Собственно говоря, они не очень-то и стремятся выбраться оттуда. Прекрасные пастбища для копытных и упитанные копытные для хищников, — что еще нужно для тех и других, живущих по естественным законам природы…
По каменистому склону наш джип взбирается, наконец, на гребень кратера, и мы можем посмотреть вниз…
Вспоминается замечательный фильм «Земля Санникова». В облаках и тумане мы долго поднимались по голым скалам, и вдруг перед глазами возник райский уголок земли. Мы стоим на высоте 3 200 м над уровнем моря. Где-нибудь в Альпах на этой высоте были бы лишь вечные толщи ледников, а здесь… Нгоро-Нгоро, что на языке масаев обозначает колокольчик, который они привязывают на шеи своих коров-зебу, представляется глазу как огромное каменное блюдце, диаметром более 20 км. Несмотря на такие гигантские размеры, с высоты гребня можно охватить взором сразу всю его фантастическую панораму. Крутые внутренние склоны покрыты густым покровом буйной зелени за счет могучих деревьев, забывших про сухой сезон. Совершенно плоское дно имеет ровный желтый цвет. Это саванна, покрытая невысокой высохшей травой, с участками безжизненного песка. На ее охристом фоне сверкают пронзительной голубизной два зеркала озера Магади. В него впадает река Мунге, текущая с северо-восточных склонов кратера. Сейчас, в сухой сезон, речка полностью пересохла и напоминает сверху серую извилистую дорогу. Брендон говорит что в юго-восточной части дна кратера есть еще и болота Горигор, но с той части гребня, где находимся мы, их не видно.
А находимся мы в юго-западном секторе кратера. Только здесь по его гребню проходит относительно неплохая грунтовая дорога, по которой можно проехать на джипе в сухой сезон. Длина ее составляет около 30 км, что является примерно четвертой частью всего периметра гребня кратера. С этой дороги на дно его ведут два головокружительных спуска, доступных не каждому внедорожнику и далеко не каждому из местных водителей. Говорят, что есть еще слоновья тропа в юго-восточной части кратера, которой иногда пользуются масаи и рейнджеры. Других дорог и тропинок на дно Нгоро-Нгоро ни для людей, ни для животных — нет.
Ширина доступной части гребня кратера составляет от ста до трехсот метров. В этом его участке имеется несколько туристических кемпингов, лоджий и просто полян с костровищем, на одной из которых мы ставим свои палатки и говорим: «Джамбо, Нгоро-Нгоро!», что на языке масаев означает — «Здравствуй, Нгоро-Нгоро!»
Желаем мы здоровья и удачи также и себе, ведь мы впервые стали лагерем в окружении такого обилия диких зверей, в дебрях нетронутой человеком природы. С нами четверо вооруженных рейнджеров, но вряд ли они не будут спать ночью, То есть именно когда, когда хищники выйдут на охоту. Нас уже предупредили, что задача проводников — охранять группу с момента подъема и до отбоя. Сами звери в закрытую палатку ночью ломиться не должны. Конечно, стадо возбужденных слонов или буйволов может пронестись через лагерь, растоптав все живое на своем пути, но такие случаи здесь бывают редко.
Другое дело, если кто-то рискнет выйти ночью из палатки по какой-нибудь нужде. Ночь в буше — время хищников, ищущих жертву, и они вряд ли откажутся от легкой добычи. В этих районах ежегодно погибает от звериных зубов по несколько туристов, нарушивших строгие инструкции поведения и забывших про данную ими расписку. Однако число людей, желающих здесь побывать, несмотря на опасность, растет год от года. Ведь ощущения, которые испытывает человек, буквально погруженный в природу, растворенный в ней, почти не защищенный от ее среды никакими благами цивилизации, — невозможно воссоздать какими-то искусственными экстремальными ситуациями. Здесь вы — равный среди равных, и единственное оружие, которое можно достойно применять для своего выживания, — это интеллект.
Но даже он не всегда способен предупредить нелепые случайности. На гребне кратера, неподалеку от нас, находится стелла в память об известном исследователе животного мира Африки — Б. Гржимеке, который погиб в этих местах, когда его легкий самолет столкнулся в полете с грифом.
Животные не стали дожидаться ночи. Мы еще разбивали лагерь, когда туда уже пожаловали первые гости. Сначала это были двухметровой высоты марабу. Птицы уселись на землю в пяти метрах от крайней палатки и стали с интересом наблюдать за нашими хлопотами, с удовольствием давая себя фотографировать. Затем к лагерю пришли четыре зебры. Они нашли вытоптанный пыльный участок на краю нашей поляны и, не обращая на людей никакого внимания, занялись собственным туалетом. Поочередно ложась спиной в пыль, они перекатывались в ней с боку на бок, очищая таким образом свою кожу от насекомых паразитов. Были и более мелкие гости: стоило хотя бы на минуту оставить не закрытой палатку, как она тут же наполнялась сотнями разнообразных муравьев, пауков, жуков, клопов и сороконожек, норовящих залезть в спальники и рюкзаки в поисках пищи. Но мы уже были опытными исследователями Африки и не держали в палатке ничего съестного, кроме алкоголя.
Наскоро перекусив, мы в сопровождении рейнджеров отправились на внедорожниках на гейм-драйв в кратер.
Мне немало приходилось ездить по горным дорогам. Никогда не привыкнуть к тем ощущениям, которые испытываешь, видя слева каменную стену, а справа бездонную пропасть, и так несколько часов подряд. Но спуск в кратер Нгоро-Нгоро — это нечто особенное. Узкий серпантин дороги из каменистого сыпняка, зажатый с двух сторон крепкими деревьями, идет вниз под углом, превышающим порой пятьдесят градусов. Стоило рендроверу» въехать на него, как он пополз вниз вместе с сыпняком, даже не вращая колесами. На повороте серпантина водитель «давал газу» и крутил руль. Машину заносило в нужном направлении, и она опять начинала сползать вниз вместе с гравием до следующего поворота, где данный маневр повторялся. Мы почти стояли в кабине, упираясь руками впереди себя и машинально отклоняясь задом, как бы стараясь не дать машине перевернуться через голову. Отбив затылки и бока, а также вдоволь надышавшись пылью, мы за полчаса спустились в кратер.
Красота глазам предстала неописуемая. Гигантский амфитеатр, фантастическая цирковая арена, противоположный край которой едва виден в знойном мареве колеблющегося воздуха. Заросшие густыми темно-зелеными деревьями, ее уходящие к голубым небесам стены образуют колоссальное, правильной формы, кольцо, ограничивающее ровное желтое дно.
Оно покрыто невысокой высохшей травой, дающей этот цвет. На дне кратера не видно ни единого дерева, и пространство его просматривается на многие километры от края до края. На этом пространстве одновременно видны тысячи разнообразных животных, каждый из которых занят каким-то своим делом. Кто-то пасется, кто-то охотится, кто-то спит, а кто-то бредет в неизвестном направлении. Плотность животных настолько высока, что можно просто стоять в одном месте, не двигаясь, и перед тобой будут нескончаемо разворачиваться постоянно меняющиеся картины из их жизни. Но мы медленно едем по пыльному следу, пробитому в траве по направлению к центру кратера. Едем и смотрим во все глаза в разные стороны, стараясь не пропустить ничего интересного. А посмотреть здесь есть на что… Нам говорили, что в кратере Нгоро-Нгоро нет гепардов, но буквально первыми, кого мы там увидели, были именно эти красавцы хищники. Более того, нам повезло увидеть их охоту, причем с расстояния не более ста метров.
Гепарды активны в течение всего дня и как только чувствуют себя голодными, так тотчас выходят на охоту. Вот и в тот момент четыре крупных гепарда на наших глазах медленно вышли один за другим из участка высокой травы и, выстроившись в колонну на расстоянии 20–25 метров друг от друга стали медленно обходить стадо антилоп-гну. Это стадо паслось неподалеку от стены кратера, и хищники своим маневром отсекали антилоп от спасительного пространства. Когда подготовка была завершена, гепарды как по команде развернулись к копытным и бросились на стадо, рассекая его на четыре части. Мы азартно защелкали затворами фотокамер.
