— По моему личному опыту, сразу хочется шагнуть на верхнюю ступеньку, чтобы резко измениться, осознать. Но в процессе этого происходит какая-то остановка, я научился немного останавливать свой ум. Даже вчера, когда нужно было высказаться по поводу того, что для нас значит Школа, я не стал говорить, потому что понял: это будет идти от ума, а не от сердца. Я чувствую некий процесс, но не могу его сформулировать. Я могу говорить массу умного, но это будет не то, что чувствую. Сдвиг идет, но он не осознан до конца.

— Динамика изменений у всех разная. Все не могут стартовать с одной скоростью. Данное обстоятельство тоже надо учитывать. И скажем, начиная форсировать двигатель на разгоне, вы его просто запорете. Всяк разгоняется так, как может «Я». Но тут важно понимать, действительно ли идет разгон или началось торможение. Я по крайней мере пытаюсь отслеживать всегда, если человек разгоняется, пусть медленно, но я вижу, что он разгоняется. В таком случае ситуация развивается хорошо. Если он начал тормозить, это уже не то.

— А что делать в таком случае?

— Сам человек, как правило, этого не видит. Моя роль заключается в том, чтобы очень внимательно наблюдать за ростом сознания, за всеми изменениями. Давать нужные толчки тогда, когда нужно, такие, какие нужно, в такой форме, в которой нужно, для того, чтобы это осуществлялось. Если вы продолжаете нашу совместную работу, это говорит о том, что вы действительно разгоняетесь. Потому что тот, кто начинает тормозить, может еще немного побыть здесь, но потом уходит. Мы это видели уже много раз.

— Вчера у меня возникло состояние, когда я не знал, надо ли мне продолжать заниматься или уже хватит. Возникло состояние переполненности, захотелось остановиться. А потом я понял, что останавливаться нельзя. Пусть я не добьюсь каких-то больших успехов, но надо хотя бы присутствовать при всем этом.

— Откуда возникает мысль, что надо остановиться? Говорит ваш обусловленный ум, в который загрузили больше, чем он может переварить. Напоминаю вам, что никогда не надо анализировать то, что я говорю. Работа идет на совершенно других уровнях. Вы просто находитесь здесь и слушаете. Очень мощная работа. Но ум все время пытается что-то схватить.

— Он говорит: "Остановись, обдумай, обмозгуй, а потом пойдешь дальше".

— Я работаю совершенно на иных уровнях. Это только помехи вашего ума. Если вы сейчас начнете отключать обусловленный ум, он вообще уже не будет вам мешать. Вы будете находиться здесь и слушать все как прекрасную музыку. Вы слушаете музыку и не обдумываете ее. Просто получаете удовольствие.

— Может быть, вы все-таки мне поможете. Первое, чего я не могу увидеть, это положительный аспект своей ситуации. Здесь у меня просто тупик. И второе…

— Давайте начнем с первого. Положительный аспект программы состоит не в том, что он очень хорош, а в том смысле, что он расценивается ложной личностью как выигрыш. Мы с вами общаемся, не правда ли? Каким способом?

— Разговариваем.

— Стиль общения?

— Дошли почти до обвинений.

— Как так?

— Вот так. Послушайте, что об этом думают другие.

— Постановка вопроса носит довольно агрессивный характер.

— Делайте со мной что-то, а я скажу, что это не подходит. Но это просто стиль нашего общения. Я могу работать в разных стилях, как вы видите, это не единственный мне известный. Но он наиболее привычный для вас, поэтому я могу общаться с вами только так, иначе вы со мной общаться не будете. Но вы хотите со мной общаться. Выигрыш в том, что вы общаетесь со мной. Дело не только во мне, это относится к любым людям, с которыми вы общаетесь. Вы имеете такую возможность, но она очень обусловленная. Она связана с ролью требующего — с вашей стороны и объясняющего и активного — с другой стороны. Ваша активность заключается в сопротивлении. Но чтобы сопротивляться, надо найти того, кому сопротивляться. Таков ваш стиль общения. Вы к нему привыкли. Вы просите чего-то другого, но на самом деле речь идет о смене стиля общения. Пожалуйста, здесь даже не требуется никаких моих объяснений, надо просто попробовать. Какие еще могут быть стили общения?

— Хотя бы нейтрально-повествовательный.

— В каких стилях я общаюсь?

— Провокационно-оскорбительный. Повествовательный.

— Юмористический.

— Вопросительный. Безмолвный.

— Поддерживающий, соглашающийся.

— Доброжелательный. Это основа.

— То есть я исхожу из того, чтобы мы перешли на другой, более высокий уровень сознания. Это и есть в моем понимании высшее добро. Но приходится это делать очень по-разному с разными людьми, потому что, как мы видим, они могут допускать до себя только в определенном стиле. Я могу общаться с человеком, выступая только в той роли, в которой он мне разрешит быть. Если он разрешит быть во всех ролях, тогда мы выберем самое прекрасное. Но большинство людей привыкли к каким-то фиксированным позициям, и поэтому, чтобы мне вообще вступить с ними в контакт, нужно начать играть с ним в его же игру. Если человек сопротивляется, я могу быть активно агрессивным, допустим, только для того, чтобы войти в соответствующую его позиции роль. Это не значит, что мне так нравится. Я бы с удовольствием делал это по-другому. Но я не могу войти с этим человеком в общение, потому что ничего другого он пока не хочет и не может. Оказывается, есть большие вариации.

— Более того, возникает позиция агрессивной жертвы.

— Пока не согласишься с этим. Агрессивная жертва не любит, когда ее принуждают. Но тогда ты не можешь выйти из данной роли.

— Пока этого не увидишь.

— Да. Увидеть что-то — значит выйти оттуда. Пока ты не увидишь этого, ты не выйдешь. Но увидеть можно, только признав это. Если ты что-то не признаешь, то и не увидишь, ты будешь говорить, что у тебя этого нет. Ты не можешь увидеть то, что отрицаешь.

— Просто я, видимо, по-другому понимаю слова «жертва» и "агрессия".

— Опять!

— Теперь я поняла, почему тебе спать хочется, когда с другими говорят.

— Потому что неинтересно. Потому что ничего не улавливается — идет работа в других стилях. Значит, нужен привычный стиль, но тогда опять запускается привычный механизм. И опять ничего не происходит, нет никаких трансформаций.

— Это зависит от темы?

— Нет. Темы я легко меняю. У меня нет тем, я не лектор. Я работаю с основным «затыком» в сознании. Как мы видим, он у разных людей разный. А темы я использую просто для того, чтобы с ним работать.

— Но ведь есть темы, которые не вызывают у меня реакции.

— А работать надо всегда с тем, что вызывает реакцию?

— Хорошо. Мы провели длительный разговор. Надеюсь, что большинство извлекли из него много полезного, иначе он не имел бы смысла. Но что вы из этого извлекли? Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Я могу протягивать руку, но человек может ее не брать.

Пожалуйста, подводим итог. Если я считаю, что ничего не получил, то я ничего и не получаю. Самое интересное, что все изменения, которые с вами происходят, происходят благодаря тому, что идет восприятие на других уровнях. Я же работаю на разных уровнях, на том же подсознательном, например. Но сознание, этот экран, сопротивляется. Поэтому оно не может сказать, что получило, хотя действительно получило. Со стороны может показаться, что ничего не происходит; но я-то хорошо знаю, с кем общаюсь. Я общаюсь с теми частями, которые хотят этого. Но им не дают даже выйти и сказать слово. Тем не менее они получают то, что им нужно получить. И они получили это. Но, посмотрите, в каком "черном теле" их держат — даже не выпускают. Кто сейчас контролирует речь, например? Те части, что сопротивляются. Если бы не было тех частей, которым это действительно нужно и которые это сейчас принимают и получают все, что им нужно получить, я бы вообще этого разговора не вел.