— Я не люблю футбол, — спокойно ответил мужчина. — Как и большинство американцев. Бейсбол намного популярнее и интереснее, чем эта тупая погоня за дыней.

— Тем более, — сказал я. — Столько жертв — и все ради тупой погони за дыней.

Лейтенант задумался. Молчал минуты полторы, потом спросил.

— Вы обещаете мне, что пока вы на корабле, мои люди не встретятся с… в общем, что никаких бесплотных тварей по вашей прихоти мои ребята не встретят?

— Я уже сказал, Инферно вырвалось из своего гадюшника совместными усилиями двух команд. Ни я один, ни мы вдвоем с Тьянь не несем угрозы.

— Хорошо, — кивнул лейтенант. — Первая приятная новость за утро. Собственно, раз уж вы заговорили о своей подруге, я должен сказать, что с ней…

— Что с ней? — не выдержал я и дернулся в сторону военного.

— Да успокойтесь, — призвал лейтенант, а рука его, я заметил, как бы невзначай скользнула под подушку на койке. — Никто из наших и пальцем к ней не притронулся.

— И все же?

— В общем, с ней тоже проблема, — поморщился командир десантников.

И это он мне будет рассказывать о проблемах с этой девчонкой!

— Она исчезла. Вечером мы отнесли ее в каюту, ну не в вашу, конечно, но такую же. Капрал Кристоферсон поделился. А утром…

— Утром вы не обнаружили девчонки на корабле, — предположил я.

— Именно.

Лейтенант как-то уж особенно тщательно измерил меня взглядом. Словно подыскивая в карманах американской армейской униформы место для маленькой китаянки. Но какой бы мелкой не была Тьянь, мне в карман она не поместится.

"Она была хорошо сложена, только рука торчала из чемодана" — вспомнилось. Тьфу, что за чушь в голову лезет!

— Вы не выходили из каюты, я знаю, — произнес морпех. — И о том, где девочка, вообще не знали. Но я вижу, исчезновение спутницы вас не удивило. Вопрос где она. Может быть, сейчас стоит рядом с вами, а я ее не вижу?

— Нет, лейтенант, — улыбнулся я. — Насколько я знаю, невидимостью страдают игроки другой команды. Мы играем честно.

— Да ну? Как же тогда объясните вот это?

Военный развернул планшет ко мне.

— Посмотрите. Получено сегодня утром из теленовостей. Журналисты достали выход на видеоархив службы безопасности порта. Это несложно, когда все сетевые администраторы мертвы.

Я подошел поближе, глянул на флекс. Лейтенант кликнул на кнопке, и перед моим взглядом проявились знакомые декорации: док, причал, мой "Воланс" рядом. На подходе к кораблю ничего необычного, и вдруг…

Камера зашлась помехами, экран закрыла какая-то странная рябь, но спустя секунду картинка прояснилась. Что-то булькнуло в воду рядом с причалом, очень похоже на человеческое тело, как я успел заметить. Через несколько секунд снова горсть помех, и снова картинка. На ней буквально из воздуха появляется широкоплечая фигура мужчины, а перед ней — знакомый силуэт Проблемы. Девчонка что-то держит в руке. Я пригляделся и узнал плазменную лампу из груза. Вот Тьянь уворачивается от выстрелов из какого-то странного пистолета с очень широким стволом, затем пулей бросается навстречу врагу и буквально вколачивает тому в глотку наконечник лампы. Пока мужчина судорожными попытками пытается избавиться от "угощения", Тьянь бежит к экраноплану. Взрыв застигает ее в проеме люка, девочка ныряет внутрь — изображение снова заходится помехами. Когда картинка успокаивается, нет уже никакого мужчины. Тьянь тоже не видно.

Следующее, что видит камера — это нашу погрузку на десантный бот. Вот иду я, тащу на руках китаянку. Ее у меня принимают серьезные ребята в форме американских десантников. Мы грузимся на бот и отплываем.

Конец записи. Занавес.

— И вы говорите фэйрплей, господин Уайт?

Мне нечего сказать. О том, что Тьянь способна исчезать, я знал. Но никогда не видел… так сказать, тактического исчезновения и проявления.

— Это и для меня новость, лейтенант. Но уверяю, вашим людям ничего не грозит. Вашей стране, думаю, тоже.

— Вы думаете, значит. А вот младшим офицерам морского десанта запрещено думать, — холодно произнес мулат. — Поэтому я не могу объяснить увиденное, а вы остаетесь на нашем корабле.

Я пожал плечами. В общем, примерно этого я и ожидал.

— Вы остаетесь нашим гостем, но теперь в любом месте вне вашей каюты вас будет сопровождать один из моих людей.

— Понятно.

Лейтенант хотел было вернуться к своим делам, но передумал и снова посмотрел мне в глаза.

— Мне очень жаль, что один из коллег-военных не нашел в себе смелости быть до конца честным, господин Уайт. Мы меняем курс. Афера с атакой ваших хакеров на наши коммуникации завершилась ничем. Думаю, вы теперь не скоро увидитесь со своими друзьями из Поднебесной.

Пока мы возвращались к "моей" каюте, я думал о Тьянь. И не о том, что она снова исчезла, а значит, вернется изрядно постаревшей, если к ангелоподобным китаянкам это вообще применимо. Нет, я думал о той видеозаписи, которую мне показал лейтенант за дверью с надписью "Captain".

Да, тогда вечером было уже не до выяснения, что приключилось в доке. Было некогда расспрашивать как Тьянь отбилась от этих… как там? Чертей? Нет… Ах, да, бесов. Как она отбилась от бесов.

Но черт возьми, исчезновение в воздухе, уворачивание от выстрелов и запихивание немаленькой такой лампы в рот несчастному бесу — это уже перебор! Может быть, где-то внутри себя я до сих пор верил в то, что попал в Страну чудес. Ведь там сколько не считай приключения, странности и чудесатости, а реальной войны быть не может. Приключение закончится, я проснусь — и все станет ну если и не таким как прежде, то уж точно вернется на круги своя. Ну не может мир вокруг меня действительно сойти с ума.

Оказывается, может.

Оказывается, и у ангелов есть кулаки. А может быть, они их никогда и не прятали? Как там по каноническому тексту… Есть ангелы карающие, с мечами огненными, так?

Вспоминается шутка. Текст объявления на сервере вакансий гласит: "Для борьбы с чудовищным злом требуется чудовищное добро". И лаконичная приписка: "Требование к кандидату: наличие кулаков". Никогда не подвергал сомнению ни ту, ни другую части объявления, и всегда полагал, что неспособность защищаться и ударить в ответ — признак не силы, но слабости. Но ведь должны быть пределы!

Ладно, допустим, я не заметил возникающего из ничего человеческого тела, в брызгах падающего в воду. Но та жестокость, с которой Тьянь вколотила в глотку мужчине громоздкую лампу вызывала оторопь. И я был готов отдать на заклание душу, но именно Тьянь сделала так, что лампа взорвалась. Этого не было видно на экране, но я чувствовал, что это именно так.

И дьявол вас разбери, именно взрыв лампы накрыл излучатели "Непсис"!

Чудовищное добро с чудовищными кулаками?

Ну ладно. Да и шут с вами. Пусть и так. Я готов даже не расспрашивать о том, как, что, зачем, и главное — а единственным ли способом вырваться была эта бойня? И не из-за этой ли лампы вымер целый город я тоже не спрашиваю. Незачем уже, ясно что из-за нее.

Я готов не расспрашивать. Даже если посмотрю в твои раскосые глаза и пойму, что истерика и рыдания на руках у морпехов — не просто шок или истощение, но и в самом деле осознание того, что наделала. Ты ведь наверняка предчувствовала прорыв Инферно еще до того, как он начался.

Ладно. Я не буду терзать тебя вопросами, маленькая ангельская убийца. Ты только появись снова в этом мира, а? Очень тебя прошу. Да-да, конечно, только затем, чтобы я мог с тебя строго спросить. А ты как думала? Что я просто соскучился?

Да чушь полная.

-

Глава 13. Большая шишка

Коллегия Кардиналов собирается часто, но всегда дистанционно. С теми средствами связи, которыми владеет Церковь, должный эффект присутствия не проблема. Сегодня же традиция нарушилась, Данте присутствовал на Коллегии лично. Он и еще девять кардиналов. Каждый со своей специализацией, но — кардинал. И только Данте Берг в сане епископа-следопыта.