— Масштаб человека познается в масштабе его намерения.

— Моя мама говорила: "Каков человек, такова и воля Бога". Надо говорить об уровне любви, о силе. Так я понимаю?

— Здесь есть такая вещь, которую очень важно понимать. Если сейчас разные люди начнут вынимать из себя то, что называют любовью, то волосы могут встать дыбом. Потому что предложенная вам в этом понимании любовь страшна как атомная война. Мы много времени посвятили рассмотрению женской и мужской частей энергий и пришли к очень интересной вещи. Мы вышли на программу "женского захвата". Классический ход: я отдам тебе все, я тебя обожаю, я тебе и стирать, и готовить буду, но ты мне за это, милый, должен. Существуют какие-то условия, на которых моя "сильная любовь" может реализовываться. И как только вы начинаете изменять этим условиям, моим представлениям о том, как вы должны отвечать мне на эту любовь, начинается: "Недостойный, куда я смотрела, ты мне жизнь испортил!" В этой любви столько эгоизма, ненависти, требовательности. Это взято как готовое представление, и мне все равно, откуда — из книг, из общества, от мамы. Не важно. Но это действует как программа. Так давайте различать.

— Но это не любовь, то, о чем вы сейчас рассказали.

— Вот именно. Вы говорите о силе, а я… Давайте поговорим о том, настоящее это или не настоящее. Когда ты отличаешь настоящее от ненастоящего, тогда ты можешь это дарить, а иначе ты даришь все, что в тебе есть. Когда женщина дарит вам такую любовь, у вас волосы поднимаются дыбом. Думаю, что мужчины со своей стороны могут другую историю рассказать. Но она общая.

— Значит, эгоист любить не может?

— Ненастоящая любовь как отсвет Луны. Что такое Луна? Что за свет от нее идет? Отсвет Солнца. Нельзя сказать, что оно не настоящее, но это отсвет. Поэтому все, что мы имеем здесь, — такие же отзвуки. Да, в этом присутствует То, но оно не полноценное. Поэтому для того, чтобы выйти на истинный свет Солнца, надо самому стать Солнцем, целостным, просветленным. Тогда и любовь твоя будет столь же мощна, как и любовь Солнца. Все опять сводится к одному и тому же — к самому себе.

— Наши представления также включают вопрос о том, что любовь дарится одному. Как Солнце может одному светить, а другому нет? Любовь либо есть, и она изливается на всех, либо ее нет. Но требование того, чтобы это было только мне, порождает ад. Что это за представление? Кто его создавал? Что такое верность? Если это верность любви, тогда что такое верность мне, например? Что-то я запуталась.

— Это и есть программа грехопадения. Понимаете, надо дойти до ее начала. Опять же, если ты этого не прожил, ты не поймешь. Будешь все время пытаться данную программу реставрировать, модифицировать и т. д. А результат — один и тот же. Сколько нужно тебе попыток, чтобы увидеть, что все это приводит к одному и тому же? Почему здесь остаются немногие? Потому что большинство находится в иллюзии. Они хотят еще раз наступить на грабли. Они уже сто раз разными способами наступали на них и получали по разным местам. Но они еще имеют иллюзию, что можно как-то так наступить, что удара не последует. Они не понимают: если ты наступил на грабли, то обязательно получишь удар. Кому-то нужно тысячу раз наступить, кому-то — один раз, но сильно.

— Ну хорошо. Жизнь нас учит. Не только ударами, но и чем-то положительным.

— Теоретически.

— Но и на практике так бывает. Счастливая семья, живут… Жена, которая, кроме как к мужу, никогда ничего не испытывала.

— Да бросьте. Красивые сказки. Парадокс нашей реальности заключается в том, что здесь созданы такие нормы, которые выполнить невозможно. Почему я и говорю, что эта реальность создана для порождения множества страданий. Те, кто хочет узнать, что это такое, приходят сюда. Ты их не можешь испытать, но у тебя все время создается иллюзия, что ты не только можешь, но и должен их испытать. Поэтому все врут друг другу. Потом забывают, что врут, и считают, что так оно и есть. А король-то голый! И пока не найдется мальчик, который скажет: "А король-то голый", и, если его при этом сразу не уничтожат, то, возможно, данная реальность не будет готова к какому-то преобразованию. Но в силу того, что мы об этом говорим и никто нас еще за это не убил, я делаю вывод о том, что наша реальность готова к преобразованию.

— Но совершенно очевидно, что вранье удовлетворяет большинство людей, а правда… Даже матери я не могу сказать о том, что вижу на самом деле.

— Вот эта норма: ты должен пожить с мое, то есть стать таким же заблуждающимся и несчастным, как я, тогда и ты поймешь. Но тогда ты, став этим, будешь говорить то же самое своему сыну и дочери. Все воспроизводится. Тому, кто может видеть, не удается сказать, а те, кто уже не могут видеть правду, говорят об этом. В нашей реальности поддерживается тотальное вранье.

— Люди считают, что оно облегчает наше существование, но на самом деле загромождает нашу жизнь.

— Искренность обезоруживает и открывает проходы к человеку, напрямую к душе. Никогда никаким умом вы этого не добьетесь. Настоящая искренность дается не сразу, только после очистки самого себя. Не потому, что я не хочу быть искренней, — я не могу позволить себе уходить от своего пути. Мне хочется солгать и уйти. Но я не могу свернуть и иду вот с этой искренностью. И вдруг чувствую такую жажду и такой разворот в человеке! И думаю: "Ну, я хороша. Ведь это же я создала своим желанием неправды, и он поворачивается ложью ко мне".

— Можно заражать как ложью, так и искренностью. Самая крутая авантюра, которую можно провернуть в данной реальности, — быть искренним. Поэтому только авантюристичные люди могут делать это.

— Однако только слепой не увидит преимущества, заключающегося в том, чтобы быть искренним, правдивым.

— Да, слепой. Но кругом слепые. Это тоже надо увидеть.

— Понимаете, они — в системе лжи, они дети данной системы.

— Но они видят это. Видят, что ты искренен с ними.

— Нет. Не видят.

— Я хотел бы высказаться по поводу того, кто что видит. А вы знаете, что существует гипноз? Вот три чашки на столе. Можно сделать так, что третью чашку вы просто не увидите. Или так, что вы начнете смеяться при виде человека в красном. Вы не будете знать, почему смеетесь. Я хочу сказать, что вы настолько зависимы от влияния окружающих людей, что в данном случае говорить о том, что вы видите, практически невозможно. Получается, что вы видите только то, что вам разрешено. По поводу видения все очень просто. К одному из островов подошел большой корабль. Аборигены увидели корабль только тогда, когда от него отошла маленькая шлюпка. До этого они не воспринимали его как нечто вообще существующее. Море, и все. Для них маленькая лодка — что-то, что можно увидеть. Так и люди живут: они ничего не видят.

— Нужно расширять свое сознание. Иначе получится, что в вас вгонят больше информации, чем вы сможете вместить, и тогда вы взорветесь. Для того чтобы видеть нечто, а видение есть информирование, ты должен сделать свой аппарат таким, чтобы он был способен вместить данное видение. Опять все замыкается на том, о чем мы с вами все время говорим: нужно расширять свое сознание, создать объемное мышление. В потенциале каждый человек имеет такую возможность, но хочет он ее реализовывать или нет, зависит от него. Все зависит от его намерения.

— Но ведь намерения может и не быть.

— Другой вопрос. Дело в том, что человек уже входит с определенной программой урока в наш физический план. Иисус вошел с одной программой: Он должен был стать тем, Кто покажет, что есть человек. Такова была Его программа. И Он не мог этого не сделать.

— А мы?

— Каждый из нас тоже запрограммирован на определенное. Допустим, я запрограммирован на духовное развитие. Я не могу духовно не развиваться. Делайте со мной, что хотите, я все равно буду это делать. Я послан самим собой сюда, чтобы делать это.