— Разбуди остальных, — попросил Бен. — Может быть, они знают.

Они подошли к безмолвным, безжизненным фигурам Бена и Элейн. Бен был чуть-чуть ближе. Он стоял в странной позе — с откинутой назад головой и полусогнутыми ногами, словно его схватили в тот момент, когда он собирался сделать последний отчаянный прыжок. За ним ярко блестели рыжие волосы Элейн, странно контрастировавшие с одноцветным миром Небесного лабиринта. Ее голова свесилась на грудь, открывая тонкую шею, отчего она казалась хрупкой и беззащитной.

Марио осторожно капнул эликсиром на руки, удерживавшие Бена. Ребята с отвращением смотрели, как бледные конечности извивались, съеживались и исчезали. Потом Эндрю подхватил Бена, а Марио пролил несколько капель жидкости на его запрокинутое лицо.

Бен вздрогнул, открыл глаза, снова вздрогнул и громко чихнул.

— Присмотри за ним пока, — попросил Марио, — А я займусь Элейн.

В его сознании мелькнула мысль, что если он не сможет оживить ее, то найдет ближайший утес и сиганет через край, в черную пустоту. Но до этого не дошло. Элейн вздрогнула так же, как и Бен, и пришла в себя. В течение нескольких секунд ее глаза оставались пустыми и бессмысленными, но потом она как будто увидела Марио. Она обвила руками его шею и прижалась к нему.

— Никому не двигаться! — пробормотал Бен, как только смог говорить. Его голос звучал слабо, но настойчиво.

— Почему? — Марио повернулся, собираясь отойти к Бену и Эндрю, но застыл на месте, услышав отчаянный крик Бена:

— Не возвращайся!

— Мы попались на этом, — быстро добавила Элейн, — Попытались вернуться, и тогда эти ужасные руки схватили нас.

— Ты хочешь сказать, мы не можем вернуться по своим следам? — недоверчиво спросил Эндрю, — Тогда как нам выбраться отсюда?

Та же самая мысль возникла у всех одновременно. Никто не говорил и не двигался.

— Что произойдет, если мы пойдем вперед? — наконец спросил Эндрю.

— Я только что это сделал, — напомнил Марио. — Никаких проблем.

— Значит, Стражи предназначены для того, чтобы мы могли идти только вперед, — медленно произнес Эндрю, — Что ж, так мы и поступим. Мы должны пройти лабиринт и решить загадку.

— Если она имеет решение, — заметил Бен.

— Разумеется, имеет! Это же игра, и значит, в нее можно играть. В ней должны быть правила.

— Хорошенькие правила, когда игра знает о них, а мы — нет, — с кислой миной буркнул Марио.

Элейн нерешительно заговорила. То, что она собиралась сказать, не могло обрадовать остальных.

— У меня такое чувство, будто в игре чего-то не хватает. Как будто я должна иметь что-то, чего у меня нет.

Она так и не выбрала себе предмет из грота, — пояснил Бен, — Ей нужно сыграть на компьютере и выбрать свой предмет, что бы это ни было.

Марио и Эндрю переглянулись.

— Что там говорил Пол? — спросил Эндрю.

— Истинное чувство направления, — медленно ответил Марио. — Вот в чем мы все нуждаемся! Но сначала нам нужно выбраться отсюда.

— У нас нет выбора, верно? — с напускной решимостью поинтересовался Бен. — Если мы продолжим игру, то не сможем отыскать верный путь, если повернем назад — нас схватят Стражи. У кого-нибудь есть гениальные идеи?

— Нужно попытаться пройти игру, — твердо сказал Эндрю. — Если мы погибнем, то сделаем то же самое, что и в прошлый раз, — выйдем наружу.

— А ты уверен, что это возможно? — спросил Марио. — Теперь Стражи активированы, и кто знает — они могут действовать даже на первом уровне!

— Ты можешь использовать остатки эликсира, чтобы вывести нас, — предложил Эндрю.

Марио помедлил с ответом.

— У меня не осталось жизней, — наконец признался он.

Все смотрели на него, пока смысл сказанного мало-помалу доходил до них. Эндрю заговорил первым:

— Ты хочешь сказать, что пошел за нами после того, как потерял две жизни?

Марио кивнул, начиная смущаться под их пристальными взглядами.

— Но только потому, что мне не хотелось оставаться там одному.

Эндрю покачал головой в невольном восхищении.

— Да ты совсем спятил!

— Ну и что? — воскликнул Бен, — Где бы мы теперь были, если бы не он?

— Ладно, хватит об этом, — перебил Марио. Он старался выглядеть безразличным, но внутренне ликовал так, как никогда в жизни. Это были его друзья, и он спас их. Они были благодарны ему. Они восхищались им. Его больше не волновало, смогут ли они добраться до конца Небесного лабиринта. Казалось, ничто не могло заставить его чувствовать себя лучше, чем сейчас.

— Теперь опасность угрожает ему, а не нам, — рассудительно заметил Эндрю. — Марио, ты не должен пробовать спускаться вниз вместе с Беном. В сущности, тебе лучше вообще не рисковать.

Он нахмурился, стараясь разобраться в изменившихся правилах. Ведь он как раз и собирался предложить Бену вернуться на утес и выйти через тоннель, чтобы игра могла закончиться. Вдруг Элейн воскликнула:

— Я что-то слышу!

Все повернулись к проходу, где недавно они томились в плену, схваченные руками Бледных Стражей. На серебристую стену упала тень: кто-то стоял прямо за поворотом.

— Должно быть, это Пол! — прошептал Марио на ухо Эндрю.

За тот момент, когда они увидели Пола и поняли, что он явился не с дружескими намерениями, никто даже не успел пошевелиться.

Пол поднял пистолет и выстрелил. Эндрю охватила паника при мысли о том, что может случиться с Марио, когда мир вокруг закрутился и почернел. Через мгновение Эндрю потерял сознание.

Элейн, Бен и Эндрю очнулись на вершине утеса. Небесный лабиринт по-прежнему парил над ними, а и конце темного тоннеля смутно различались очертания автостоянки. Они начали лихорадочно оглядываться по сторонам, потом Элейн схватила Эндрю за руку и истерически выкрикнула:

— Где он? Где Марс?

— Не знаю! — крикнул тот в ответ, ощущая противную тошноту, — Да и откуда мне знать? Я не имею представления, что происходит, когда теряешь все три жизни.

— Давайте убираться отсюда, — тихо сказал Бен. — Мы не можем вернуться и искать его наверху.

— Но мы не имеем права уйти, не выяснив, что с ним случилось! Что, если он застрял где-то в лабиринте? Мы обязаны помочь ему!

— Бен прав, — печально произнес Эндрю. — Теперь нам придется закончить игру. Обстоятельства сложились не в нашу пользу — у нас кончаются жизни, мы не можем возвращаться по своим следам из-за Стражей, а этот маньяк Пол гонится за нами с пистолетом. Я думаю так: сейчас нам нужно выйти, постараться сыграть на компьютере вместе с Элейн, а потом начать по новой.

Элейн в замешательстве смотрела на реальный мир в дальнем конце тоннеля.

— А как насчет этих жутких рук? Вдруг они схватят нас там, внизу?

— Думаю, нет, — медленно ответил Эндрю, — Это что-то вроде нейтральной полосы. Игра не начинается по-настоящему, пока ты не покинешь утес. Здесь мы в безопасности.

Некоторое время все стояли на месте. Выбор казался слишком трудным и опасным.

— Оставайтесь здесь, — наконец решил Бен. — Как только я выйду наружу, игра закончится. А если меня схватят, вы сможете вернуться в игру и попытаетесь что-нибудь сделать изнутри.

— У меня осталась последняя жизнь, — невольно вырвалось у Эндрю.

— Тогда надейся, что я смогу выбраться! — отозвался Бен.

Первый шаг был самым тяжелым. Бен мысленно снова ощутил тот ужас, когда бледные руки схватили его, внезапно протянувшись из стены. Они были холодными как лед и вытягивали из его тела жизнь и тепло, пока он не потерял сознание. Сама мысль об этих руках доводила его чуть ли не до обморока.

Бен сделал первый шаг. Ничего не произошло. Второй шаг, третий — и уверенность мало-помалу начала возвращаться к нему.

Звезды тускнели. Вершина утеса уступала место бетону и металлу. Неземное сияние лабиринта перешло в оранжевый свет городского заката. Бен не знал, то ли он плачет, то ли его глаза слезятся от лучей вечернего солнца.

Ноги подогнулись под ним, и он тяжело опустился на пол. Некоторое время он тупо смотрел на пятно от машинного масла, растекшееся по бетону. Оно почему-то привлекало его внимание. Разум отказывался воспринимать что-либо еще.