она была и почему пропала. Алиса не стала посвящать их в подробности своей жизни в Англии и тем более пугать нападением Туата де Даннан. Она придумала неплохую историю о путешествии в соседний город, где в результате неудачного заклинания потеряла память на целый месяц. Расспросы прекратились, но по растерянным взглядам семьи, девушка определила: они ей не очень поверили, хотя расспрашивать перестали. Марина, наоборот, всячески избегала с ней сталкиваться, а если это происходило — быстро исчезала, прекрасно осознавая, что ее эмоции не являются секретом для проницательной Алисы.

Весть о ее чудесном возвращении быстро разнеслась по городу, и все, кто считал себя друзьями семьи, пришли поздравить с этим событием. Во время таких встреч Алиса безнадежно скучала и поглядывала на яркую лужайку, где резвились ее преданные псы.

Вскоре вечер оживился в эмоциональном плане: пришла семья Виталика. Старшее поколение вело себя более сдержанно, а вот юноша кинулся обнимать Алису, окутывая ее облаком радости и волнения. Прижимаясь к ее щеке, он тихо прошептал, так, чтоб слышала только она:

— Я смог, я вернул тебя.

Алиса задумалась: "Теперь понятно, каким образом я снова здесь очутилась, а вот по чьей воле оказалась в Англии со всеми признаками амнезии?" Она уверено взяла его за руку и увела на улицу от шума гостей. В ярком калейдоскопе эмоций Виталика промелькнула призрачная надежда: поведение Алисы он расценил, как намек на сближение.

Подозвав своего пса, она потрепала его за ухом и, не глядя на ожидающего парня, сказала:

— Давай подробно рассказывай, что произошло, и что ты имел в виду, сказав, что ты меня вернул?

Виталик нахмурился: тон девушки не был романтическим, а слова нежными. Скрестив руки на груди, он разочарованно ответил:

— Я прочел заклинание, вернувшее тебя домой.

— А ты знаешь, откуда оно меня вернуло?

Он замялся:

— Точно не знаю, предполагаю, что ты была где-то в Европе.

Девушка недовольно сдвинула брови:

— И как же я там очутилась? И почему, черт возьми, понадобился месяц, что бы вернуть меня домой?!

Виталик еще больше помрачнел, уже не ожидая от разговора ничего хорошего. Несмотря на то, что к Марине он был равнодушен, рассказывать о ее роли в этой непонятной истории не хотелось. Он знал, что сестры не ладят, а после его признания, наверное, вообще поубивают друг друга. Отвернувшись, он собрался уходить, но Алиса остановила его равнодушным вопросом?

— Это Марина?

Он кивнул и быстро ушел, оставляя девушку наедине с агрессивными мыслями.

Она сидела в глубоком кресле на открытой веранде и, глядя в глубину темного леса, машинально гладила Розье и Верье, расположившихся по обе стороны от нее. Собаки смирно сидели, ощущая напряжение, исходящее от хозяйки, и преданно заглядывали в ее светлые глаза. Алиса подняла взгляд к небу и пожелала, чтобы пошел дождь. Практически сразу над поляной заклубились черные тучи, поедая своими бездонными ртами высокие звезды. Она плотно сжала губы и несколько раз вздохнула. Ненависть сестры, хоть и не была сюрпризом, все-таки существенно осложняла ей жизнь.

Рядом раздались шаги, и одновременно с Мариной на веранду выплыли гнев и смятение. Сев в соседнее кресло, она сжала руки в замок и начала нервно качать ногой.

— Ты знаешь? — И мгновенно сама ответила на свой вопрос. — Конечно, знаешь! А я не сожалею. Разве только о собственно глупости, что проговорилась Наташке о том, что сделала. Ей стало тебя жалко, и она поделилась с Виталиком. Надо было тебя в Бразилию отправить или в Антарктиду, а самой держать язык за зубами.

Алиса слабо улыбнулась:

— Из-за Виталика?

— Ты прекрасно знаешь, что да. Я его люблю, и жизнь готова за него отдать, а он думает только о тебе! Иногда это так ужасно: уметь читать чужие мысли! — на минуту она замолчала, решаясь, быть ли ей полностью откровенной с сестрой или нет, — сначала я хотела сделать заговор на твою смерть, потом передумала…

— Да, что ты говоришь! И что же тебя остановило? — Саркастично спросила Алиса.

— Я нашла другой способ, при котором мне не нужно было пачкать руки, все-таки мы сестры — равнодушно ответила она, не видя ничего предосудительного в том, чтобы лишить кого-то жизни.

— Ты стерла мне память, сестричка? — зло воскликнула девушка.

— Да, стерла и отправила тебя в незнакомый город, где ты могла бы начать жизнь сначала. А главное, это сделать смогла бы я.

Алиса привстала и, перегнувшись через ручку кресла, в упор посмотрела на Марину:

— Мне не верится, что мы сестры! Как мне жаль, что ты не чужой человек, которого я могла бы просто выкинуть из головы и забыть! Ты, конечно, моя сестра, но я тебя ненавижу! Твои эмоции, как яд, они отравляют мне мозг! Как просто ты говоришь о том, что хотела меня убить! Наверно, легко это делать через заговоры и зелья, когда ты не видишь лицо своей жертвы?! Ты черная, как демон… — Девушка резко замолчала, обдумывая собственные слова. — Нет, демоны не такие, я их оскорбляю таким сравнением!

Алиса встала и, подозвав собак, покинула веранду, оставляя за спиной холодное презрение и ненависть сестры.

Ночью ей приснился Кристиан. Он сидел к ней спиной, расправив великолепные черные крылья, теперь не казавшиеся призрачными, и вырезал какую-то фигурку. Потом он повернулся к ней и, улыбаясь серебристыми глазами, сказал: