Можно было взять его. Можно было принять за основу английский, что было бы даже лучше: гораздо удобнее в смысле контактов с миром. Но тупо-патриотический напор оголтелых сионистов заставил их возродить древнееврейский язык — иврит, на котором евреи не говорили даже во времена Христа; к тому времени иврит давно был вытеснен из разговорного обихода арамейским языком и стал для евреев примерно тем же, чем для нас ныне является церковнославянский, а для средневековой Европы была латынь. Более того, этот самый иврит не являлся для древних евреев родным языком! Иврит — язык ханаанов, то есть финикийцев, который прилип к евреям на рубеже III–II тысячелетий до нашей эры, а потом постепенно «отлип», сменившись более современными моделями. Но именно иврит сионисты назвали «родным». И решили искусственно возрождать.

Это был, конечно, грандиозный шаг назад… В ивритском алфавите 22 «инопланетные» буквы, более похожие на насекомых, причем, все — согласные… Архаичное чтение «задом наперед» — справа налево… Нет скорописи, израильтяне пишут «печатными» буквами, отделяя одну букву от другой пробелом; у нас так пишут дошкольники… Поскольку подавляющее большинство людей — правши, израильтяне сами не видят, что пишут, так как при письме справа налево рука закрывает написанное. И если бы люди до сих пор писали чернилами и пером, пишущий израильтянин рисковал бы размазывать написанное правым мизинцем… Плюс общая примитивность языка (все части речи, кроме местоимений, производятся от глаголов третьего лица единственного числа). Александр Мень так характеризовал иврит:

Но главное — его искусственность! Поскольку язык почил в бозе тысячи лет тому назад, в нем не было множества современных и даже не очень современных слов. Откуда древним евреям было знать, что такое автомобиль, кондиционер, галстук, порох, бумага, компас, орбита, короткоствольный огнестрел?.. Пришлось создавать особую Академию иврита, которая содержится за государственный счет и до сих пор изобретает на основе древнего иврита новые слова. Некоторые из них приживаются, как, например, слово «мазган» (кондиционер), а некоторые — нет. Логику уловить невозможно: скажем, компьютерные термины почему-то закрепились (то есть высокомудрые еврейские академики их изобрели, используя древнееврейские корни, и новые слова прижились). А вот слово для обозначения телефона, искусственно придуманное Академией иврита и вброшенное в народ, не прижилось — все так и называют телефон «телефоном». Иногда значение древних слов просто меняется на современный лад. Например, слово «элеф», обозначавшее в древности вождя племени, теперь означает армейского генерала. А галстук на иврите обозначается словом «анива», которое раньше обозначало какой-то ритуальный иудейский бант.

Если по уму, то собственный, «отдельный» язык государству не нужен. Бразилия, например, спокойно говорит на диалекте португальского. Да что Бразилия — вся Южная Америка говорит на «колониальных» языках и не парится!.. Единственное приемлемое объяснение, которое можно выдумать для сохранения нацязыка, — сохранение национальной культуры, то есть литературных произведений, написанных на этом языке, все нюансы коих перевод передать не в состоянии. Но, во-первых, непонятно, стоит ли вся эта мало кому нужная «нюансировка» затрат на поддержание языка. А во-вторых, в случае с евреями этот отмаз вообще не катит! Евреи тысячи лет не имели отдельного языка. Им просто нечего было сохранять. Еврей Кафка прекрасно писал на немецком и не становился от этого менее талантливым. Бабель — на русском. Шолом Алейхем — на русском и на идише. В общем, чем крупнее язык, тем ближе его носитель к человечеству. Так зачем нужно было евреям «плодить сущности без необходимости»?..

Короче говоря, возрожденный в патриотическом угаре иврит является прекрасным примером того маразма, к которому приходят патриоты, искусственно городя межнациональные барьеры, вместо того чтобы сносить их, как того требует современный мир. Зачем вообще тратиться на национальную мову, если для взаимодействия с миром все равно придется учить какой-нибудь международный имперский язык — английский, испанский или, на худой конец, русский, который по сию пору понимает и на котором говорит одна шестая часть света? Чем мельче твой язык — тем необходимее тебе учить чужой. Это напоминает туннельный эффект: казалось, ты загородился барьером, но в результате поневоле оказался на другой стороне этого самого барьера… Сегодня запросто можно представить себе татарина, не знающего татарский, но сложно вообразить татарина, не знающего русский. Я уж не говорю о мордве и прочих малых народах.

А ведь сионисты-колонисты воссоздали не только язык и государство! У евреев тысячи лет практически не было (и по сию пору нет) национальной одежды. Ее заменяет религиозная. Будете в Израиле, обратите внимание на то, как ходят правоверные иудеи. Даже в жару на них глухие черные ботинки с тупыми носами и низким каблуком, меховые шапки, напоминающие огромные черные таблетки, или черные широкополые шляпы — практически сомбреро, черные лапсердаки, черные фраки. Некоторые носят черные или белые гольфы, в которые заправляют брюки. Точнее, даже не заправляют, а просто короткие брючины подвязываются шнурком под коленом или ниже, а далее идет нечто среднее между гольфом или длинным носком. Иначе говоря, ортодоксальные иудеи одеваются по моде начала - середины позапрошлого века. То есть европейскую моду XIX века евреи официально признали «национальной» одеждой, хотя ныне это выглядит чертовски смешно и несуразно. В чем ходили дикие древнееврейские скотоводы времен иврита, назначенного национальным языком? В серых длиннополых хламидах, с повязками на головах, в сандалиях, с ишаками на поводу… Отчего бы, раз такая тяга к самобытности, именно эту «исконно национальную» одежду таковой не признать, тем паче что она лучше подходит к здешнему жаркому климату, чем шляпы, меховые шапки и шерстяные костюмы? Но нет — ничего от ума! Не надо нам рационального, душа глупости просит!..

Есть такой еврейский анекдот, появившийся в XIX столетии. В этом славном прогрессистском веке в еврейской среде, дотоле достаточно герметичной, родилось течение ассимиляторов. Их еще называли просвещенцами, поскольку ребята ратовали за культурную ассимиляцию евреев с европейскими народами. Благородная попытка ассимиляции не удалась, отсталость и еврейская ксенофобия тогда победили, но попытка была достойной. Просвещенцы боролись за объединение евреев с европейцами, начав с ломки внешних, самых ярких, самых видимых и потому самых значимых барьеров. В первую очередь, одёжных. Они пытались повернуть против ортодоксов их же оружие — традицию. Вы говорите, истинным евреям нужно одеваться только по-еврейски? Почему же тогда сами носите сюртуки, фраки и лапсердаки? Это европейская одежда! Просто давно вышедшая из моды. Разве пророк Авраам носил это?..

А анекдот на эту тему звучит так. Подходит просвещенец к раввину и подкалывает:

— Скажите, ребе, во что одевался праотец Авраам?

Поняв, куда клонит этот нигилист, старый хитрец ответил:

— Я не знаю, в чем ходил Авраам, но точно знаю, чего он не носил, — того, что носят неверные.

Вот именно этот принцип — выделиться из массы гоев — и отличал поведение евреев на протяжении всей истории. За это их и не любили. Но именно благодаря идеологически упертым ксенофобам, создававшим искусственные барьеры между людьми, и существует ныне еврейское государство Израиль, в котором, признаться честно, нет никакой нужды. Ведь как бизнес-проект Израиль — это совершенно провальная идея: чересчур уж высоки здесь накладные расходы из-за дорогой воды и враждебного окружения. А отсюда — душащие экономику высокие налоги, которые идут на поддержание убыточного (из-за дорогой воды) сельского хозяйства и непомерные военные расходы. В армии служат по три года и мужчины, и женщины, отрываясь на это время от экономики. В моменты обострений под ружье ставят резервистов. Израилю требуется перманентная военная и политическая помощь большого заокеанского брата.