— В общем, приступайте, — скомандовал Фогги.
Они с Джеймсом пошли дальше, обсуждая какие-то проблемы, связанные с парусами. Николь присела на пустой ящик, оказавшийся рядом, и принялась за работу, лишь изредка отвлекаясь для того, чтобы еще раз взглянуть на яхту.
Она была так хороша, что дух захватывало. Вблизи яхта оказалась меньше, чем выглядела на снимках. И, тем не менее, в ее черном, отполированном до блеска, сверкающем краской корпусе чувствовалось что-то угрожающее. Странно, несмотря на свое самое современное оборудование, она чем-то напоминала примитивного хищника — акулу, например.
С Джеймсом Николь в этот день не виделась до восьми часов вечера, когда вся команда собралась на ужин в фешенебельном ресторане «Черный жемчуг». Смеху и шуткам не было конца. Под дружные аплодисменты Фогги вручил Николь фирменную красную рубашку члена команды «Уорлорда».
Хотя все они, за исключением Джеймса, были женаты, лишь жена Фогги, высокая блондинка по имени Бетси, приехала проводить мужа.
— Это все ужасно раздражает, — пожаловалась она Николь. — Если удастся хотя бы десять минут провести с мужем перед стартом, можно считать, что тебе повезло. Поэтому они и не дают себе труда приезжать. Зато все они прилетят к финишу, в Нассо. Вот где будет настоящее веселье.
— А вы сами никогда не ходили на яхте во время таких состязаний?
— Ну нет. Я вижу, каким изможденным выглядит Фогги после каждой такой гонки. А уж он-то здоров как бык. Нет, спасибо, такое наказание не для меня.
И она с любопытством посмотрела на Николь.
В этот день команда получила приглашение на танцевальный вечер в один из знаменитых особняков на Беллев-авеню. Однако, по общему согласию, после обеда все сразу же отправились к себе в отель. Завтра предстояло рано вставать, так как оставалось еще немало дел.
Николь на несколько минут осталась наедине с Джеймсом, пока он платил по счету. Выжидательно взглянула на него, когда они вышли из ресторана.
— Как это ни жаль, но мне пришлось зарезервировать для нас отдельные номера, — сказал он. — Нам всем нужно хорошенько отдохнуть.
Николь с серьезным видом кивнула и лишь на мгновение прижалась к нему.
На следующее утро ее разбудил телефонный звонок служащей отеля, и она поняла, сколь мудрым было решение Джеймса. Когда весь Нью-Порт еще только протирал сонные глаза, она с дорожной сумкой в руках уже прибыла в гавань Бэннистер.
До отплытия оставались считанные минуты. Николь стирала с последних деталей избыток силиконового масла. В гавани толпились друзья и знакомые, друзья друзей и знакомых, журналисты и просто зеваки, все прекрасно одетые. Каким-то образом им удалось миновать пропускной пункт. Из-за них последние приготовления и погрузка запасного оборудования стали еще более сумбурными.
Невзирая на всю эту праздничную суету, старенькие рыболовецкие суда не прекращали свою повседневную работу — разгружались в доке компании «Аквиднек лобстер», по соседству. Николь предпочитала этот рабочий шум праздной болтовне зрителей. Кстати, ее появление в красной фирменной рубашке члена команды вызвало плохо скрытое удивление в толпе зевак и, по-видимому, породило немало толков. Поэтому она мечтала поскорее оказаться подальше отсюда, на океанских просторах.
Наконец последние приготовления были закончены. Команда собралась на палубе. Фогги со списком заданий в руках проверял, все ли готово к отплытию.
— Тэннер, — неожиданно позвал он, — надо принести ящик с кухонными принадлежностями. Он остался в моей машине.
Он кинул ей связку ключей. Николь была только рада возможности скрыться от любопытных глаз и быстро побежала к машине. Достала ящик и уже повернулась, чтобы поспешить обратно, как вдруг услышала за спиной чей-то удивленный возглас:
— Все еще играешь в морячку, как я посмотрю!
Шейла Причард! Враждебный тон, язвительная усмешка на губах. Одета, как всегда, потрясающе. Безукоризненно облегающие белые брюки, красная шелковая блузка, соблазнительно расстегнутая на груди. На загорелой коже сверкают золотые украшения.
Кровь застыла в жилах у Николь.
— Здравствуйте, мисс Причард, — ледяным тоном произнесла она.
Шейла тряхнула длинными белокурыми волосами, окинула быстрым взглядом красную рубашку Николь, ящик с кухонными принадлежностями.
— Неудивительно, что Джимми так доволен. Нашел девушку, которая знает, что ее место на кухне. Только уж больше ни на что не рассчитывайте, милочка.
Николь внезапно почувствовала, как рассыпается хрупкая картина будущей жизни, созданная ее фантазией. Будто карточный домик.
— Это почему же?
— Послушайте, в общем-то, вы неплохая девушка, поэтому я буду с вами откровенна. Мы с Джимми уже давно в близких отношениях. И очень скоро собираемся объявить о своей помолвке. Возможно, сейчас он не прочь поразвлечься с вами. У него тоже есть свои маленькие прихоти. Однако когда они проходят, он всегда возвращается к реальности. А реальность для него — это я. Так что, если не хотите неприятностей, держитесь от него подальше.
С этими словами она повернулась и пошла через пропускной пункт к «Уорлорду». Николь, вся дрожа от ярости и унижения, следовала за ней на некотором расстоянии. Но все-таки успела заметить, как та кинулась к удивленному Джеймсу и заключила его в объятия.
Николь промчалась мимо них, поднялась на палубу, спустилась через люк в камбуз, швырнула ящик на пол рядом с небольшой плитой.
Много лет в близких отношениях… объявить о помолвке… маленькие прихоти…
Возможно ли, что она, Николь, совсем ослепла от любви? В последнее время она как-то совершенно забыла о Шейле, вычеркнула ее из памяти. Но Джеймс, возможно, не забыл…
Мысли путались. Она не знала, что думать. Джеймс был так нежен с ней, так искренен. Она уже поверила в то, что он действительно любит ее. Но если верить Шейле, они почти помолвлены с Джеймсом. Как бы то ни было, он всегда сможет поступить так, как ему заблагорассудится. Для него открыты все возможности. Надо было бежать, спасаться, пока не поздно. А теперь уже поздно. Не спастись. Ведь не бросишь же команду в последний момент.
В тоске она поднялась на палубу. Заняла свое место, стараясь смотреть только вперед. Если у них там, на берегу сейчас трогательная сцена прощания, она не желает этого видеть.
Наконец раздался голос Джеймса: — Снимаемся с якоря!
Николь послушно размотала причальный трос, открепила от планки, бросила на берег. «Уорлорд» плавно отошел от пристани под прощальные крики зрителей и дружные пожелания счастливого пути.
Через минуту они оказались в центре гавани Нью-Порт. Весь город открылся перед глазами. Порты, бесчисленные корабли, лебедки, военно-морская база, необыкновенной красоты дома и лужайки, сбегающие к воде. Николь смотрела на все это с какой-то странной отрешенностью. Обычного подъема, который она всегда, испытывала, выходя в море, сейчас не было. Она могла думать лишь о том, что Джеймс снова предал ее.
Вскоре они уже миновали Форт Адамс и вышли в открытое море. Джеймс отдал команду поднять паруса, и Николь взялась помогать остальным. Бесстрастное лицо ее ничем не выдавало душевную муку.
Через два дня жизнь на яхте вошла в привычную колею. На Николь Фогги возложил сравнительно нетрудные обязанности: она несла дневную вахту. Следила за переменой ветра и в зависимости от этого соответствующим образом ставила паруса. Палуба качалась, ускользала из-под ног. Николь двигалась с крайней осторожностью, балансировала, хваталась за поручни и перекладины. Страшно было даже подумать о том, что произойдет, если она не удержится на ногах и упадет за борт. Никто, возможно, этого и не заметит.
Сейчас все думали только об увеличении скорости. Никакие жертвы для этого не казались чрезмерными, ни одна возможность не упускалась. В те часы, когда вахта кончалась и не нужно было балансировать на палубе, Николь следила за парусами из кубрика, неустанно подправляя их, чтобы не пропустить ни малейшей перемены ветра, которую можно было бы использовать для увеличения скорости.
