Неизвестный не выказывал страха и не собирался бросаться наутек, спасая жизнь и шкуру. Странно. Вожака это насторожило. С ними никто никогда не связывался. Когда стая выходила на ночную охоту, все старались поскорее убраться с ее пути.

Вожак зарычал, открыв пасть, полную острых клыков. Под шкурой перекатывались бугры мышц, рыжая шерсть на загривке встала дыбом. Зверь присел на задние лапы, готовясь к прыжку. Это станет сигналом к атаке для собратьев. Добраться до горла, сомкнуть челюсти, повалить и прижать к земле.

Существо неуловимо переместилось, сразу оказавшись рядом с изготовившимся к атаке зверем. Оно стремительно сграбастало передними лапами вожака и одним движением согнуло в дугу. Громко хрустнули ломающиеся позвонки хребта. Голова вывернулась под неестественным углом.

Одиночке этого показалось мало. Победитель вырвал зубами из загривка вожака кусок мяса и шумно начал пережевывать, смачно хрустя позвонками. Обмякшую рыжую тушу он легко, как пушинку, бросил в сторону оторопевших зверей. Угрожающее рычание сменилось тихим поскуливанием. Стая, оставшись без вожака, сразу растеряла всю свою уверенность и агрессивный пыл. От невесть откуда взявшегося противника накатывали волны опасности. Рыжие развернулись и бросились прочь от этого места, не разбирая дороги.

Существо, дождавшись, когда стихнет треск сучьев под лапами ночных охотников, вытерло лапой грудь, на которую попали капли звериной крови. Почти человеческим жестом потерло передней конечностью нос и громко чихнуло. Клочок рыжей шерсти прилип к верхней губе и неприятно щекотал ноздри.

Создание перестало смотреть вслед улепетывающей стае и повернуло голову в ту сторону, где скрылись диверсанты.

— Мускусом па-ахнет, — бормотнул победитель схватки, дернув подбородком.

Он резко опустился на четыре лапы и в два прыжка скрылся в зарослях…

Налетевший ветерок прошуршал в кронах деревьев. В призрачном свете двух лун кривлялись тени от ветвей и лиан. Казалось, они приплясывают от нетерпения в ожидании людей, желая познакомиться с ними поближе.

Разведчики готовились к ночлегу. Сапер успел до прихода темноты установить минное поле вокруг лагеря. Первым в охранение отрядили Стрелка. Остальные начали распаковывать накидки-спальники.

— У каждого человека в жизни бывают моменты, когда без поддержки ангела не обойтись, — обронил Сапер. Раньше за ним не замечали привычки разговаривать с самим собой вслух. Про себя — сколько душе угодно.

— Ты сам-то его видел? — с подковыркой уточнил Стрелок. — Веришь в то, что говоришь?

— Видел и верю, — ровным голосом подтвердил подрывник.

— Ну-ка, ну-ка! — опешил Стрелок. Поскольку ему выпало дежурить первым, он был не прочь перекинуться парой фраз. Все равно не в ущерб его сну. — С этого места поподробнее.

Не сговариваясь, все посмотрели на подрывника. Не часто можно встретить человека, лично видевшего ангела. Зато любой служивший в армии может похвастаться, что часто сталкивался с антиподами божественного существа — сержантами. У них нет ни рогов, ни копыт, и серой не воняют, но повадки имеют самые подлючьи. Как и положено нечисти. Они могут устроить любому солдату персональный ад. Сержанты не забудут заботливо провести подчиненного через все его круги. После их опеки никакой враг не страшен, как его ни малюй. А Сапер, значит, видел ангела!

— Рассказывай, — потребовал Стрелок.

Алешкин тихо вздохнул: начинается! Пересмешник делано закатил глаза и покачал головой. Перед сном он решил разобрать свой пистолет. Разобрать. Смазать. Собрать. К оружию, как и к дружбе, Райх относился с трепетом.

Стрелок не стал ломаться и нарочито будничным голосом начал говорить:

— Наш взвод возвращался на базу из рядового патрульного рейда. Меня поставили замыкающим в арьергарде. Я должен был поставить несколько мин. На тот случай, если кто-то вздумает пойти по нашему следу. Такие сюрпризы никогда не бывают лишними.

— Правильно, — одобрительно кивнул Райх. После себя он оставил немало таких «подарков» на разных планетах.

— Так вот, — неспешно продолжил сапер. — Маскирую я, значит, дерном противопехотку. Установил на неизвлекаемость. Только собрался вставать с четверенек, как вижу, среди деревьев появились люди. Доплюнуть можно. Повстанцы шли с нашей стороны. Наверное, тоже возвращались из рейда. Ума не приложу, как мы с ними разминулись. Не лес, а проходной двор. Чуть шевельнешься, и ты труп…

— Ха-а! Ты столкнулся с бесами, — с хохотком бесцеремонно перебил его торопыга Стрелок. — А говорил, видел ангела.

— Дай договорить, — поморщился Сапер. — Он явился ко мне в образе густого куста, за которым я сидел, боясь шевельнуться. Я их вижу, они меня нет. Следующие минуты стали самыми неприятными в моей жизни и, наверное, самыми тяжкими. Автомат за спиной, стою в позе «зю». Один совсем рядышком прошел, было слышно, как тяжело дышит. Огибая кустарник, они переговаривались. Увидят или нет? Когда партизаны прошли, я на одном дыхании догнал остальных. Куст стал для меня ангелом.

— Повезло, — равнодушно сказал Пересмешник и вернулся к сборке пистолета.

— Красивая метафора: ангел, явившийся в виде куста, — оценил рассказ Алешкин. — Образно мыслишь. Нет на тебя военного психолога! Он бы много чего смог рассказать о твоих нереализованных желаниях и детских обидах.

— Не скажите, — серьезно возразил Стрелок. — Наша рота однажды попала в засаду. Мое отделение сразу отсекли от своих. Короче, угодили в «огневой мешок». Эти уроды колонисты почти подобрались на бросок гранаты. У нас боеприпасы на исходе. Полный крындец выходит. Делать нечего: пришлось вызывать огонь на себя.

— Ну и как? — оживился Сапер.

— Вот именно, «и как», — оскалился бывший окруженец. — Вдарили по нам из главного калибра. Осколочными. Всех покрошило: и ваших, и наших. Один я уцелел. Чудом уцелел. Я залег в выемке между двух корней, торчавших из земли. Оттуда и отстреливался. Дереву ствол перебило. Оно на меня и завалилось. Полностью прикрыло собой. Не раздавило, корни помешали. Между ними впритык места хватило. Все ребята из моего отделения там лежать остались. Что из этого получается? Я тоже видел ангела. У тебя он был в виде куста, а у меня как ствол дерева?

— Нет, как корни, — съязвил Пересмешник.

— Главное в жизни, да и в любом деле — вера, — с надрывом произнес Сапер.

Он собирался что-то еще добавить, но его перебил Пересмешник, показав собранный пистолет:

— Я верю в него. Верю в себя. Верю в нашу команду… Даже в тебя верю, набожный ты мой.

— Отбой! — скомандовал командир группы. Он больше не собирался слушать, кто во что верит. Насколько он помнил, за всю историю человечества теологические споры ни к чему хорошему не приводили. — Стрелок, разбудишь меня. Пересмена каждые три часа. Всем отдыхать.

Он демонстративно натянул на голову капюшон спальной накидки так, чтобы полностью закрыть лицо. Красноречивый жест подчеркивал: любая болтовня на сегодня закончена.

Все остальные, за исключением счастливчика, сподобившегося лицезреть небесное создание в облике, далеком от канонического, последовали примеру командира.

— А вот… — встрепенулся Сапер.

— Что «вот»? — прошипел Алешкин из-под капюшона. — Спать!..

Еще одна ночь на чужой планете сошла на нет. В джунгли пришло утро. Ночная мгла сменилась серым сумраком. Прямые лучи солнца не пробивались сквозь густую листву. Наверное, и днем будет ненамного светлее.

Наскоро позавтракали трофейным сухпайком, с удовольствием переместив содержимое саморазогревающихся брикетов в желудки. Еще теплую фольгу от упаковок спрятали под дерном, надрезав неширокий зеленый пласт.

— В путь, — коротко сказал Алешкин и поправил на плече ремень «Штурма».

Они двинулись вперед короткой колонной, ставя ноги след в след. Лишних отпечатков разведчики старались не оставлять. Из-за жары и влажности все потели. Одежда липла к телу. Капельки пота скатывались со лба на глаза. Марш по лесу понемногу отбирал силы. Наручная карта-навигатор показывала, что до объекта совсем немного. От силы полтора-два километра. Ингвар вел группу, ориентируясь по отметкам, обозначенным на дисплее.