Россия: власть и преступность
В России государство бережет преступников как зеницу ока. Не дай бог повредишь этакую ценность! Посадят надолго. Многим памятно дело Иванниковой. А тем, кто подзабыл, напомню…
Декабрьская ночь 2003 года, в которую произошло роковое для 28-летней москвички событие, была довольно морозной. Александра остановила на дороге частника и попросила подбросить ее до дома. Частник оказался молодым армянином, охочим до сексуальных утех. Вместо того чтобы везти девушку домой, он зарулил в темный двор, заблокировал двери и велел сделать ему минет. Никакие уговоры не помогали. Армянин спустил штаны и трусы и стал угрожать Александре:
— Если не согласишься, отвезу тебя к ребятам, там пустим тебя по кругу, а потом тебя никто никогда не найдет.
Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы у Александры не было в сумочке кухонного ножа. Поскольку пистолеты у нас в стране запрещены, людям приходится пользоваться для самозащиты подручными средствами. Обычно оружие или нечто его заменяющее носят люди, которые уже разок обожглись. Или просто предусмотрительные. А не носят — люди безалаберные, которые не ценят ни свою жизнь, ни жизнь и нервы своих близких. К последним Александра не относилась. Она относилась к обжегшимся. Когда-то в юности ее пытались изнасиловать, и с тех пор она всюду таскала с собой кухонный ножик. Умница. На сей раз он ей пригодился. Достав из сумочки нож, она левой рукой ткнула насильника в бедро. Несильно, чтобы напугать.
Вообще-то, так поступать нельзя. Если перед вами агрессивный насильник, пугать его легкими тычками не только бессмысленно, но и опасно. Скажу больше — преступно! Потому что от легкого тычка ножом он может лишь обозлиться, отобрать нож, и тогда последствия для обороняющегося будут непредсказуемыми, то есть преступное посягательство не просто продолжится, а еще и усилится. А все, что помогает продолжить преступление, все, что идет на пользу преступнику, — преступно по своей сути. Поэтому я и назвал легкие тычки в подобной ситуации преступными. Бить надо насмерть! Максимально жестко. В шею. В глаз. В пах. Так, чтобы преступнику было уже не до развлечений…
К счастью, Александре повезло — своим легким тычком в бедро она случайно задела бедренную артерию. Фонтаном хлынула кровь. Преступник в ужасе тут же позабыл о своих намерениях, отвлекся; Александра разблокировала пассажирскую дверь, выскочила из машины и побежала по улице. Там ее прямо с ножом в руках и принял патруль милиции. Насильник умер от кровопотери, а правоохранители были счастливы: они поймали убийцу и заработали «галку» за раскрытие тяжкого преступления!
Поначалу прокуратура начала шить жертве нападения — Александре Иванниковой — умышленное убийство. Потом прокуроры переквалифицировали статью: теперь вместо самообороны потерпевшей шили убийство в состоянии аффекта. И суд с доводами прокуратуры согласился: да, никакая это была не самооборона, а самое настоящее убийство — в отместку за грубое поведение насильника. Между тем все факты свидетельствовали об обратном: постовые милиционеры засвидетельствовали, что двери машины с водительской стороны действительно были заблокированы, насильник действительно сидел со спущенными штанами. Кроме того, он был пьян (в крови армянина была изрядная доза алкоголя), а сам он «ранее привлекался». Медицинская экспертиза засвидетельствовала: ранка на бедре была неглубокая, просто небольшой тычок для острастки, и лезвие попало в артерию совершенно случайно. Если бы женщина хотела убить насильника, била бы сильнее, и, конечно же, не в бедро. Ударом ножа в бедро убить практически невозможно, Иванниковой просто повезло, что она попала в артерию, и преступник не располосовал ей лицо этим же ножом.
В общем, все факты были за самооборону и случайную смерть. Но когда это наш «самый гуманный суд в мире» обращал внимание на факты? «Убийство, а никакая не самооборона!» — настаивал прокурор, и судья согласно кивала, как фарфоровый болванчик.
Почему же российские суды и прокуроры откровенно плюют на здравый смысл и факты? Да потому что прокурор и судья — одна шайка. Потому что они могут созвониться накануне и решить, какой приговор вынести… Вот, кстати, тонкое наблюдение: и судье, и прокурору государством положено личное оружие. А вот адвокату, например, не положено. И этот маленький штрих сразу демонстрирует отношение государства к равноправию сторон в суде.
Российский суд — фикция, бутафория, гиря из папье-маше — на вид как настоящая, а на самом деле фальшивка, кукла. Российская правоохранительная система любит сажать невиновных граждан больше, чем преступников. Почему? А потому что это гораздо легче! Преступника пойди еще найди. А невиновный гражданин вот он, не думает даже скрываться. Да и куда ему скрываться — от дома, жены и детей? Бери тепленьким и сажай.
Дело в том, что российская правоохранительная система отчитывается перед начальством «галками». Если гражданин, защищаясь, убил преступника в порядке самообороны, ему шьют умышленное убийство и сразу получают солидную «галку» — раскрытое тяжкое преступление, похвалы и премии. А суд привычно штампует прокурорские обвинения, чтобы не портить показатели. Вы знаете, что суды не принимают документы от следствия, если к бумаге не прилагается дискетка или флэшка, где в «ворде» набрано обвинительное заключение из прокуратуры? Им так удобнее: для своего решения они просто копируют прокурорское обвинительное заключение, меняя в нем шапку и подправляя некоторые фразы.
Если невиновность обвиняемого совершенно очевидна, его все равно осуждают, давая условный срок. В нашем случае прокурор требовал для Иванниковой максимально возможное наказание; суд пошел на компромисс, скостив ей срок и, поскольку она была невиновна, осудил условно. А, кроме того, потерпевшей присудили огромные выплаты, которые она должна была сделать в пользу семьи преступника — более 200 тысяч рублей: в такую сумму родственники насильника-армянина оценили его жизнь.
Прокурором в деле Иваниковой была Галина Кобзева, а судьей Татьяна Калинина. Запомните эти имена. Если бы я был человек жестокий, я бы написал: «увидите этих людей, плюньте им в лицо». Но я добрый. Поэтому напишу так: «увидите этих гражданок, скажите им все, что вы о них думаете».
Иванниковой повезло. Возмущенный этим вопиющим судейско-прокурорским беспределом адвокат потерпевшей разместил материалы дела в Интернете, в своем «живом журнале». И общественность всколыхнулась. Взметнулась пресса. И прокурорские с судейскими сразу зашухарились.
Правосудие, защищающее преступников, — преступное правосудие. И, как все прочие преступники, наши судьи и прокуроры любят тишину. Им не нужна огласка, чтобы творить свои темные дела, сажая невиновных. Как и любой преступник, они нуждаются в тайне. Поэтому после того как делом заинтересовалась пресса, судебный процесс был сразу же засекречен, точнее говоря, закрыт для публики под совершенно смехотворным предлогом: чтобы посторонние не узнали сведений об интимной жизни насильника. Так прокурорские с судейскими заметали следы своих беззаконий. Вот как описывала это дело пресса:
«Началось оттягивание приговора. Все свидетели были опрошены, прокурор и адвокат сказали свое слово, с последним словом выступила и сама Александра — а приговора все не было. Ожидание накалялось: трудно было сомневаться, что суд «ловит сигналы сверху», раздумывая, какое решение принять».
Именно тогда и было принято решение скостить срок и приговорить условно. Разумеется, общественность такой приговор не устроил, она продолжала шуметь. И тогда суд с прокуратурой в страхе пошли на попятную — вышестоящая прокуратура срочно написала бумагу, что никакого преступления Иванникова не совершала (кто бы мог подумать! какое прозрение! — А. Н.), и Мосгорсуд ее оправдал вчистую.
Между прочим, родственников преступника оправдание потерпевшей ничуть не устроило, они продолжали требовать осуждения. Дело в том, что преступники в нашей стране так привыкли к тому, что их защищает закон. Впрочем, дам лучше слово одной из журналисток — из тех, что освещали это дело:
