Тюрки связали свою судьбу с судьбой всех народов Древнего мира. Хотя история человечества изучена крайне неравномерно и особенно много пробелов в истории евразийской степи, тем не менее можно с уверенностью отметить тот факт, что именно история тюрков изобилует событиями исключительной насыщенности, которые коренным образом меняли картину мира: Аттила и гунны, империя Табгача в Северном Китае, сооружение Самарры, аббасиды, мирное сосуществование всех крупных религий в уйгурской Центральной Азии, сельджуки Ирана, Чингисхан и тюрко-монгольская гегемония, мамлюки Египта, Золотая Орда, поработившая на два столетия Русь, Амир Темур, темуридский Ренессанс в Самарканде и Герате, Бабур и создание империи Великих Моголов, Османская империя – ведущая мировая держава XVI в., Ататюрк и национальная революция в Турции.

Поражают сложные формы общественного бытия и социальные институты тюрок: эль, удельно-лествичная система, иерархия чинов, военная дисциплина, дипломатия, а также наличие четко отработанного мировоззрения, противопоставляемого идеологическим системам соседних стран. Здесь, очевидно, следует вспомнить теорию Л. Гумилева о пассионарности этногенеза, где пассионарность – способность и стремление к изменению окружения, а этногенез – природный процесс, проходящий в течение свыше тысячи лет, оставляющий после себя следы не меньшие, нежели наводнение или выброс лавы из вулкана.

Без сомнения, без войны нет тюркского феномена. Это вовсе не означает, что другие народы обходились без войн. Но есть такие народы, которые утвердились, несмотря на войну, другие служили богу войны, третьи покрыли себя славой и извлекли из нее выгоду, но их судьба непосредственно не зависела от войны. Трудно представить, кем бы стали тюрки в условиях всеобщего мира. И дело не в том, что у них не было иных доблестей, кроме воинских, – их родина не могла быть колыбелью крупной цивилизации, хорошо то, что она могла прокормить их, когда их было не так много, когда они не дрались за пропитание и не допускали в свои земли посторонних.

Любой демографический взрыв заставлял их убивать друг друга. Разделенные на племена, тюрки могли выжить только посредством войн. Объединенные в федерации, которые академик Р. Груссе удачно назвал «степными империями», они могли существовать, только навязывая волю сильного слабому. В этом случае они обладали такой ударной силой, которая требовала непременного применения. Они и применяли ее против богатых царств оседлых народов. Захватив троны трех континентов – в Пекине, Дели, Исфахане, Дамаске, Багдаде, Каире, Константинополе, Алжире, – они должны были действовать так, чтобы не потерять их. Следует отметить, что на завоеванных землях чаще всего наблюдался невиданный расцвет, к примеру Китай под властью Табгача, Иран под сельджуками, Египет под мамлюками, Индия под владычеством Великих Моголов; что касается Османской империи – то это была одна из крупнейших тюркских держав мира, которая сначала являлась для ислама мечом, затем – щитом.

Начиная с эпохи Крестовых походов тюрки представляются нам истовыми приверженцами ислама, однако их исламизм – это относительно недавний феномен, причем он не распространяется на всех тюрков. Хотя ислам очень давно, по крайней мере еще в VIII в., вступил в контакт с тюрками и нашел среди них верных сторонников, только постепенно, начиная с XI в., он стал глубоко проникать в их среду. Однако существовали специфические тюркские (или, точнее, тюрко-монгольские) структуры, внутри которых сформировались первые цивилизации и которые не только сопротивлялись исламу, но и атаковали его, сохранив древние верования, пусть и в несколько измененном виде. Исламизация широких масс в Центральной Азии стала фактом лишь в начале XVII в., но до сих пор есть немало тех, которые так и не приняли ислам. В разные моменты своей истории тюрки впитывали в себя великие мировые религии и часто прославляли их своими деяниями.

Тюрки – народ самобытный, они, как минимум, страстные любители и ценители искусства, антиквары и меценаты, но это и великие созидатели: именно при владычестве тюркской династии Вэй в Китае сформировалась одна из лучших скульптурных школ в пещерах Юньгана и Лунмэня; тюрками были созданы самые прекрасные и экспрессивные монументы Азии – большая мечеть Пятницы в Исфахане, Тадж-Махал в Агре, Регистан в Самарканде и мечеть Сулеймание в Стамбуле…

Итак, перед нами наследники всех кочевников – как живой организм со своими специфическими законами и проявлениями, как часть человечества, состоящая из очень разных элементов, но образующая великолепную совокупность, которую можно назвать конкретным именем: тюрки. Среди мудрых изречений о тюрках есть одно, особенно отвечающее сути: «Тюрк подобен жемчужине в морской раковине, которая не имеет ценности, пока живет в своем жилище, но когда она выходит наружу из морской раковины, то приобретает ценность, служа украшением царских корон».

В монографии мы не собираемся совершать насилие над источниками, дабы втиснуть их в заранее задуманную схему – хотя обязательно отметим те, что не вписываются в наши рассуждения, – но мы хотим понять тюркскую реальность, исследуя трехтысячелетнюю историю этого народа в контексте их великих империй.

Мировая история свидетельствует, что не было и не могло быть этноса, происходящего от одного предка. Все этносы имеют двух и более предков, как все люди имеют отца и мать, и это подтверждено многовековой историей тюрков.

Степные кочевники сыграли в истории и культуре человечества не меньшую роль, чем персы, греки и римляне. И роль их в мировой истории была особой, как, впрочем, у каждого этноса.

Это настоящие варвары, если термин предполагает не столько отсутствие цивилизованности, сколько агрессивный тип поведения. Варвары, которых не одну тысячу лет китайцы называли «ху» и которые, подчиняясь таинственному на первый взгляд порыву – а если говорить ученым языком, речь идет об объединении, переселении, голоде, эпидемиях, – упорно продвигаются все дальше, прогрессируя или деградируя, объединяясь или снова разделяясь на племена. Они нападают на города, завоевывают царства, а затем скрываются неизвестно куда, оставляя в качестве следов бесчисленные курганы своих захоронений. Это – прекрасные всадники, составляющие одно целое со своими лошадями, которые были одними из лучших лошадей в мире, причем сами всадники будто родились на коне и никогда не спускались на землю. Они первыми научились седлать и запрягать лошадей, они изобрели седло и упряжь, они – искусные лучники, и их стрелы летят дальше всех и разят сильнее всех. Таким образом, верхом на коне, вооруженные до зубов, они стремятся вперед, они непобедимы в течение веков.

Тюрки – это гораздо больше, чем только тюркоязычные народы, а тюркизм – это гораздо больше, чем этнообразующая идея одного народа или одной нации.

Существует легенда, где повествуется о том, что Верховный Отец всех тюрков Тенгри подарил некогда своим детям-тюркам Большой Казан, сделанный из чистой меди, который водружался на железный треножник. Все большие и малые племена тюрков ели из этого Большого Казана, который еще называли Тенгри-Казаном, и никто из них не был обделен, никто не жаловался на недостаток пищи. Тучные стада кобылиц и бесчисленное множество скота паслись на землях тюрков. Охота всегда была удачной. Дети были здоровыми, семьи – крепкими, старики были в почете, а мужчины умели все: выращивать скот, защищать свои земли от врагов, ладить с соседями, вступая с ними в торговые отношения. Тюркские старики славились своей мудростью и талантом красноречия, передаваемыми из поколения в поколение; тюркские девушки блистали красотой, грацией и умом, а тюркские юноши были самыми непревзойденными воинами. Все тюрки превыше всего ценили свою свободу, честь и достоинство.

Тюркский народ приумножался в лоне Отца своего – Тенгри, но с каждым днем приближался День Великого Расставания, когда повзрослевший Сын должен был оседлать коня и, простившись с Отцом, войти в неведомый ему мир. И этот День настал.