«А король-то — настоящий коротышка, в нем и полутора метров росту нет», — подумал Генрих, разглядывая величественно ступавшего старичка в короткой панциреобразной куртке из бордового бархата, которую украшала богатая золотая вышивка. Из-за огромного белого гофрированного воротника голова короля казалась отрезанной и лежащей на нелепом толстенном блюде. Из-под королевской куртки-колета торчали широченные темные штаны-бриджи, а ниже них на короле были чулки и туфли с подборками и бантиками.

Как только король вошел в пещеру, сказочный народец дружно грянул:

— Слава королю Реберику Восьмому!

Следом за королем в подземелье вошли рыцари, каменная стена опустилась, в пещере снова стало мрачновато. Бородатый старик приблизился к Генриху, и мальчик увидел на его непокрытой голове маленькую золотую корону.

— Слава храбрости и отваге, благородный рыцарь. Мы счастливы, что Герои еще остались в Большом Мидгарде, — сказал король, глядя на Генриха снизу вверх. — Золото ли, алмазы возьмешь за подвиг свой?

Генрих не решился ответить, опасаясь, что его голос смогут узнать, и поэтому отрицательно покачал головой.

— Слава Герою! — огласилась пещера дружным криком.

Старик улыбнулся.

— Ты прав, благородный рыцарь, настоящие подвиги делаются бескорыстно. Пришло время увидеть доспехи Героя. Пойдем, я проведу тебя в оружейную комнату.

Генрих двинулся за королем в проход между рядами. Когда он проходил мимо мамы-домовихи с младенцем-домовым на руках, та сказала:

— Смотри, сыночек, вот идет Герой. Видишь, как сильно он отличается от обычного человека?!

Младенец поднял голову, внимательно посмотрел на Генриха:

— Сразу видать, что Герой, — неожиданно рассудительно пропищал он и скороговоркой продекламировал:

И я в жизни

не видел витязя

сильней и выше,

чем ваш соратник —

не простолюдин в нарядной сбруе —

кровь благородная

видна но выправке! [2]

Малыш вдруг выскочил из пеленок на пол и резво подбежал к Генриху.

— Слава Герою! — пискнул он, хватаясь за полу Генрихова пальто.

— Слава Герою! — отозвались сидящие в зале.

— Ах, простите Невзрослеющсго-Немолодеющего, господин Герой, — испуганно сказала мать малыша и подхватила кроху на руки.

Генрих кивнул и собрался было продолжить путь, как внезапно услыхал голос Капунькиса.

— Что-то мне сдается знакомым это пальто, — говорил глюм. — И эта шляпа… Где-то я их уже видал. Интересно — где?

Генрих ускорил шаг.

Входи, господин Герой! — сказал король. Мальчик вошел в оружейную комнату и от удивления раскрыл рот. Такого количества и разнообразия оружия ему не приходилось видеть даже в музеях. Чего здесь только не было! Сотни всевозможных мечей, сабель, копий, щитов, арбалетов, доспехов. Все это было аккуратно развешано на стенах и разложено на стеллажах. Все это, несмотря на сырость, сверкало и блестело — древнерожденные заботились об оружии.

Старый король повел Генриха в глубь комнаты. Здесь свет факелов был не так силен и ярок. В своих солнцезащитных очках Генрих практически ничего не видел.

— Вот они — твои доспехи и меч, господин Герой, — сказал король, останавливаясь, и мальчик понял, что первая часть путешествия закончилась. Он прищурил глаза, пытаясь разглядеть доспехи для

Героя, но разобрал лишь какие-то смутные очертания на стене.

Старый король выжидательно умолк.

«Ну, и что следует мне делать на этот раз?» — раздумывал Генрих.

Время шло. Пауза затянулась.

«А, пропадать — так пропадать», — подумал мальчик и, когда напряжение достигло предела, решительно протянул руку к доспехам. Однако взять доспехи оказалось не так-то легко: перед ними была натянута сетка, которую Генрих из-за очков не разглядел. Мальчику пришлось к сетке прижаться грудью и, более того, налечь на нее всем телом. Веревки нехотя, медленно растянулись, Генрих сделал еще один рывок и прикоснулся пальцами к холодной металлической поверхности. Лишь только он это сделал, как ослепительный свет залил всю комнату, уничтожая темноту в каждой щели, в каждой трещине. Этот волшебный свет исходил от доспехов, которые, точно шкура животного, были распяты на стене. Свет был настолько ярок, что глаза Генриха заслезились.

— Прошу простить нас, мы обязаны были провести все эти испытания, — сказал король и развел руками, точь-в-точь как провинившийся ребенок. — Но, обещаю, испытаний больше не будет. Теперь мы уверены, что ты тот, кого мы так сильно ждем. Видишь, даже пауки испуганно бегут от тебя.

Настороженный словами короля, Генрих посмотрел вверх… и едва не потерял сознание: в бочкообразные ниши на потолке пятились мохнатые черные пауки с серыми крестами на спинах. Каждый из этих пауков был ростом с теленка, каждый имел на голове острое длинное жало, с которого капал светящийся яд. Сетка, которую Генрих принял за обыкновенное сплетение веревок, оказалась толстенной паутиной. Пауки быстро сворачивали ее, освобождая Генриху проход к стене и доспехам.

Мальчик дрожащими руками стащил с носа очки, осторожно сложил их, а потом со всего размаху запустил ими в стену. Если бы не они, он бы увидел, какой ужасной опасности подвергался, пытаясь подобраться к доспехам! Если бы не эти очки с предательски темными стеклами, Генрих давно мчался бы со всех ног прочь из оружейной комнаты и из полного кошмаров подземелья.

«Надо немедленно найти предлог и убираться отсюда, — подумал Генрих. — Пусть думают что хотят, но на такие ужасы я не вызывался».

— Что-то не так? — удивленно приподнял брови король. Для того чтоб доспехи не слепили его, он развернулся к ним спиной. — По предсказанию, волшебные доспехи засияют лишь тогда, когда к ним прикоснется настоящий Герой.

Слова короля смутили Генриха, он растерялся и, вместо того, чтоб сказать что-нибудь разумное, продолжил список своих глупостей.

— Да, Ваше Величество, — громко сказал Генрих, стараясь скрыть свой страх. — В моем мире давно не пользуются такими доспехами. Мне необходима помощь, чтобы надеть их…

— Ну да, ну да, я понимаю, — кивнул король. — Гномы расскажут тебе, что следует делать. Лучше них никто не разбирается в оружии и доспехах.

Король с важным видом вышел из комнаты, а к Генриху подступили неизвестно откуда появившиеся пятеро бородатых гномов. Четверо из них были похожи друг на друга, как братья-близнецы, и отличить их можно было лишь по цвету вязаных шапочек с меховыми шарами на длинных концах. Одеты эти четверо были в короткие распашные кафтаны мехом внутрь. Так как на кафтанах не было ни пуговиц, ни застежек, их широкие полы удерживались украшенными бисером поясами, за которые были заткнуты топоры с широкими лезвиями, шипами на обухах и короткими массивными деревянными топорищами. Такими топорами было одинаково удобно рубить дерево и откалывать куски от каменной породы. Обуты четверо гномов были в кожаные сапоги, перехваченные на щиколотках ремешками. Пятый гном являл собой полную противоположность своим товарищам. На нем была длинная войлочная рубаха, украшенная разноцветными полосками и свисающая до самых колен, а поверх нее серебристого цвета панцирь, состоящий из нагрудника, наспинника и высокого ожерелья. Нагрудник и наспинник украшало очень красивое травление, изображавшее переплетение виноградных лоз. Оружия у гнома не было. Коричневые кожаные штаны гном носил заправленными в высокие красные сапоги. По одежде и по тому, как гном важно держался, было ясно, что он — главный среди пятерых гномов.

— Я рыцарь-гном Эргрик, хранитель королевских сокровищ, — представился он. — Снимите только верхнюю одежду, господин Герой, а потом приложите доспехи к груди. Они сами и наденутся. Это ведь волшебные доспехи. Мы просим милости у вашей милости, но когда Герой облачается, кому бы то ни было, в том числе и нам, гномам, запрещено находиться рядом… Мы выйдем, а вы потом позовите нас, мы поможем вам подвязать меч…