Лежа на подушках, он чувствовал, как ему с каждой минутой становится лучше.

– Эй, Клифф, нельзя ли увидеть божий день? Который час?

– Около полудня.

– Боже… Послушай, Клифф, мне никакая женщина не звонила?

Клифф покачал головой.

– Ну и слава Богу!

– Позвонил какой-то парень, сказал, что он таксист, и что вы обещали устроить его на работу в авиационной промышленности, на авиационном заводе… Я сказал ему, что вы срочно вылетели в Майами.

Состояние Чарли помаленьку неуклонно улучшалось. Он лежал на мягкой, удобной кровати, на чистых, только что из прачечной, хрустящих простынях, и от нечего делать разглядывал свою большую гостиничную спальню. Высокий потолок. Серебряный свет проникает через широкое окно. Через повешенные буквой А шторы виделся кусок голубого неба с барашками облаков. Чарли вдруг начало овладевать чувство какого-то серьезного свершения, он сейчас был похож на человека, приходящего в себя после изматывающего продолжительного путешествия или опасного восхождения.

– Послушай, Клифф, что скажешь по поводу стаканчика джина с горьким пивом и со льдом, а?… Думаю, что это станет моментом моего возрождения.

– Мистер Андерсон, док потребовал, чтобы вы дали зарок больше не пить, а если почувствуете влечение к спиртному, принимали его лекарство.

– Всякий раз, когда глотаю эту дрянь, меня тянет блевать. За кого это он меня принимает, за болвана?

– Ладно, мистер Андерсон, вы здесь босс, – сказал Клифф, скривившись.

– Молодец, Клифф. В таком случае я выпью грейпфрутового сока, и если меня не вырвет, плотно позавтракаю, и на этом все закончим, черт подери! А где же газеты? Что-то не вижу.

– Вот они, мистер Андерсон… Я все их развернул на финансовых страницах.

Чарли просмотрел биржевые сводки. Пока еще его глаза не могли точно сфокусироваться на цифрах. Лучше получалось, если закрыть один глаз. Один абзац в колонке «Новости и комментарии» заставил его рывком сесть в кровати.

– Эй, Клифф, ты это видел?

– Конечно, видел, – ответил тот. – Я же вам сказал, что дела плохи.

– Ну, если так будет продолжаться, то это означает, что Мерритт с Фаррелом станут главными уполномоченными, как пить дать.

Чуть склонив голову на плечо, Клифф нахально кивнул.

– Где этот чертов Бентон?

– Он только что звонил, мистер Андерсон. Едет сюда.

– Эй, ну-ка налей мне поскорее, нужно выпить до его прихода, потом убери всю эту дрянь и закажи мне завтрак.

Бентон вошел в номер вслед за официантом, несущим поднос. На нем коричневый деловой костюм, на голове – котелок. Несмотря на модный наряд, лицо у него сильно смахивало на тряпку для мытья посуды.

– Скажи мне, Бентон, я сильно приложился задницей о тротуар? – первым пошел в атаку Чарли.

Бентон не спеша аккуратно стащил с каждого пальца перчатки, снял шляпу, пальто, положил их на столик из красного дерева у окна.

– Тебе повезло. На твоем тротуаре кто-то подложил соломки.

– Послушай, Клифф, да прекрати ты стучать по мозгам… Заканчивай деловую переписку. – Клифф вышел, неслышно закрыв за собой дверь. – Выходит, Мерритт оставил нас с тобой с носом?

– Они с Фаррелом играют за одну команду. Получил взбучку, теперь помалкивай и готовься к очередному запою. Больше тебе делать нечего.

– Пошли они к черту, Бентон…

Бентон, встав, принялся расхаживать у его кровати.

– Нечего никуда посылать ни их, ни меня. Сегодня я буду вправлять тебе мозги. Что ты скажешь о человеке, который устраивает дикий кутеж в такой критический для нас момент? Подлец, больше ничего… Поделом тебе. Ты это вполне заслужил. Что только не пришлось мне предпринять, чтобы спасти собственную шкуру, и не сказать… Так вот. Я поставил на тебя, считая тебя победителем, Андерсон, и до сих пор считаю, что если ты покончишь со своей разгульной веселой жизнью, то лет через десять будешь при больших деньгах. А теперь я тебе еще кое-что скажу, молодой человек. Ты выжал все, что мог, из своих заслуг там, в Европе, за океаном, и тебе удалось в этом отношении сделать гораздо больше, чем многим другим. Но не пора ли остановиться, задуматься? Ну, а что касается твоего шума по поводу изобретательства… то ты не хуже меня знаешь, что для этого нужны деньги, большие деньги, а их нельзя достать, если только у тебя нет гениальных способностей для дальнейшего продвижения по службе, что является таким же необходимым условием, как и деньги. Я знаю, у тебя был значительный успех на первом этапе, и ты возомнил о себе черт знает что, что ты – кудесник от техники, можешь добиться в этой области всего, чего только пожелаешь.

– Послушай, Нэт, ради всего святого, неужели ты думаешь, что у меня не хватает мозгов, чтобы все это осознать?… Этот проклятый развод, долгое пребывание в больнице меня, можно сказать, прикончили, вот и все.

– Ты все ищешь для себя алиби.

– Ну а что прикажешь делать?

– Уехать из этого города на некоторое время… Почему бы не подключиться к бизнесу твоего брата в Миннесоте?

– Заниматься железками и продавать дешевые «форды»… да, заманчивая перспектива, ничего не скажешь.

– Ну а где взял деньги Генри Форд, как ты думаешь?

– Знаю. Но он разоряет своих дилеров… Мне сейчас нужно только одно – вернуть хорошую физическую форму. Мне всегда было так хорошо там, во Флориде. Могу снова поехать туда, поваляться с месячишко на пляже, погреться на солнышке.

– Меня это устраивает, если только ты не станешь там участвовать в этом буме по распродаже земельных участков.

– Что ты, Нэт, я там даже не буду играть в покер. Я еду туда отдыхать. Вылечить окончательно ногу. Когда вернусь, мы тут поднимем бучу, всех распатроним. В конце концов еще остались акции «Стандард Эйрпартс».

– О ней ничего даже не слышно.

– Ладно, посмотрим.

– Ну что же, оптимист, прощай, меня ждет жена к ланчу. – Желаю счастливого путешествия.

Бентон вышел.

– Эй, Клифф! – позвал Генри своего секретаря через двери. – Позвони им и скажи, пусть придут и заберут свой поднос с завтраком. Он оказался совсем невкусным. Еще позвони Паркеру, скажи ему, чтобы готовил машину. Пусть как следует все проверит, особенно, покрышки. Я уезжаю во Флориду в понедельник.

Клифф просунул голову в приоткрытую дверь. Лицо у него покраснело.

– А вам… я понадоблюсь там, во Флориде, или нет, сэр?

– Нет, не понадобишься. Ты мне нужен здесь, будешь приглядывать за этими ушлыми ребятами на бирже… Мне нужен здесь человек, которому я могу доверять. Вот что еще тебе придется сделать… поехать в Трентон и оттуда проводить мисс Доулинг до Норфолка. Там я с ней встречусь. Она сейчас в Трентоне у своих родителей. Ее старик то ли умирает, то ли уже отбросил концы. Ты сможешь выполнить мое поручение? Как-никак, пусть небольшое, но все же путешествие.

Чарли внимательно следил за выражением лица Клиффа. Тот скривив рот еще больше, почтительно кланялся как дворецкий.

– Очень хорошо, сэр, – сказал он.

Чарли снова откинулся на подушки. В голове что-то ритмически стучало, желудок ныл, словно кто-то его завязывал узлом. Стоило закрыть глаза, как перед ними появлялись красные круги. Он вдруг подумал о Джиме, о том, что он так и не отдал ему его долю в наследстве матери, а вложил все ее деньги в свой бизнес. Ну и черт с ним! В любом случае у брата нет самолета, двух автомобилей, апартаментов в отеле «Билтмор» в Майами, секретаря, готового сделать ради него, Чарли, все на свете, и девушки, такой как Марго. Он сейчас силился вспомнить, какое у нее лицо, как удивленно, широко она распахивает глаза, когда собирается отколоть какую-нибудь острую шуточку. Но он так ничего и не смог вспомнить сколько ни старался, он чувствовал только боль во всем теле и видел красные круги перед глазами. Вскоре он заснул.

В понедельник, когда он начал свое путешествие на юг, он чувствовал себя настолько неуверенно, что посадил за руль Паркера. Он с мрачным видом сидел в своем новом пальто из верблюжьей шерсти, болтая руками между расставленными коленями, вглядываясь в зев гудящего Голландского туннеля, думая о Марго, о Билле Эдвардсе, адвокате по патентным делам, с которым должен был встретиться в Вашингтоне, о неоплаченных счетах в ящике стола Клиффа, и мучительно размышлял, где же ему достать деньги на судебные издержки в связи с разбирательством по его патентному иску к компании «Эскью-Мерритт». В кармане у него лежала пачка купюр, целая тысяча, и от мысли об этом ему стало так хорошо! Черт возьми, какая все же великая вещь эти деньги!