Что нужно делать? Если говорить о Литве — нам необходим транспортный коридор в Калининградскую область. По договору Молотова—Риббентропа, который Литва так осуждает, она получила 30 процентов своей территории. Почему нам не говорить об этом вслух? В том числе с Польшей — ведь это в основном ее земли отошли к Литве. Клайпеда — СССР получил ее вместе с Восточной Пруссией после Второй мировой войны. Нет н и о д н о г о правового акта о передаче Клайпеды в состав Литовской ССР. Это публично признавал нынешний премьер, а в то время первый секретарь ЦК КПЛ А. Бразаускас. Что мешает сегодня хотя бы высказать сомнение в правовом статусе Клайпеды. Пусть даже на уровне Госдумы. Сразу ставится заслон на пути Литвы в НАТО (по уставу в НАТО нельзя принимать государство, имеющее территориальные споры с соседями). Плюс к тому мы получаем сильную позицию на переговорах о транспортном коридоре в Калининградскую область. Такие переговоры нужно вести! А не закатывать истерики по поводу того, что Калининград оказался в блокаде, что он будет окружен странами Евросоюза.

Послушайте, когда Германия потерпела поражение в Первой мировой войне, ее дипломаты сумели добиться закрепления в Версальском договоре положения о том, что Польша гарантирует беспрепятственное сообщение Германии с Восточной Пруссией. Без всяких таможенных и прочих сборов. Побежденная Германия смогла этого добиться! Почему наши дипломаты не борются?!

На западе Литвы есть район, который Советский Союз еще перед войной в ы к у п и л у Германии за 75 миллионов долларов. Почему не поставить вопрос о его возвращении России как правопреемнице СССР? А через этот район как раз обеспечивается доступ к Калининграду через территорию Белоруссии. Все правовые основания для такой постановки вопроса есть. Нужно только набраться решимости его поставить. Даже если на первом этапе дело ограничится только этим — спеси в Прибалтике кое у кого сильно поубавится...

А что стоит разыграть русскую карту в Латвии и Эстонии, где почти половина населения русскоязычные? Сегодня они молчат, потому что чувствуют: они брошены Москвой. Что мешает России поставить радиостанцию на границе с Латвией? Я помню, когда у Интерфронта с 89-го по 91-й годы была своя радиостанция — это был мощнейший организационный фактор. Не нужно даже вмешивать государство: какая-нибудь фирма “Рога и копыта” покупает лицензию и начинает вещать для своих соотечественников в Латвии. Уверяю — через полтора года там будет совсем иная ситуация.

Вместо этого крупнейшая российская фирма “ЛУКОЙЛ”, транспортирующая нефть через Латвию (транспортные сборы на 40 процентов наполняют бюджет республики), на выборах поддерживает национал-радикалов! Я говорил с руководством компании: они сначала все отрицали, потом сказали: да, мы проверили, произошла ошибка, это не повторится. Очень сомневаюсь...

В отношениях с Прибалтикой, я считаю, на первом этапе надо добиваться нейтрального статуса Прибалтийских республик. Второй этап — безвизовый, бестаможенный обмен — въезд. Ну а дальше видно будет. Ничего невозможного нет. Если мы начнем заниматься Прибалтикой, еще можно многое поправить. Это не значит, что Прибалтика завтра станет Лифляндской губернией России. Но для того чтобы изменить прозападный вектор прибалтийской политики на пророссийский, рычагов хватает.

А. К.: Почему советскому офицерству — образованному, патриотичному, достаточно инициативному — не удалось проявить себя на политической арене, стать одной из ведущих сил в обществе? До сих пор помню Ваше выступление на Офицерском собрании в Кремле в 92-м году. Но ведь в конечном счете и то собрание, и аналогичные мероприятия закончились безрезультатно.

В. А.: Знаете, это был один из самых тяжелых дней в моей жизни. Стою на трибуне Кремлевского дворца съездов и чувствую: зал спекся. А ведь настроения были хорошие! Во многих частях и соединениях была объявлена готовность номер один: люди сидели около телевизоров и ждали — сейчас объявят!.. Армия была готова, но зал полдня побушевал, в обеденный перерыв командующие провели работу со своими делегациями, и когда я вышел на трибуну, увидел — большинство тех, кто сидел в зале, решило: а пошло все на фиг! Лучше уж я буду иметь кусок сала в украинской армии, бокал вина в грузинской, звания полковника, генерала — в российской...

К сожалению, армия стала жертвой грандиозной психологической атаки, информационной войны, которая к тому времени велась пять лет. Армии были нанесены мощные удары после тбилисских событий, бакинских — далее везде. Она была разложена, начала сомневаться... Я убежден, что армия — это последний предохранительный механизм государства. Когда все утрачено, армия в последний момент вмешивается и выступает как гарант Конституции, спасает государство. К сожалению, этого не произошло.

А. В.: Вы один из немногих политиков перестроечной эпохи, вернувшихся на политическую сцену. Что делаете Вы сейчас? Какую позицию в Государственной Думе занимаете?

В. А.: После августа 91-го меня попытались отправить на политическую свалку. Я был отстранен от реальных дел. Пять раз принимал участие в выборах — и вот вернулся! Сегодня я вхожу в состав группы “Регионы России”, являюсь членом Комитета по делам Федерации и региональной политике. Пока в основном присматриваюсь (я прошел на повторных выборах и всего год в Думе). Это совершенно другой парламент. В Верховном Совете одно удачное выступление все могло повернуть, сегодня все решают фракции, решения принимаются за кулисами, в зале их просто штампуют.

Если что и напоминает Верховный Совет, то это поведение депутатов от республик. Когда я шел в Госдуму, у меня была иллюзия, что те болезни, которыми болели на рубеже 90-х, ушли в прошлое. Ничуть не бывало: то, что тогда проповедовали депутаты от Литвы, теперь утверждают депутаты от Татарстана. Все то же самое! Но, знаете, я им завидую: только вопрос коснется Татарстана, Башкортостана, Калмыкии — они тут же, как единый кулак! И пошли! И попробуй их тронь...

И тут же принимают закон, ущемляющий интересы русского народа, государствообразующего народа, — а выступить в защиту некому! Получается, что я, латыш Алкснис, должен воевать за интересы русских, хотя, казалось бы, 90 процентов депутатов Госдумы — русские по паспорту...

Есть у нас депутат Федулов, борется с антисемитизмом и “русским фашизмом”. Он уже который месяц пытается протащить постановление по борьбе с антисемитизмом и национализмом. Гнусное постановление! Оскорбительное для русского народа. Смысл такой: антисемитизм — главная проблема нынешней России. Все остальное мелочи. Поэтому важнейшая задача — принять меры по борьбе с “русским фашизмом”... Первый раз предлагает постановление — за него голосует 15 человек. Он не успокаивается, вкатывает его во второй раз — голосует уже 50. Третья попытка — “за” 210 человек. К счастью, удалось поработать и сорвать четвертое голосование. Я распространил в зале документы, доказывающие, что главная проблема сегодня в России — русофобия. Но 210 человек, поддержавших Федулова! Были бы это немцы, датчане, а это — русские. Искать у них “жидомасонские” корни бессмысленно. Почему утрачено чувство принадлежности к великому народу?

А. К.: Оптимисты в конце 90-х говорили: XXI век будет веком России. Что-то непохоже: демографический кризис, нелады в экономике, утрата национального самосознания, угроза распада Федерации. Как Вы думаете, удастся ли России подняться? Станет ли XXI век действительно веком России?

В. А.: Не знаю. Я очень обеспокоен, не могу понять, в чем дело. Почему в сытой Западной Европе десятки тысяч молодых людей выходят протестовать против глобализации, а у нас принимается Земельный кодекс, другие решения, которые принесут огромные беды русским людям, а к Думе выходит 500—1000 пожилых людей. Слава Богу, что они выходят! Но остальной народ безмолвствует...