Какое-то время из-за стены не было слышно ничего, кроме крика ночной птицы.

Кристин ощущала некоторую неловкость, натягивая шорты, шорох ткани казался ей слишком громким. Может ли он по этому шороху представлять каждое ее движение? Она торопливо открыла дверь в мастерскую, побросала полотенце и грязную одежду в корзину для белья и застегнула «молнию» сумки. Слегка поправив волосы руками, девушка прошла через сарай и выключила свет.

Силуэт Вито вырисовывался в темноте в нескольких шагах от душевой. Слабый серебристый свет луны не позволял увидеть выражение его лица. На нем были темная рубашка и шорты.

— Ты, правда, считаешь, что мои заигрывания каким-то образом унижают тебя? — В его голосе больше не было дразнящих ноток.

Вздохнув, она попыталась придумать, как бы вернуться на нейтральную почву.

— Не обязательно. Наверное, я просто боюсь показаться легкодоступной после того, как ты сказал, что твой дядя нанял меня в качестве твоей потенциальной «подстилки».

— Я никогда не говорил ничего подобного, черт возьми! Он просто старый человек с большим сердцем. Подобная непристойность ему бы и в голову не пришла.

— Ты прав, я сама зациклилась на этом, ты действительно ни о чем таком не говорил, извини. — Ей надо срочно укрыться в доме, подальше от Вито и всех этих разговоров.

— Подожди. — Теплые пальцы обхватили ее за локоть, не успела она сделать и пары шагов. — Только не говори, что глупая причуда старика каким-то образом повлияла на твое отношение ко мне. Если ты не хочешь слышать от меня шуток про голых женщин, я вполне могу это понять, но если у тебя возникнет хоть малейшее желание…

— Переспать с тобой? — Глупо было избегать этих слов, когда они оба думали об одном и том же. Жаль, что она разделяет нелепый романтизм Джузеппе, тогда как Вито, похоже, не прочь вкусить плотского удовольствия, и ничего более.

Вито пожал плечами и отпустил ее руку.

Она почувствовала себя покинутой без его прикосновения. Девушка потерла ладонями руки, словно стирая воспоминания об этой нежной ласке.

— Не могла бы ты поговорить со мной немного? — Вито потянул ее в обход заново выложенных плит и повел к патио, которое она сохранила нетронутым. Выдвинул для нее стул, тот самый, на котором она сидела в первый день его приезда, и попросил: — Посиди со мной, Кристин.

Слишком уставшая, чтобы возражать, девушка согласилась. Вито обошел стол и подвинул второй стул ближе к ней.

Совсем рядом.

Усталость как рукой сняло, на смену ей пришли нервозность, ожидание чего-то.

— Тебе нравится это патио? Оно станет еще красивее, когда вокруг будет больше зелени. Я собираюсь посадить здесь столько цветущего по ночам жасмина, чтобы каждый раз, выходя на веранду, тебе казалось, что ты в оранжерее.

— Извини. — Он оперся локтем о стол, наклоняясь ближе. — Я с удовольствием послушаю рассказ о твоих творческих планах, но сначала хочу извиниться, что нарушил твое уединение в душе.

— Ничего страшного. — Ей с самого начала не стоило изображать оскорбленную невинность.

— Признаю, я пытался чуть-чуть раздразнить тебя, просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет. — Он взъерошил свои темные волосы, отчего стал казаться еще сексуальнее. Опаснее. — Мне показалось, между нами возникло взаимное влечение, и, наверное, я искал способ разжечь эти искры как-нибудь исподволь, не рассердив тебя. Но, похоже, у меня ничего не вышло.

— Я не сержусь. — Ей просто хотелось прекратить этот разговор. Чем скорее, тем лучше. Последние две недели ей удавалось избегать Вито и своего влечения, и вот теперь он сводит на нет все ее усилия.

Она и по Интернету влюбилась потому, что чересчур увлеклась задушевными беседами и возможностью поделиться своими мыслями, благо, электронная почта позволяет сохранять дистанцию и отвечать обдуманно. Ей нравилась возможность взвешивать варианты и оттачивать ответы, прежде чем нажать кнопку пересылки.

Сейчас же, наедине с Вито, у нее возникло такое чувство, что независимо от того, скажет она правду или солжет, утром она об этом пожалеет.

Вся природа, казалось, помогала плану Вито. Лунный свет, теплый бриз и тишина, изредка нарушаемая лишь криком какой-то ночной птицы.

Все это плюс то, что он застал Кристин в душе, должно было привести к страстным поцелуям и постели. Но вместо того, чтобы действовать, он увяз в разговорах. При этом у Кристин был такой вид, словно в любую секунду она готова сорваться с места и убежать.

— Если ты не сердишься, — ринулся он вперед, не в силах отказаться от своих планов обольщения, — выслушай меня, у меня есть к тебе предложение.

Сделав большие глаза, Кристин отодвинулась на самый краешек стула, явно стараясь увеличить расстояние между собой и Вито.

— Ты бы предпочел жимолость виргинской лозе, да? — Она скользнула взглядом по ползучему растению, которое посадила вдоль задней стенки дома.

Накрыв ладонью ее руку, лежащую на подлокотнике, он завладел вниманием девушки.

— Я гарантирую, что мое предложение не имеет никакого отношения к твоим бесценным растениям. — Он наслаждался ощущением мягкой кожи. Большим пальцем погладив запястье, почувствовал учащенно бьющуюся жилку пульса. Ему хотелось убедить себя, что это ее сердечко так трепещет от желания, но что-то подсказывало ему, что это скорее волнение. По какой-то причине она нервничает в его присутствии. Да так сильно, что он уже и сам начинает волноваться.

— Помнишь, ты говорила, что в твоем пятилетнем плане нет места мужчинам? — Он размышлял над этими ее словами целых две недели, заверяя себя, что все правильно понял.

— Помню, — осторожно отозвалась она, не отрывая взгляда от их сплетенных рук. — Возможно, следовало уточнить, что совместный душ с мужчиной на повестке дня тоже не стоит.

О, черт. Никакой надежды подойти к этому поделикатнее, как-нибудь издалека.

— После этого твоего признания мне пришло в голову, что мы с тобой идеальные кандидаты для легкой летней интрижки.

Он понимал, что его предложению недостает романтики. Ему так давно не приходилось прибегать к традиционным ухаживаниям, что он уже и забыл, как это делается.

— Интрижки? — У нее отвисла челюсть. Она вытащила руку из-под его ладони и обняла себя.

— Да. Ты говорила, что тебе не нужны постоянные отношения, и я подумал, что временная связь без всяких обязательств может иметь определенную привлекательность.

— Да мы же почти не бываем рядом! Я постоянно работаю во дворе, а ты либо уезжаешь, либо сидишь в доме за компьютером. — Она покачала головой, и от этого движения прядки подсохших волос запрыгали вокруг лица. — Я две недели старалась избегать тебя любыми способами. — Она нахмурилась и сердито воззрилась на него. — С чего ты вдруг решил, что я к тебе неравнодушна? Это тщеславие прославленного гонщика, который должен иметь всех женщин в радиусе десяти миль, не так ли?

— Уверяю тебя, мое тщеславие тут совершенно ни при чем. Именно потому, что все это время ты всячески старалась избегать меня, я и предположил, что не совсем тебе безразличен.

Она шлепнула ладонью по столу.

— А с чего ты взял, что это проявление симпатии? Может, у тебя просто несвежее дыхание.

— Ладно, может, тщеславие и сыграло тут некоторую роль. Но учти, у меня очень хороший дантист. — Он откинулся на спинку стула. Ему еще не приходилось видеть, чтобы кто-то боролся с физическим влечением с такой упрямой решимостью. Глядя на звезды, он мысленно соединял точки, рисуя Большую Медведицу, и ждал.

— Ну, возможно, ты и прав, и ты мне немного нравишься. — Это мягко высказанное признание пришло, когда он уже отчаялся его услышать — честное и откровенное, как всегда. Оглядывая двор в меняющемся лунном свете, Кристин в конце концов заставила себя взглянуть на Вито. — Но не знаю насчет… временной связи. Признаю, идея звучит интригующе.

Она снова отвела взгляд, перевела его на стол, подняла на дом… она смотрела куда угодно, только не на него. Сознание того, что она думает о нем и что эти мысли волнуют ее, взбудоражило Вито кровь, он не мог представить, что будет, если он поцелует ее, прикоснется…