...Мы сидим в техническом классе, где руководство АТБ обычно проводит планерки. Сам класс поражает чистотой и опрятностью. Поздний вечер, полеты закончились, и возникла та пауза, которая редко, но бывает в летной работе. Начальник АТБ Анатолий Михеев вспоминает случаи из своей богатой производственной практики. За столом — высочайшие профессионалы, один из старейших работников авиапредприятия Александр Чупров и закончивший Иркутское авиационное училище Виктор Билашко. Даже о самых трудных случаях они говорят просто, ну, мол, чего тут рассусоливать, дело сделано, все получилось путем. Стараются больше вспоминать веселые истории, которыми полна авиационная жизнь. Здоровый человек и говорит о здоровом. Вспоминают, как за одни сутки в мороз меняли двигатели, как готовили вертолет, который только что перевозил свиней для большого начальства. Сколько ни пытались отмыть, чтобы убрать специфический запах, ничего не получалось. Пришлось подавать машину такой, какая есть. И как их потом материл начальник управления Геннадий Ласкин за такую “под­лянку”.

— Всякое бывало, — присоединяется к разговору руководитель авиапред­приятия Владимир Федоров.— Однажды в Красноселькуповском районе произвел вынужденную посадку вертолет Ми-8. Произошло внутреннее разрушение редуктора. Стали размышлять: что делать? Посылать туда тягач — не пройдет по болотам. Ждать зимы? Редуктор весит 750 кг. Крепится он на четырех шпильках. Даже в условиях аэропорта смена редуктора непростое задание. А в полевых условиях и подавно. Необходимо отсоединить все тяги и трубопроводы, снять разрушенный редуктор, а на его место поставить новый. Ну, бригаду техников можно забросить на вертолете. Но как выполнить точную работу? Одно неверное движение — и можно порвать, смять все трубопроводы и тяги. Тогда это уже не вертолет, а кусок металлолома. Сидит в сторонке вертолетчик Петр Кормщиков и говорит: “Давайте я попробую”. И проделал эту ювелирную работу безукоризненно.

А после — обычные в таких случаях рассказы об анекдотических историях из жизни местной авиации.

— Утром приходит авиатехник на вертолет, начинает готовить его к вылету, — ровным голосом рассказывает Федоров. — Стекла обмерзшие. Он достает бутылку со спиртом, поливает на тряпку и протирает стекло. Старый борт­механик посмотрел на его работу, выругался, отобрал бутылку, раскрутив ее в руке, вылил себе в горло, затем наклонился к стеклу и дыхнул. “Тут должна быть тонкая очистка”, — сказал поучительно...

Федоров все с тем же невозмутимым видом продолжает:

— Все тот же старый бортмеханик посылает своего напарника за гарни­турой. Молодой напарник, едва шевелясь, собирается. Через несколько минут все так же, не спеша, появляется в вертолете.

Бортмеханик, еле сдерживаясь, язвительно спрашивает:

— Ну а вот если бы была война, ты бы точно так же ходил?

— Так же, но только в каске, — невозмутимо отвечает напарник.

Или вот еще один эпизод.

— Вертолет, когда везет груз на подвеске, не может брать на борт пасса­жи­ров. Но выхода нет, люди несколько дней ждали попутный борт, поэтому полетели. Во время очередной посадки обнаружили, что из двигателя течет масло. Не сильно, но течет. Прилетают на буровую, еще лезут в вертолет. “Нельзя” им говорят — все равно лезут.

Я вышел, спрашиваю: кто бригадир? “Я бригадир!” — отвечает самый активный.

Подвел его к вертолету, показываю ему то место, откуда масло течет, и говорю:

— Мужики, у вертолета поршень отвалился. Видите, масло бежит. Можем не долететь.

Постояли мужики, почесали в затылках, затем один из них так озадаченно говорит:

— Я и то смотрю, чего это он так низко летел. Хорошо, пусть присылают другой вертолет. Мы подождем.

Федоров улыбается и, уже не пряча улыбку, добавляет несколько деталей, которые, по его мнению, сегодня составляют необходимые приметы жизни этого молодого полярного города:

— В период самого интенсивного освоения газоконденсатного место­рождения приезжающие на работу в Новый Уренгой в шутку прозвали Ямало-Ненецкий — Татаро-Донецким округом. Все жены были украинками — в основном из Донецкой области. Все буровики и нефтяники — с Татарстана. Ни одна свадьба не обходится без того, чтобы молодожены не заехали в аэропорт. Там у нас есть указатель: “Выдача багажа”. Жених с невестой захо­дят в помещение, друзья и приглашенные достают фотоаппараты. И тогда из дверей с указателем появляется жених с невестой на руках. “Багаж” получен.

И вот я снова в самолете, который увозит меня в Тюмень. Под крылом политая потом землепроходцев, казаков, переселенцев, буровиков, водителей, газовиков и нефтяников сибирская земля. После посещения Нового Уренгоя у меня появилась уверенность, что пока есть в стране люди, которые своими руками проложили дороги в Заполярье, протянули нитки трубопроводов, раскатали с вертолетов тысячи километров кабелей, построили города у Полярного круга, можно смело утверждать: у России еще есть ресурс. Есть надежда на будущее.

Феликс Кузнецов

ШОЛОХОВ И “АНТИ-ШОЛОХОВ”

МИСТИФИКАЦИЯ ВЕКА

Главы из книги

Мутные воды “антишолоховедения”

Не унимаются!

Близится столетний юбилей М. А. Шолохова, но не утихают, даже — усили­ваются нападки на великого русского писателя. Так, “Новая газета” 23 июня 2003 года опубликовала статью некоего Николая Журавлева “Они писали за Шолохова”, в которой рекламируется книга израильского литератора 3. Бар-Селлы “Литературный Котлован”. Почему “котлован”? Да потому что автором “Тихого Дона”, по мнению израильского фантазера, был десятистепенный донской публицист и фельетонист В. Краснушкин, печатавшийся под псевдо­нимом Виктор Севский, а автором романа “Они сражались за родину”... Андрей Платонов, автор знаменитой повести “Котлован”.

В номере от 4 августа с. г. “Новая газета” продолжила атаку на Шолохова, опуб­ликовав статью “Шолохов начал писать “Тихий Дон” в семь лет?” А. Мака­рова и С. Макаровой. А. Макаров и С. Макарова, равно как и 3. Бар-Селла, сегодня — самые ярые и неукротимые ненавистники М.А. Шолохова. Молчит А. И. Солженицын. Когда я попросил его прочитать найденную нами и приоб­ре­тенную Институтом мировой литературы рукопись первой и второй книг “Тихого Дона”, он сказал: “Пусть текстологи поработают”, — как бы оставив вопрос открытым. Озадаченно молчит Р. Медведев, опубликовавший в 1975 году в Париже и Лондоне свою книгу “Загадки творческой биографии Михаила Шолохова”. Глубокая и обоснованная критика американским шолоховедом Г. Ермолаевым и другими исследователями гипотезы, будто “Тихий Дон” написал донской писатель Ф.  Крюков, выдвинутой когда-то И. Н. Медве­девой-Томашевской в ее книге “Стремя “Тихого Дона”, поддержанной А. И. Солжени­цыным и защищавшейся Р. Медведевым, дала результат: ни А. И. Солже­ницын, ни Р. Медведев вот уже несколько лет не настаивают на своем. Огол­телую войну против Шолохова продолжают лишь Макаровы и Бар-Селла. Ими опубликованы десятки работ, изничтожающих великого русского писа­теля; не только статей, но и книг: “Вокруг “Тихого Дона”: от мифотвор­чества к поиску истины” (“Пробел”, М., 2000), “Цветок-татарник. В поисках автора “Тихого Дона”: от М. Шолохова к Ф. Крюкову” (АИРО-ХХ, М., 2003) — Макаровых, “Текстология преступления” (название-то какое!) Бар-Селлы.

Общим для “антишолоховедения” является крайняя политизированность подхода к обсуждаемому вопросу — при полном небрежении к реально существующим и доказанным фактам.

Статья Макаровых “Шолохов начал писать “Тихий Дон” в семь лет?” сопровож­дается подзаголовком: “21 марта 1929 года Сталин принял решение, что автором “Тихого Дона” должен быть молодой пролетарский писатель”. На чем основано это утверждение? “Недавно в Ростове сын нобелевского лауреата опубликовал важный и неизвестный документ — письмо М. А. Шолохова от 23 марта 1929 года, — пишут Макаровы. — В нем впервые упоминается о сос­тояв­шейся 21 марта встрече Шолохова со Сталиным, во время которой вождь и закрепил окончательно авторство “Тихого Дона” за молодым пролетарским писателем”. Но в упоминаемом письме Шолохова нет и намека на то, будто “21 марта 1929 года Сталин принял решение, что автором “Тихого Дона” должен быть молодой пролетарский писатель”. Речь в письме — о другом, о том, что, невзирая на волну злонамеренных слухов, у Сталина не возникало сомнения в авторстве Шолохова. Столь же спекулятивна и статья “Они писали за Шолохова”, имеющая подзаголовок: “Самый грандиозный литературный проект XX века”. Замысел этого проекта, как считает 3. Бар-Селла, возник “в начале 20-х годов в недрах Объединенного Государственного политического управления СССР (ОГПУ)”. Доказательства? Никаких.