В течение последующих пяти лет Д. Ливингстон предпринял несколько экспедиций с целью изучения побережья и окрестностей озера Ньяса. Он провел подробнейшие топографические съемки этой местности, составил достаточно подробные ее карты и похоронил там свою жену Мэри, умершую от тропической лихорадки. Вернувшись на родину, он издает очередную книгу о своих путешествиях. Но Африка магнитом протягивает к себе ученого, и в 1866 году Д. Ливингстон вновь возвращается туда. На этот раз его отряд берет направление на северо-запад. Исследователя континента давно занимала идея найти источник великого Нила. В ходе чрезвычайно тяжелой экспедиции он достиг побережья озера Танганьика и затем вышел к реке Луалабе, открыв крупнейшую водную артерию центральной Африки в бассейне верхнего течения реки Конго.
Страдая малярией в течение многих лет, Ливингстон настолько ослаб, что в конце концов слег в деревне Уджиджи на озере Танганьика, Тем временем в Европе уже несколько лет считали Ливингстона пропавшим без вести. На его поиски было направлена несколько экспедиций и наконец Генри Стенли в 1871 году отыскал его там. Несмотря на тяжелую болезнь, Д. Ливингстон нашел в себе силы отправиться вместе со Стенли исследовать север озера Танганьика. После завершения этого похода он отказался вернуться для лечения в Европу, отправив туда с оказией лишь свои дневники и многочисленные коллекции. Чувствуя, как силы покидают измученное тело, он боялся не успеть сделать все задуманное.
Дэвид Ливингстон умер первого мая 1873 года в деревне Читамбо, что неподалеку от озера Бангвеулу. Преданные слуги-африканцы Чума и Сузи похоронши сердце великого путешественника под высоким деревом, а тело обработали солью и высушили на солнце. Девять месяцев через всю центральную и восточную Африку они, вместе с другими слугами, несли тело Ливингстона на руках, пройдя 2 500 км до Индийского океана. Затем — переправа на остров Занзибар и долгий путь в Лондон. Похоронен Дэвид Ливингстон был только через год после смерти в апреле 1874 года. Погребение состоялось в Вестминстерском аббатстве — усыпальнице английских королей. Достойный конец достойного человека!
Как жаль, что на нашей Земле практически не осталось белых пятен. Но еще большее сожаление вызывает то, что практически не рождаются на ней теперь такие люди. Не моден теперь в обществе дух романтики и авантюризма. Он не укладывается в современные стандарты жизни, где главное — материальное благополучие и беспроблемное существование.
Отчаянных путешественников сменили скучающие туристы, требующие сервиса и комфорта, цель поездок которых по миру сводится только к тому, чтобы похвастать при случае: «Я там был». Но, право, стоит ли забираться так далеко и страдать от сухомятки, чтобы почти всю дорогу спать или играть в карты? Это я уже говорю о некоторых из моих попутчиков на данном маршруте. И чего люди маются? Ведь и без бинокля видно, что все вокруг чуждо и неинтересно. Ну да Бог с ними, а я буду с другими.
А трак наш тем временем продолжает наматывать африканские километры на свои колеса. За окнами — редкие замбийские деревеньки с небогатой придорожной торговлей. Прямо «а земле разложены местные овощи и фрукты. На жердях-вешалках представлена на продажу ношеная одежда и обувь, разнообразные хозяйственные и бытовые товары. Мальчишки гурьбой подскакивают к нашим окнам при всякой остановке, держа на головах большие полосатые арбузы. У них всегда можно купить и пластиковые бутылки с водой. Правда, они же все время клянчат у нас пустую тару, подозреваю, что их нехитрый бизнес сводится к тому, чтобы залить в бутылку обычную воду, запаять пластик и дождаться туристов. Ну а дальнейшая ваша судьба — в руках Всевышнего… Видно, очень большим спросом в Африке пользуется древесный уголь. То там, то тут вдоль дороги стоят большие сетчатые мешки с ним. Мы, кстати, тоже часто приобретаем это топливо, ведь найти достаточное количество дров здесь нелегко. Иногда на каком-нибудь придорожном столбе видим тушу освежеванного домашнего животного — это тоже на продажу, так как самим местным жителям мясо не по карману. Когда мы остановились в довольно безлюдном месте на ланч, уже через десять минут неподалеку от нас появились несколько взрослых мужчин. Они уселись на край дороги и терпеливо ждали окончания нашей трапезы. Стоило нам отъехать, как наблюдатели кинулись на наше место и стали искать остатки еды. Заранее предупрежденные Брендоном, мы оставили для них немного съестного. Должен сказать, что после каждой стоянки мы все самым тщательным образом прочесываем территорию и убираем за собой даже мельчайший мусор. Мешки с ним у нас с удовольствием забирают в деревнях. Думаю, что там ничто не пропадает.
Кстати, немного расскажу о Замбии, по которой мы едем. Раньше эта страна называлась Северной Родезией. Столицей ее до 1936 года был уже известный вам город Ливингстон, ну а ныне это город Лусака. На этих землях прежде жили бушмены, затем пришли народы банту, а еще позднее — племена лози, бемба, лунда, нгони и макалоло. Живут они все в традиционных круглых хижинах из жердей и тростника, с крышей из кукурузной соломы. Основные сельскохозяйственные культуры — маис, маниока, табак земляной орех, сахарный тростник. Жители деревень также занимаются овцеводством и ловят рыбу на озерах.
Основная часть территории страны — холмистое плоскогорье, с высотами от 600 до 1 300 м. В климатической карте выделяют три сезона: сухой и прохладный в мае — июле, сухой и жаркий в августе — октябре и дождливый и теплый в ноябре — апреле. В сезон дождей широкие разливы рек Замбези, Кафуе, Луангва приводят к образованию больших заболоченных территорий и размыванию местных красно-коричневых и красно- бурых почв. На саванных редколесьях с акациями и баобабами расположены три обширных заповедника. Все они лежат в долинах рек Кафуе и Луангвы, а потому дороги туда большую часть года залиты водой. Здесь раздолье для мухи це-це и шистоматоза. Но ведь чем недоступнее места, тем естественней природа, а потому тысячи людей стремятся побывать здесь, не считаясь с трудностями.
С 1890 года Замбия являлась протекторатом Великобритании и получила независимость только в 1964 году. Эта страна известна как крупнейший в мире производитель и экспортер меди. Даже цоколь здания Национальной ассамблеи в миллионной Лусаке облицован большими листами этого металла — как символ основы экономики страны. Кроме меди, в горах добываются также цинк, свинец, кобальт, серебро, золото, марганцевая и железная руда.
Однако несмотря на природные богатства подавляющая часть населения чрезвычайно бедна, так как вынуждена довольствоваться нехитрыми плодами, выращенными на клочках своей земли. К тому же местные крестьяне, как и жители деревень ЮАР, Ботсваны, Зимбабве, нередко становятся жертвами еще одного страшного африканского бича — саранчи.
В этих местах встречается несколько видов данного насекомого. «Спрингам» — прыгунки, как голландцы когда-то прозвали перелетную саранчу, своей родиной выбрали пустыню Калахари. Именно там в сухой сезон они откладывают свои яички в пыль и песок. Пойдут дожди, и из земли полезет сочная зеленая трава. Из яичек тут же вылупливаются личинки. От взрослых насекомых они отличаются только отсутствием крыльев. С неимоверной жадностью пешая саранча набрасывается на молодую траву, сжирая все под корень. Когда корм заканчивается, миллионы личинок плотными рядами выступают в поход на поиски еды. Они идут на своих тоненьких лапках или прыгают, как кузнечики, сотни километров строго выдерживая изначально выбранное направление. Непонятно почему, но эта армада никогда и никуда не сворачивает и ничего не обходит. Саранча влезает на дома и заборы попавшихся на ее пути деревень, а спустившись, вновь продолжает движение прежним курсом, уничтожая все съестное на своем пути. А не ест она только камень, железо и синтетику. Остановить это неукротимое движение может только большая водная преграда — река или море. Небольшие реки саранча легко переплывает, а в больших тонет в неисчислимых количествах и сносится в море. Даже если попытаться остановить ее стеной огня, то миллионы насекомых бесстрашно поползут в пекло, погибнут и своими мертвыми телами погасят пламя. Остальные неумолимо ползут по трупам, наводя ужас на каждого, кто видел эту жуткую картину. Но если движение полчищ личинок происходит не так уж быстро и направление его известно, то стоит саранче подняться на крыло, как опасность от нее резко возрастает. В воздухе она летит по направлению ветра, и только одному Богу известно, где эта туча окажется завтра. Стая крылатой саранчи издали действительно напоминает рыжее облако, похожее то ли на дым большого пожара, то ли на огромные клубы пыли. Приближаясь, она даже может заслонить собой солнце, зловеще знаменуя гибель всего растительного мира. Как будто почетным эскортом туча насекомых сопровождается множеством птиц разнообразных пород. Расправив большие крылья, рядом с ней реют бурые Орику — самые крупные африканские грифы; между ними парят бородатые коршуны; молниями проносятся желтые стервятники-ястребы Кольбе и всевозможные соколы; клекочут большие кафрские орлы, разгоняя воронов и ворон. В передвижной воздушной столовой на лету идет пир на весь птичий мир. Но больше всех здесь маленьких рябеньких птичек, чем-то напоминающих ласточек. Это так называемые саранчовые грифы. Они, конечно, никакие не грифы, а просто очень любят лакомиться саранчой, и живут только там, где она есть. Тысячи этих птичек сопровождают насекомых во всех перелетах, свивая гнезда и выводя птенцов поблизости от своей пищи.
