Спустя несколько дней Куи Юн-чинь сообщил Янке, что Чан Кай-ши не возражает против установления контакта с немецкой разведкой, приглашает его в Китай в качестве советника по разведывательной работе и готов выделить на это дело полтора миллиона марок.

Еще будучи в Швейцарии, Янке получил от Гейдриха указание выяснить у генерала Куи Юн-чиня, действительно ли Чан Кай-ши, как об этом сообщали японцы, направил в СССР до 4 миллионов китайских рабочих для использования их на различных работах. Это сообщение японцев сильно беспокоило немцев. Оно не увязывалось с дружественным расположением Чан Кай-ши к Гитлеру.

На следующий день сияющий генерал Куи поспешил заверить Янке, что слухи о помощи китайцев Советскому Союзу — японская провокация.

В Германии Янке подробно доложил Гейдриху о своих встречах с «особоуполномоченным» и попросил разрешить ему выехать в Китай для контактирования работы с китайской разведкой. Янке рвался в Китай, его поддерживали Гейдрих и Гиммлер, которые хотели внедрить своего подручного в китайскую разведку. Но поездка Янке откладывалась. Геринг счел нужным дать указание, чтобы Янке продолжал поддерживать связь с «особоуполномоченным».

Вскоре Янке лишился своего шефа и покровителя. Фюрер назначил Гейдриха своим наместником в Чехословакии, где его прикончили патриоты.

Янке оставался в Берлине, продолжая руководить своим бюро, он готовился к очередной поездке в Швейцарию на встречу с «особоуполномоченным». Это случилось в ноябре 1942 года. Янке остановился в маленьком, неприметном особняке, расположенном на окраине Берна. Теперь Янке познакомился у генерала Куи с китайским послом при Ватикане. Это был «полезный» человек. До назначения в Ватикан он был послом во Франции при правительстве Виши и был явно прогерманской ориентации. Янке быстро нашел с ним общий язык. Он начал разговор о той деятельности, которую до войны проводили японцы в союзе с Ватиканом среди исламского населения Китая и Индии, о чем шли в свое время возбужденные дебаты в английском комитете обороны. Об этом Янке получил подробные данные в 1939 году от капитана английской армии Эллиса, сотрудничавшего в то время с «Бюро Янке». Говорили о Ватикане, о его политических интригах, которые, казалось бы, несвойственны деятельности святой церкви. Посол сетовал, что до него в Ватикане был только старый китайский епископ и не было политических представителей от Китая. Янке не мог не согласиться с мыслью посла о том, что при Ватикане целесообразно иметь дипломатическое представительство хотя бы в интересах разведки.

Расстались китайский посол при Ватикане и шеф «Бюро Янке» друзьями. Посол пригласил Янке посетить его резиденцию в Риме.

В эту поездку Янке выполнил просьбу генерала Куи и привез ему небольшую библиотечку военной литературы, куда вошли главным образом воинские уставы, наставления, учебные пособия и журналы тех армий, с которыми гитлеровская армия воевала или готовилась воевать.

В связи с ухудшением международного положения Германии и положения гитлеровских войск на Восточном фронте фашистское правительство Германии в начале 1944 года решило вновь направить Янке в Швейцарию для переговоров с Куи Юн-чинем о заключении военного союза между фашистской Германией и гоминдановским Китаем, рассчитывая теперь вовлечь последний в войну против СССР.

В марте 1944 года Янке был вызван к Герингу. Теряясь в догадках, Янке вошел в приемную рейхсмаршала в его дворце. Ждать пришлось недолго. Из-за массивных дверей вышел какой-то генерал, и адъютант пригласил Янке войти. Геринг указал Янке на кресло, разрешая ему сесть, попросил кратко изложить результаты встреч с «особоуполномоченным» Чан Кай-ши.

Внимательно выслушав Янке, Геринг сказал:

— Господин Янке, вам следует в ближайшее время выехать в Берн. Нужно встретиться с этим Куи. Будете встречаться с ним столько, сколько найдете нужным. Не скупитесь изливать свои чувства и чувства немецкого народа к Китаю. Необходимо выяснить позицию в настоящее время китайского правительства и лично Чан Кай-ши в отношении Германии и Японии, особенно в отношении заключения мирного договора с Японией.

Геринг тяжело поднялся, подошел к стоящему в углу глобусу, повращал его и продолжал:

— Главное, фюрер хочет знать, не согласится ли Чан Кай-ши при каких-либо условиях направить часть своих войск против России. Это очень важно, господин Янке, и конфиденциально. Вас, надеюсь, учить не надо, что эти вопросы нужно ставить не в лоб. Жду вашего доклада мне лично.

Янке поднялся и, сделав поклон головой, вышел.

Через несколько дней генерал Куи Юн-чинь принимал Янке в своей вилле «Мезон Рогаль». Генерал был, как всегда, очень любезен со своим берлинским коллегой. Он охотно поделился имевшейся у него информацией и немедленно запросил Чан Кай-ши по всем интересовавшим Янке вопросам. Ответ пришел не сразу. Наконец на одной из встреч генерал Куи извиняющимся голосом начал убеждать Янке, что китайский генералиссимус и его народ питают искренние чувства дружбы к Германии, но теперь обстановка в Китае и во всей Азии настолько сложная, что не позволяет осуществить любезные предложения господина Янке.

Шеф «Бюро» покинул гостеприимного генерала Куи ни с чем. У правителей фашистской Германии рушились последние надежды использовать симпатии к ним Чан Кай-ши и его людские ресурсы в войне против СССР.

Гиммлер все-таки добился, чтобы генерал Куи Юн-чинь посылал одному из его ведомств секретную информацию, но полностью внедрить Янке в разведывательную службу Китая не удалось. Мечте Янке о поездке в Китай с тем, чтобы там возглавить разведку против стран антигитлеровской коалиции и прежде всего против СССР, тоже не суждено было сбыться.

После этой поездки Янке в Берн интерес Геринга и Гитлера к Чан Кай-ши значительно ослаб. Фюреру было уже не до Чан Кай-ши. Да и сам генералиссимус Китая начал, видимо, понимать, что дальнейшее заигрывание с главарями «третьего рейха» опасно.

В июле Янке направил в Швейцарию своего адъютанта Маркуса. Тот несколько раз встречался с Куи и Линем, получил некоторую информацию, но не мог не заметить, что отношения китайцев становятся еще более прохладными, чем были прежде. Куи передал для Янке письмо личного характера и сказал, что он получил назначение на должность военного атташе при китайском посольстве в Англии.

Проезжая мимо Тиргартена, Янке приказал шоферу остановиться: ему вдруг захотелось пройтись, успокоиться и привести мысли в порядок. Он вышел из машины и медленно пошел вдоль длинной пустынной аллеи. Взволновало его, конечно, не само по себе посещение шефа. У Шеленберга он бывал и раньше, да и шефов повидал на своем веку предостаточно. Шеленберга он не уважал, считал счастливчиком и дилетантом в делах разведки. Но разговор с Шеленбергом убедил его окончательно, что дело идет к развязке, надеяться больше не на что, надо решать… Никогда ему не приходилось так задумываться над своей судьбой, хотя прожил он уже порядочно, давно разменял шестой десяток. Жизнь, казалось, сложилась совсем неплохо. Совсем недавно трудно было предположить, что его судьба может круто измениться. Сколько было побед, какие надежды! И все рушится, все идет к черту! Надо же было ввязываться в эту проклятую войну с Россией! Что будет?

Прав оказался Канарис, черт бы его побрал, когда говорил, что вначале у нас будут победы, может быть, много побед, но потом весь мир поднимется против нас, и Германию раздавят. Да, русские уже в Восточной Пруссии и Померании. При таких темпах через месяц они будут в Берлине. Тогда конец. Никакая сила не сможет их остановить. Фашистский режим в Германии погибнет…

Он не замечал, что стоит у знаменитой статуи, символизирующей победу немецкой армии, смотрит на нее и ничего не видит. Не замечал, что идет мокрый снег, небо забито тучами.

Ощутив падающий за воротник снег, Янке как бы очнулся, удивленно посмотрел по сторонам и, подняв воротник, пошел, еле передвигая ноги, обратно к ожидавшей его вдали машине. Под ногами чавкала снежная кашица, и за ним в следу от ботинок проступала талая вода. Шофер открыл дверцу, и Янке, не отряхнув облепивший пальто и шляпу снег и не опустив воротника, плюхнулся на заднее сиденье, велев ехать в Любрассен.