На далеком пиратском острове Занзибар, освещаемые колеблющимся пламенем костра, мы торжественно вручали легендарную шпагу коленопреклоненному имениннику, ударяя; клинком по воображаемым эполетам…

Если бы вы видели лицо Паши в тот момент, когда спустя две недели таможня аэропорта Шереметьево конфисковывала у него «незаконно ввезенное боевое оружие»…

Но тогда, в тот фантастический вечер, мы чувствовали себя одновременно и флибустьерами, и великими мореходами, и защитниками угнетенных, и знаменитыми путешественниками, твердо зная, что рабами мы никогда не были и никогда не будем!

Долго мы уговаривали Гассана рассказать, откуда у него эта шпага. В конце концов джин, а затем и ром развязали его язык, и вот что мы узнали. Копаясь в старом рундуке своего прадеда, дед Гассана когда-то обнаружил под сгнившей обивкой выжженную на деревянной крышке самодельную карту одного из окрестных островов. По приведенной схеме дед, которого тоже звали Гассаном, обнаружил на острове каменное подземелье, в котором когда-то тайно содержали рабов и деньги от их продажи. Подземелье уже было кем-то ограблено, и предку нынешнего Гассана досталась только сотня медных монет, свитки старых бумаг да несколько единиц оружия. Тем не менее семья, потихоньку продававшая свои находки, смогла встать на ноги. У них появились баркас, сети и небольшой домик в рыбацкой деревне, а океан всегда прокормит того, кто не ленив. Данная шпага — это последнее, что осталось от дедовой находки, и рыбак долго не хотел ее никому продавать, пока не встретил «друга Пашу».

Вы, конечно, понимаете, как мы восприняли эту информацию. Нам немедленно хотелось ехать на загадочный остров, чтобы искать там другие клады, в наличии которых мы нисколько не сомневались. Тщетно Гассан пытался разубедить нас в этом, говоря, что сам уже много раз безрезультатно перерыл островок вдоль и поперек. Мы сказали ему, что у русских есть третий глаз и что половина найденного нами будет принадлежать ему. Посмеявшись, он согласился за особую плату отвезти нас на остров послезавтра, когда будет закончен ремонт его баркаса. Вариантов не было, и мы согласились ждать.

Праздник на занзибарском берегу продолжился, и я произнес в честь именинника философский тост: «В жизни каждого человека есть только две памятные даты, которые отмечаются окружающими его: день рождения и день смерти. Но день рождения человека — это еще и день рождения нового года его жизни. Сама эта жизнь чем-то напоминает мне игру в лото. Человек один за одним «вытаскивает из мешочка» очередной год своей жизни и проживает его так или иначе. Год жизни, прожитый достойно, идет ему в зачет, ложится на его карту- матрицу. Год, прожитый без саморазвития души, проходит бесследно, словно украденный из жизни. С каждым днем рождения все меньше остается лет, отпущенных человеку его судьбой. Все большую ценность приобретает каждый остающийся в запасе новый год его жизни. Ведь близок финиш, где спросят, хорошо ли ты, человек, подготовился к грядущему экзамену у своего Создателя? Поэтому надо очень бережно и очень мудро распорядиться каждым из последних твоих лет. Материальная сторона жизни все меньше должна отвлекать тебя от главного — совершенствования души. Надо стараться прожить каждый новый год так, чтобы ты гордился всеми теми моральными поступками, которые совершишь, чтобы не было стыдно за какой-либо из дней и не мучила совесть за совершенные дела. Чтобы ты вырос духовно, обогатил свой ум новыми знаниями. Чтобы окрепли в твоей душе самые лучшие ее качества: доброта, сострадание, человеколюбие, патриотизм, вера, любовь. Чтобы как можно меньше твоя душа сталкивалась в этом году с невежеством, завистью, предательством, ненавистью, безверием и другим злом.

За новый год твоей жизни! Пусть он обогатит твою душу! Еще долго звучали здравицы в Пашину честь у ночного костра на далеком африканском берегу. Да и выпито было не меньше, чем сказано. Побольше бы было таких дней, тогда и умирать можно было бы с улыбкой. Но о смерти — ни слова. Мысль материальна, а потому будем продолжать славить жизнь и жить на всю катушку».

Наша гостиница расположена в городском квартале Малинди, неподалеку от центрального рыбного рынка. Зазывные крики продавцов стали раздаваться оттуда почти сразу за пением муэдзина, не давая нам как следует выспаться после вчерашней гулянки. Но раньше встанешь — больше увидишь, и мы отправились в рыбные ряды.

С утреннего улова рыбаки завезли туда огромных тунцов и макрель, полуметровых полосатых омаров и лобстеров, больших осьминогов и кальмаров, крупных креветок. Всего этого так много, что не хватает прилавков, поэтому большая часть океанской добычи хранится в широких плетеных корзинах, стоящих прямо на земле. Все, что мы видим, — живое, все шевелится и двигается. Кроме известных нам рыб, которых покупают у рыбаков большими партиями, мы увидели тут немало экзотических обитателей Индийского океана. Среди них — рыба-клоун, раскрашенная оранжево-черными полосами, рыба-ангел с плавниками в виде перьев, рыба-Наполеон, напоминающая своим профилем французского императора, рыба-сержант, с тупым лбом и камуфляжной раскраской, длинноносый батерфляй, желтая рыбка с длинными, как пассатижи, губами. Рыба мавританский идол похожа на огромную, желто-черную скалярию, а у рыбы-льва плавники разделены на отдельные иглы, которые угрожающе торчат во все стороны.

Над огромной территорией рыбного базара висит густой специфический запах. Шум океанского прибоя, доносящийся сюда, смешивается с многоголосым гулом голосов продавцов и покупателей, дополняя экзотику зрелища колоритным звуковым сопровождением.

После рыбного рынка мы вновь отправились бродить по кварталам Шангани, как здесь называют старую часть города. Возраст этих каменных зданий превышает 150 лет, ведь первый султан Занзибара начал строить город еще в 1831 году. Узкие извилистые улочки вывели нас к дворцу «Бейт-эль-Аджиб» (Дом чудес), построенному в 1883 году для резиденции султана. Это помпезное здание, обращенное к океану высокой белой колоннадой, подъезд которого украшен захвачеными оманцами португальскими пушками. За кованой оградой дворца раскинулась обширная местная барахолка, где продаются яркие ткани и готовая национальная одежда, украшения из бисера и морских раковин, различные амулеты из зубов акулы, льва, гиены и шакала. Здесь вам на месте вышьют шелковой гладью любую надпись на рубашке или бейсболке либо изготовят индивидуальный оберег из кости африканского животного. Здесь продают алкогольные напитки в невиданной нами ранее упаковке: разовые дозы виски, рома, джина разлиты в пятидесятиграммовые прозрачные мягкие полиэтиленовые пакетики и пользуются большой популярностью у туристов. Мы тоже приобрели на память несколько пакетиков водки «Владимир», с изображением лихого запорожского казака.

Далее мы посетили развалины дворца «Марахуби», в котором жил последний султан острова — Сена Баргаш. В тени огромных мангровых деревьев высились лишь потемневшие колонны некогда величественного здания. А вот помещения султанского гарема сохранились практически не поврежденными. Здесь проживало около сорока наложниц, каждая из которых имела собственную комнату. Двери всех этих комнат выходили в длинный коридор, идущий от покоев султана и заканчивающийся турецкими банями. В этих банях, к которым вел каменный водопровод, было несколько полуоткрытых келий-помывочных и какое-то подобие парилки с тремя каменными полками. Разгоряченный баней и наложницами, султан выскакивал во двор и прыгал в один из двух больших круглых Бассейнов: с пресной и морской водой. Такая тяжелая жизнь, видимо, очень вредила его здоровью, поэтому потомства последний правитель не оставил. Бассейны султана, наверное, настойчиво не давали спать правительству Занзибара. В 1975 году оно решило построить городе «народный бассейн». Для этой цели была разрушена знаменитая Голубая мечеть, и на ее месте был вырыт котлован. Но выстроенный там бассейн постоянно протекал и не поддавался ремонту. Через двадцать лет, в 1995 году, на месте развалившегося бассейна вновь была восстановлена Голубая мечеть. Удивительно, но факт: данная история абсолютно идентична истории с разрушением храма Христа Спасителя в Москве. Наверное, это не просто совпадение…