Вот так выстрел. Зачем она это сказала? Глупое замечание для женщины, поклявшейся сохранять отношения легкими и непринужденными. Но Вито, похоже, старается не показываться ей на глаза с тех пор, как вернулась Жизель. Даже когда он дома, то не отрывается от своего компьютера или ведет деловые разговоры по телефону.
За последнее время она узнала, что он бегло говорит на нескольких языках и в его жизни существует много занятий и интересов, никак с ней не связанных. Это задевало ее сильнее, чем хотелось бы, и в то же время укрепляло решимость не упасть к его ногам, когда она увидит его в смокинге, шикарного и неотразимого. Этот человек никогда не удовольствуется жизнью на одном месте.
— Он просто избегает тебя, потому что я здесь. Мой брат все еще считает меня невинной маленькой девочкой, которой не следует ничего знать о сексе. — Она закатила глаза, открывая багажник спортивной машины. — Как будто я не знаю, что, если стараешься не думать о сексе, мысли о нем, как назло, так и лезут в голову.
Делая вид, что поглощена погрузкой вещей в машину, Кристин пыталась придумать какую-нибудь подходящую остроумную реплику, чтобы уйти от этой темы. Жизель явно хочет вызвать ее на откровенность. Или же дает им с Вито «зеленый свет».
Кристин невольно почувствовала легкую зависть к этой молодой женщине, которая нашла свою любовь. Раньше Кристин всегда мечтала о романтической любви, но, узнав Вито, поняла, какое важное значение имеет ее неотъемлемая часть — секс. И теперь даже представить не могла рядом с собой какого-то другого мужчину. Это наверняка окажется непреодолимым препятствием для ее будущих отношений.
— Не желаешь говорить на эту тему, да? — Жизель хихикнула, закрыла багажник и отперла машину. — Ну, извини. Разве ты еще не поняла, что у нашей семейки что на уме, то и на языке? Хотя, пожалуй, Вито самый дипломатичный из всех нас.
Садясь в машину, Кристин подумала, что прямолинейность — не самый страшный порок, есть и похуже. Подлая, откровенная ложь, например. Пусть Вито не склонен к романтической любви, но он по крайней мере откровенен с ней.
— Мне всегда нравились искренние люди. — Любуясь видом Атлантики по дороге в Саут-Бич, Кристин размышляла о том, что будет скучать по Вито и его неугомонным, словоохотливым родственникам. В своем стремлении быть независимой она так глупо отдалилась от братьев и только сейчас поняла, как ей не хватает семейного тепла, людей, которые тебя любят и защищают. — Это относится и к тебе, и к твоему брату.
— Знаешь, а он привязан к этому дому и этим местам. — Жизель постучала ногтем по рулю, поворачивая к набережной. — Возможно, я лезу не в свое дело, но чувствую, что должна сказать тебе. Я пару раз видела его во время гонок этим летом. Так вот, он отнюдь не горел желанием участвовать во всяких там светских развлечениях, которые устраивают для спортсменов. Я думаю, он уже получил от этой карьеры все, что хотел.
Кристин мысленно отругала себя за то, что ее сердечко при этом радостно екнуло. Ей-то что до этого?
Живущий в ней неистребимый романтик тут же ухватился за это откровение и размечтался. Если бы он захотел навсегда остаться в Майами, они могли бы продолжить отношения и посмотреть, не приведут ли они к чему-то значительно более стоящему…
— Он говорил мне, что любит свою профессию. — В самом деле говорил? Или она сама пришла к такому выводу, глядя, как он носится со своим «феррари», словно с обожаемым дитятей? — Я, конечно, понимаю — вы все хотите, чтобы он наконец осел на одном месте, обзавелся семьей, но, уверяю тебя, ко мне это не имеет ни малейшего отношения.
Умный, рассудительный ангел, сидящий на одном плече, показал язык размечтавшемуся демону-романтику, навечно обосновавшемуся на другом.
— Ты в этом уверена? — Жизель заглушила мотор перед служащим гостиницы, одетым в хаки и тенниску с надписью «Клуб „Парадиз“» на кармашке. Отдав ему ключи, Жизель повернулась к Кристин и в упор посмотрела на нее. — Могу сказать тебе прямо, что, по единодушному мнению трех поколений Сезаров и Донцинетти, Вито без ума от тебя, даже если открыто не проявляет своих чувств. Так что, пожалуйста, не таись от нас, Кристин, ибо мы на твоей стороне.
Удивление на какое-то время пригвоздило девушку к месту. Они на ее стороне? Вся эта большая, просто бесконечная прорва друзей и родственников? Она бы улыбнулась, если бы не поток мыслей и надежд, который в мгновение ока нахлынул на нее. А что, если она сама не захочет связывать свою жизнь с Вито?
Лгунья. В глубине души она уже давно хочет этого. Выйдя из машины, Кристин подошла к Жизель, чтобы помочь ей отнести сумки, которые служащий достал из багажника. Жизель подмигнула ей, вручая розовую коробку с какими-то восхитительными сладостями.
— Если же, не дай бог, ты разобьешь моему брату сердце, — она помолчала, вероятно ожидая, что Кристин сама представит худшее из всех наказаний, — мы все будем ужасно разочарованы.
Кристин подумала, что Рейфу ни за что не удалось бы обвести ее вокруг пальца, если б у нее была такая сестра, как Жизель. Вито просто счастливчик. Жаль, что Кристин не стать для него тем, кем они хотят. Она уважает его желания и отпустит, когда придет время.
Но сегодня ему нипочем не устоять перед ней, когда она облачится в свое убийственно сексуальное платье, купленное специально по этому случаю.
— Я не знаю, что принесет будущее. — Кристин догнала сестру Вито, когда та стремительно распахнула двери отеля. — Но по крайней мере сегодня он будет моим.
В свое время Вито приходилось бывать на мальчишниках, но он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь еще на подобной вечеринке царила столь откровенно чувственная атмосфера.
Обхватив голову руками, он сидел, ссутулившись, за столиком в углу гостиничной комнаты отдыха под названием «Мулен Руж», где проходили одновременно и мальчишник, и девичник. Гостиничный бар сегодняшним вечером был закрыт для публики, но, поскольку Жизель являлась совладелицей гостиницы, она зарезервировала бар исключительно для шумной толпы холостяков и холостячек. Их вечеринки разделяла лишь китайская передвижная шелковая ширма, поставленная посредине бара, и Вито то и дело видел мелькавшую за ширмой Кристин, вовсю развлекающуюся с подругами его сестры и родственниками.
И, разумеется, подружки Жизель намеренно прибегали ко всевозможным фокусам и уловкам, чтобы парни не смогли удержаться и выглядывали из-за ширмы. Для начала они устроили неформальный показ женского белья и дефилировали по своей стороне зала в игривом неглиже. Затем последовал шумный урок стриптиза, который давала девушкам какая-то местная профи. Когда же Вито высунулся из-за ширмы, чтобы повозмущаться: мол, неприлично устраивать стриптиз в присутствии его восьмидесятилетних тетушек, он обнаружил тетю Ливию и тетю Розалинду, увлеченно вертящих задами рядом со стриптизершей.
Вито мигом заткнулся и ретировался на свое место, твердо вознамерившись сидеть тихо и помалкивать. Но только до того момента, как увидел Кристин, лихо задирающую ноги у шеста.
Как, к дьяволу, он мог веселиться с парнями, если стройное бедро Кристин, выглядывающее в длинном разрезе темно-синего платья, так и стояло у него перед глазами?
— Ну же, Вито. — Брат Нико подтолкнул его в бок, когда все парни одобрительно заулюлюкали над чем-то, происходящим на женской половине зала. — Ты пропустишь самое интересное.
— По мне, так это чистое извращение — слушать, как наша маленькая сестренка болтает о сексе со своими подругами, — проворчал Вито, поднимаясь, чтобы присоединиться к остальным. — Что случилось с мальчишниками, когда парни надирались в каком-нибудь захудалом баре и метали дротики, пока специально нанятый водитель не развозил всех по домам?
Правда, «надраться» тоже звучало не слишком привлекательно, но по крайней мере тогда ему не пришлось бы мучительно вслушиваться в общий гул в надежде расслышать голос Кристин, или напрягать зрение, чтобы хоть мельком увидеть ее в щели ширмы.
