Однако либеральный расизм имеет не только автохтонные корни. Он вписывается в более общую тенденцию наступающей эпохи, связанную с такими поистине катастрофическими открытиями социально-гуманитарного знания, как экологические “пределы роста”, “конфликт цивилизаций”, социокультурная (ментальная) обусловленность рынка, демократии и правового государства специфическими (неповторимыми) условиями западноевропейского региона и пр. Все они сходятся в одном: ставят под сомнение идею планетарного единства человечества и единства его исторических судеб.

С одной стороны, ресурсов планеты не хватит для процветания всех — следовательно, необходимо их перераспределение в пользу “наиболее достойных” (которыми, как правило, оказываются наиболее сильные). С другой — сколько ни приобщай народы, отмеченные знаком “не той” наследственности, к ценностям прогресса и демократии, их менталитет будет тянуть их назад, в привычную колею агрессивного традиционализма. Отсюда вытекает идея прогресса для немногих и демократии для избранных.

Этот новый демократический расизм требует “нового человека” и для метрополии. Бывшие миссионеры просвещения отличались особой благосклон­ностью — правда, не без оттенка снисходительности — к неимущим, неграмотным и наивным — из них вербовалась впечатлительная паства прогресса как религии секулярной эпохи.

Нынешние носители однополярного мира заинтересованы не в расширении, а в сужении круга посвященных: таковы новые правила эпохи “пределов роста”. Здесь — истинная подоплека новейшей либеральной критики “демократии равенства”. Демократия равенства состоятельна при условии, что никаких фатальных пределов роста нет, а следовательно, различия между развитой и развивающимися частями мира, как и между соответствующими частями общества, носят временный и преодолимый характер. Но те, кто этому оптимизму просвещения противопоставил новый тайный гнозис, содержащий обескуражи­вающие истины и о человечестве, в котором так много обремененных “не тем менталитетом”, и о самой нашей планете, оказавшейся экологически невмести­тельной, не могут придерживаться оптимистической демократии равенства. Они четче и раньше других осознали страшную истину постпросвещения: светлого будущего на всех не хватит.

Следовательно, представителям избранных стран — оазисов прогресса и демократии — и в первую очередь их бастиону-сверхдержаве — предстоит изменить и свою собственную природу. На либеральном благодушии продер­жаться нельзя — рыхлые представители этого типа не смогут ни осуществить эффективные перераспределения планетарных ресурсов в пользу “достойных”, ни защитить их благополучное пространство от нашествия “недостойных”. Систему мирового апартеида — а именно к этому типу склоняется заокеанская демократия — могут держать только супермены, наделенные четким сознанием своего превосходства. Поляризация на сверхчеловеков и недочеловеков — вот что на деле оказалось альтернативой осужденной либералами демократии равенства.

Носителем альтернативной “демократии свободы” сегодня является не болтливый защитник гражданских прав, а хранящие расистские тайны и связанные милитаристской дисциплиной супермены. В недрах республиканской партии США, госдепартаменте и спецслужбах имеется “консервативное ядро”, опасающееся за сохранность англосаксонской, протестантской идентичности Америки, стремительно наводняемой цветными. Представители этого ядра в свое время подняли неоконсервативную волну, смывшую с политической сцены “крикливое меньшинство” леволиберального типа.

Теперь мы присутствуем при новой фазе развития американской “консерва­тивной революции”. Здесь уже явно недостаточно обычных усилий пропаганды и традиционных — мягких — политических технологий. Для углубления правой революции требуется гигантский шок, цепь чрезвычайных обстоятельств и катастроф, дающих повод решительно потеснить размягченную демократию старого типа и заменить ее грозной имперской республикой, готовой воевать с внешними и внутренними врагами. Такова истинная подоплека событий 11 сентября в Америке. Эти события призваны были решительно ускорить трансформацию либеральных институтов и ротацию политических элит в духе новых принципов XXI века — принципов социал-дарвинизма. Судя по тому, как активно и последовательно встраивается наша элита в этот ряд создателей однополярного мира, можно сделать вывод, что американская однополярная система и формирующаяся в России однопартийная система выражают какую-то единую интернациональную идеологию нового типа. Суть этой идеологии — глобальный социал-дарвинизм, преследующий бедных и неприспособленных.

Сопротивляться этому интернационалу на чисто национальном уровне бесполезно. Социал-дарвинистской демократии “новых суперменов” необходимо противопоставить солидаристскую демократию народов, загоняемых в гетто новыми властителями мира. Очень похоже на то, что геополитическое противо­стояние евразийцев и атлантистов может быть расшифровано на классическом языке классового, социального анализа. Атлантизм сегодня — это система, за которой скрывается новый интернационал притеснителей и гонителей, чуждых собственным народам и потому рассчитывающих на американские гарантии.

Евразийство, со своей стороны, может быть наполнено новым социальным содержанием — интернациональной солидарностью жертв двойного гнета: со стороны собственных приватизаторов, порвавших с системой национального и гражданского консенсуса, и со стороны диктующих им “правила реформирования” заокеанских похитителей евразийской земли, свободы и Родины.

И. МЕДВЕДЕВА, Т. ШИШОВА

УБИЙЦА ПРЕДУПРЕЖДАЕТ:

УБИЙСТВО ОПАСНО ДЛЯ ВАШЕГО ЗДОРОВЬЯ

(САГА О НАРКОТИКАХ)

Кажется, сегодня в нашей стране не осталось родителей, которые не были бы обеспокоены проблемой наркомании. И потому любые меры профилактики встречают безоговорочную поддержку общества. Создается даже впечатление, что это есть некая точка схода самых разных общественно-политических сил: всем жалко детей, никто не хочет, чтобы погибала молодежь. Сходятся люди и на том, что вопросами профилактики наркомании должны заниматься не только медики, но и школа, ведь именно там можно обеспечить наибольший охват детей и дать им нужные установки. Поэтому Министерство образования разработало “Концепцию профилактики злоупотребления психоактивными веществами в образовательной среде”, а специалисты на местах поспешили создать соответствующие программы, которые все более уверенно занимают свое место в школьном образовательном процессе.

Однако печальный опыт последнего десятилетия говорит о том, что не стоит слишком доверчиво относиться к инициативам сверху. Даже если на первый взгляд не возникает сомнений в их гуманности. Вот почему мы считаем необходимым познакомить родителей с тем, каким образом детей будут отваживать от наркомании. Ведь тема наркомании и борьбы с ней действительно важная, в буквальном смысле слова жизненно важная.

В данном случае начать уместно с истории вопроса.

Ближе к концу ХVIII века английский королевский дом и те силы, которые впоследствии стали именоваться финансовой олигархией, нашли новый источник быстрого обогащения. Таким источником сделалась торговля опиумом. Постепенно власть имущие осознали, что наркотики не только приносят изрядный капитал, но и позволяют не волноваться за его сохранность. Ведь благодаря наркотикам протестную энергию молодежи (а именно силами молодежи совершаются революции) можно обезопасить, направить в другое русло: молодые будут думать уже не о справедливом мироустройстве, а о том, где и как достать наркотик подешевле. Кроме того, психика наркомана довольно быстро искажается: человек начинает испытывать безразличие к окружающей его реальности и полностью зависит от наличия или отсутствия наркотика. А такими людьми легко управлять.