Ссылка в крепость, в отличие от заключения в тюрьму или в лагерь, не была позорным наказанием. Но заключение в тюрьме могло длиться до 15 лет, а потому приговор выносился, только если военно-полевой суд действительно доказывал вину. В некоторых исключительных случаях, которые в основном относились к офицерам, заключение в крепости могло быть прекращено по просьбе командования части. Но это делалось только если провинившийся «вставал на путь исправления». Заключение в крепость подразумевало лишение свободы и нахождение под постоянным контролем. Поначалу единственной крепостью Третьего рейха была Ингольштдт. После декабря 1940 года, когда она была закрыта, ей стала Гермерсхайм.

Во время боевых операций тюремное заключение на срок от 3 недель до 6 месяцев на оккупированных территориях осуществлялось в помещениях местных тюрем, которые могли переделываться под военные заведения (военные тюрьмы Вермахта или следственные тюрьмы Вермахта). Во время нападения на СССР при каждой из групп армий летом 1941 года была создана специальная тюрьма Вермахта. Вполне очевидно, что те заключённые, на которых был наложен длительный арест, должны были быть возвращены в рейх, где размещались в зависимости от проступка, либо в тюрьмах Вермахта, либо концентрационных лагерях.

К началу Второй мировой войны специальные тюрьмы Вермахта уже имелись в форте Торгау, Гермельсхайме и Глаце. Начало боевых действий вынудило создать новые места заключения — в предместьях Торгау, Граденце, Анкламе, Брухале, Фрайбурге и Брайсгау. В зависимости от того, где выносился приговор провинившемуся (военный округ, порт Северного или Балтийского моря, группа армий западного или восточного фронта и т. д.) тот попадал в одну из данных тюрем Вермахта. Те же, кто попадал в эмсовские лагеря, проходили в документах как арестантские команды Вермахта. К началу 1942 года в рейхе уже имелось 26 подобных арестантских команд, которые подчинялись тюрьмам Вермахта. В 1942 году был создан специальный «лагерь. Вермахта для арестантов — Дунай», который состоял из четырёх арестантских команд.

Об осуждённых к тюремному заключению солдатах говорилось в приказе от 30 апреля 1942 года. В нём, в частности значилось, что они «в тюрьмах Вермахта должны проходить духовное воспитание и подвергаться строгой строевой подготовке». Казалось бы, жизнь военных арестантов должна была отличаться жизни обычных заключённых, но на деле строевая подготовка являлась приложением к тяжёлому труду на военных предприятиях.

В начале войны появилась ещё одна форма исполнения наказания посредством лишения свободы — штрафные лагеря Вермахта. В штрафные лагеря направлялись только те солдаты, которые представляли реальную угрозы для морального духа и боеспособности воинских частей, а кроме этого не были способны к «перевоспитанию». К таковым причислялись преступные элементы и носители вражеских взглядов. В штрафные лагеря попадали из тюрем Вермахта по представлению коменданта соответствующей тюрьмы. В отдельных случаях заключение в штрафных лагерях могло выноситься в качестве приговора военно-полевым судом, как единственная и высшая мера наказания, не предполагавшая смертной казни. В данном случае пребывание в лагере было бессрочным. Если же заключённый попадал в лагерь из тюрьмы, то он мог по прошествии года вернуться в тюрьму, где в свою очередь пребывал ещё 4 месяца. По сути же штрафные лагеря Вермахта являлись копией концентрационных лагерей.

В 1942 году штрафные лагеря были созданы в Северной Финляндии и Норвегии, а затем и на восточном фронте. Чем должны были заниматься заключённые лагерей, предельно ясно сказано в одно из приказов: «Использование для самой тяжёлой работы в предельно опасных условиях фронтовой зоны, по возможности в районе боевых действий». Эти штрафники должны были разминировать поля, выносить трупы немецких солдате поля боя, возводить под огнём бункеры и блиндажи, проделывать проходы в ограждениях из колючей проволоки. «Рабочий день» арестантов был не очень длинным. Они рисковали своей жизнью ежедневно с 10 до 14 часов. Впрочем, это правило было закреплено лишь на бумаге.

Как мы видим, шансы на выживание в штрафном лагере Вермахта были ещё ниже, чем в обыкновенном концентрационном лагере. Один избывших штрафников, Роберт Штайн писал в воспоминаниях, что из его лагерного отряда погибло более 90 %. Кто-то умер от истощения и побоев, кто-то был убит вражеской пулей.

Поскольку заключение в штрафной лагерь на длительный срок, по сути означало смертную казнь (а это подрывало дисциплину среди заключённых), то в конце 1942 года было решено ограничить пребывание в штрафных лагерях 9 месяцами. После прохождения этих месяцев принималось решение или передать заключённого в руки полиции для этапирования в «нормальный» концентрационный лагерь, или же зачислить его в новое штрафное подразделение, носившее аббревиатуру ФГА, где ему надлежало продолжить искупление вины. В исключительных случаях заключённых могли перевести в группу для условно-освобождённых 500, которые более известны под названием пятисотых батальонов. В 1943 году один из штрафных лагерей был превращен в ФГА. Оставшиеся — только в марте 1945 года.

ФГА — полевые штрафные подразделения — были учреждены весной 1942 года, то есть приблизительно в то же время, что и штрафные лагеря Вермахта. Одной из главных причин появления этих подразделений стали переполненность тюрем Вермахта и очень высокие потери на Восточном фронте. С этого момента заключение в тюрьму Вермахта стало исключением. Обычно всех провинившихся направляли в ФГА. В марте 1943 года в составе Вермахта имелось 19 ФГА, которые все без исключения располагались на Восточном фронте. К концу войны их число выросло до 22 штук.

Полевые штрафные подразделения были созданы для искупления вины на месте, что придавало им не только «воспитательно-карательный», но и боевой характер. Условия существования в ФГА были несколько лучше, чем в штрафных лагерях. Впрочем, пребывавших там солдат использовали как пушечное мясо. Им даже не выдавалось оружие. Занимались они уже упоминавшейся выше рискованной работой по обеспечению боевых действий частей Вермахта. Чуть позже их стали использовать для карательных акций и борьбы с партизанами. Солдаты ФГА получали небольшой продовольственный паёк, но с голоду никто не умирал. После прохождения нескольких месяцев солдаты могли переводиться в пятисотые батальоны или же направляться в штрафные лагеря. За дисциплиной в ФГЛ почти не следили, поэтому редко кому удавалось вернуться к нормальной строевой службе. Там часто наблюдались случаи краж продовольствия и дезертирства. Теперь за это уже не расстреливали, а просто продлевали заключение в ФГА.

У тех, кто попадал в штрафные лагеря, имелось несколько возможностей их покинуть. Самой маловероятной были отмена приговора и возвращение домой. В силу того, что шла война, оставление лагеря до её окончания было фактически невозможным. Единственным более-менее реальным вариантом была реабилитация в Вермахте. Напомню, что приговорённый к тюремному заключению солдат автоматически становился непригодным к воинской службе. Он изгонялся из рядов Вермахта и для приведения в исполнение наказания передавался в руки Имперского управления юстиции, которое, как правило, тут же направляло его в эмсовские лагеря. Но, тем не менее, для заключённых лагерей непригодность к воинской службе не была пожизненным явлением. Со временем данное решение можно было пересмотреть.

Случаи, когда приговоры военно-полевых судов пересматривались в пользу заключённых, а тс, в свою очередь, покидали лагеря, вновь оказываясь в рядах вооруженных сил, были крайне редкими. Обычно для возвращения права служить в рядах Вермахта требовалось ходатайство о помиловании, которое могло инициироваться одной из трёх указанных ниже сторон:

1. соответствующим комендантом лагеря, который обладал правом обратиться к командованию части, в которой в прошлом нёс службу заключённый;