Каракубас? — в один голос воскликнули Генрих и Бурунькис.

Он самый, — вздохнула Эльза. — Я знаю, что он злодей, но, когда он, изгнанный, попросил у меня приюта, я не смогла ему отказать. Он такой несчастный тогда был. — Старушка виновато развела руками. — Вот я и подумала, что он понял свою вину и покаялся.

Эх, доброе у тебя сердце, бабушка Эльза, — осуждающе вздохнул глюм. — Уж я бы, попадись он мне тогда, не знаю, что с ним сделал…

Друзья взяли кошелку с пирогами, вышли из домика старушки, поднялись на горку за ее домом и увидели скалу-лапу. Ее и в самом деле ни с чем спутать нельзя было: жуткие скрюченные пальцы с заметными даже издали когтями только дракону и могли принадлежать.

Не так уж и далеко, — вздохнул глюм. Он развязал свою котомку, вытащил из нее небольшой красивый кинжал в ножнах и стал ладить его к поясу.

Кажется, этот кинжал я видел в замке барона, — сказал Генрих. Он надел шлем и задумчиво смотрел на глюма через поднятое забрало.

Бурунькис кивнул:

Совершенно верно. Он висел на стене, и я подумал, что раз так, значит, барону он совсем не нужен. Все нужное оружие носят с собой на поясе. Разве не так?

Воришка ты, — улыбнулся Генрих.

Никакой я не воришка. Барон добрый малый, он бы и сам подарил мне кинжал, если б я спросил.

Чего ж ты не спросил?

Так ведь времени не было: с бани на пир, с пира в кровать. — Глюм почесал затылок. — А пироги, пожалуй, я переложу в свою котомку.

Зачем?

Не доверяю я лошадям, — пояснил Бурунькис, — Того и гляди — отвернемся, а лошадь все наши пироги и сожрет.

Генрих взобрался на лошадь, подождал, пока Бурунькис переложит пироги из кошелки в свою суму, и протянул глюму руку:

Ну, залезай. Или ты решил пройтись?

Нет, идти я не могу — ноги совсем не держат мой живот, — сказал Бурунькис и с помощью Генриха взобрался на спину лошади.

В скором времени друзья выехали на широкую дорогу. Лошадь пошла быстрее.

— Думаю, к вечеру мы доберемся до лапы-скалы, — сказал Генрих.

— Точно!

Дорога змеей петляла между деревьями. Она была вся изборождена колесами крестьянских телег. Лошадь держалась ближе к обочине.

«Эй! — услышал Генрих голос золотого дракона. — Кажется, впереди кто-то скачет. Не могу по запаху определить кто, но пахнет от всадников подозрительно, не как от людей. Тебе лучше съехать с дороги. Вдруг враги?»

Генрих соскочил на землю.

Ты чего? — удивился глюм, который не мог слышать золотого дракона.

Кажется, кто-то приближается, — ответил Генрих. Он отвел лошадь за ближайшие кусты. Лишь только он успел это сделать, на дороге появились всадники.

— Розовые рыцари! — испуганно пискнул глюм.

Рыцарей было человек десять. Возглавлявший отряд воин держал на высоком флагштоке розовое знамя, на котором был изображен разрушенный город. Лица рыцарей закрывали забрала, на розовых доспехах отражалось солнце. Ехали розовые рыцари молча и все время поглядывали по сторонам, как будто кого-то искали.

Короля ищут! — уверенно зашептал глюм. Генрих зажал ему рот рукой. Несмотря на то что волшебный меч был рядом, розовые рыцари внушали Генриху страх. Он решился продолжить путь, лишь когда поднятая рыцарскими лошадьми пыль осела. Однако прежде чем мальчик успел сесть на лошадь, внезапно послышался топот множества ног и мимо промчалась толпа хайдекиндов — человечков ростом с полметра, одетых в пестрые колпачки и сапожки с загнутыми носочками.

Куда это они так спешат? — удивился Бурунькис. — Эй, вы неправильно бежите! Туда поехали розовые рыцари, а убегать нужно в другую сторону!

Слава великому и могучему Безевихту! — хором ответили хайдекинды, не сбавляя скорости.

Я думаю, что нам лучше пойти через лес, — сказал Генрих, задумчиво глядя вслед скрывшимся за поворотом полевым детям.

Вскоре друзья обнаружили узкую лесную тропинку и двинулись по ней. Глюм сидел в седле, а Генрих вел лошадь.

— А может, эти рыцари искали не короля, а нас? Вот было бы здорово! — размышлял вслух Бурунькис.

Что ж было бы здорово? — удивился Генрих.

Ты не понимаешь, ведь это значило бы, что мы стали настоящими знаменитостями!

В эту секунду раздался тонкий свист, и в дерево, за метр впереди от Генриха, впилась длинная с зеленым оперением стрела. Глюм мгновенно соскочил с коня и выхватил кинжал, а Генрих обнажил волшебный меч.

Бросайте оружие и поднимите руки! — приказал чей-то звонкий голос.

С каких это пор эльфы стали нападать на мирных путешественников?! — крикнул глюм.

— Эльфы? — удивился Генрих.

Бурунькис кивнул и прошептал:

Я узнал эльфийскую стрелу по зеленому оперению.

Почему вы не идете по дороге, а прячетесь, как разбойники? — спросил тот же голос.

Мы не собираемся давать отчет эльфу, трусливо укрывшемуся за деревом! — крикнул глюм, крутя головой во все стороны.

Бурунькис, ты что?! — шепнул Генрих. — За такую наглость эльфы точно разозлятся и проткнут нас стрелами!

Глюм покачал головой:

— С эльфами только так и надо разговаривать.

Они уважают смелость… Ага, я оказался прав!

Смотри!

Из-за деревьев выпело три эльфа. Высокие, стройные, в облегающих зеленых трико и широких оранжевых кожаных рубахах. Спереди головы у эльфов были гладко выбриты, а длинные волосы на затылках заплетены в косы, из которых торчали орлиные перья. На лицах эльфов были нарисованы красные полосы. Эльфы держали в руках длинные луки. Тетива луков была натянута, зазубренные наконечники стрел смотрели на друзей.

— Я вышел, и теперь ты можешь меня видеть, храбрый глюм, — сказал самый молодой эльф, у которого на поясе висели ножны с мечом. У двоих других эльфов были не мечи, а короткие метательные топорики, довольно простенькие на вид по сравнению с причудливыми топорами гномов. — Теперь я жду ответа от тебя: кто вы и куда держите путь?

Генрих сделал шаг вперед.

Говори со мной, эльф, — сказал он. — В нашем отряде старший — я, Генрих Шпиц фон Грюльд-штадт, единственный сын рода Шпицей, Рыцарь-Герой и один из семнадцати достойнейших рыцарей королевства Берилингии.

И отважный победитель Безе-Злезе! — выкрикнул Бурунькис.

Эльфы переглянулись.

— А чем ты можешь это доказать? — спросил эльф, на рубахе которого красовался вышитый серебристыми нитями и бисером мчащийся буйвол.

Генрих задумался — никаких грамот при нем не было. Доспехи Героя и волшебный меч — вот и все, что могло подтвердить правдивость его слов. Мальчик поднял меч над головой и сказал:

— Как победитель Безе-Злезе, я получил в награду волшебный меч. Вот он. С его помощью я могу разрубить что угодно. — Генрих указал рукой на огромный дуб. — Даже это дерево.

Генрих подошел к дубу.

«Смотри, не подведи», — мысленно обратился он к мечу.

«Спокойно, хозяин. Подумаешь — дерево!» Под недоумевающими взглядами эльфов Генрих размахнулся и ударил мечом по стволу толщиной в полтора метра. Не почувствовав никакого сопротивления удару, Генрих растерянно выпрямился: меч проскочил сквозь дерево, оказался с другой стороны, а дуб как стоял, так и остался стоять.

— Отличный удар, — иронически усмехнулся один из эльфов. — А главное, дерево осталось целым. Мы не любим, когда в нашем лесу ломают деревья.

Эльфы навели луки на Генриха.

— Что ж, в волшебных свойствах твоего меча мы убедились. Сейчас мы проверим, так ли чудесны твои Доспехи Героя, — сказал молодой эльф. — Смерть поставит точку в выяснении твоего подлинного имени.

Эльф ухмыльнулся и отпустил тетиву. Бурунькис вскрикнул, Генрих зажмурился. Меч в руках мальчика двинулся сам по себе. Молниеносным ударом он перерубил стрелу надвое и вернулся в прежнее положение.

«Все идет нормально, — сказал весело мёч. — Ты зря волнуешься».

— Берегись! — закричал вдруг Бурунькис.

За спиной Генриха раздался шум. Мальчик обернулся и попятился: исполинский дуб медленно заваливался набок.