Рембо считал себя "единственным смышленым агентом в Адене". Один из компаньонов фирмы — Бардей — отрядил его вглубь материка, поручив закупку кофе на месте. Так Рембо оказался в отделении, открытом в Хараре — главном торговом пункте южной Эфиопии. Биографы Рембо с гордостью сообщают, что он стал третьим по счету французом, добравшимся до Харара. Бардей побывал там в августе 1880 года и оставил своего агента, которого сменил Рембо. В письме от 13 декабря Артюр сообщил родным:
"Я прибыл в эти края после двадцатидневного путешествия пешком по Сомалийской пустыне".
Достижение это не следует преувеличивать: естественно, Рембо шел не один, а вместе с караваном.
В каком положении находилась тогда Абиссиния или, как принято называть ее теперь, Эфиопия? Эта страна была еще отрезана от остального мира, но уже был недалек тот час, когда железная дорога свяжет горы Шоа и харарские отроги с побережьем. Одного этого факта достаточно, чтобы здраво оценить роль Рембо, которую биографы склонны крайне преувеличивать со времен Патерна Берришона. Рембо был всего лишь торговцем, хотя некоторые добытые им сведения могли принести пользу строителям.
С политической точки зрения положение дел было таково: за господствующие позиции в Абиссинии вели соперничество три державы — Франция, Италия и Англия. Англичане вели здесь очень активную политику: в частности, они добились запрета торговать рабами и пытались запретить торговлю оружием. Рембо, как и положено французу, ненавидел своих островных соседей, которые, как будет видно дальше, мешали его бизнесу — торговле оружием.
Абиссинию населяли многие племена, и самыми неуступчивыми среди них были кочевники: адалы, принадлежащие к ветви данакилов, и исса, принадлежащие к сомалийской ветви. Для биографии Рембо интерес представляют такие географические пункты, как оазис Бих-Кабоба — место привала караванов; Харар — городок, где жили и данакилы, и исса; Цейла — небольшой порт на побережье Красного моря; Таджура — маленький данакильский поселок на берегу Красного моря;. Ассальское озеро; Ауаш (Хаваш) — главная река в Шоа; Антото — древняя столица Шоа (впоследствии переименованная в Аддис-Абебу). Королем Шоа был в то время Менелик, вассал абиссинского негуса ("царя царей") Иоанна. Столицей Шоа был городок Анкобер. Наконец, в небольшом городке Чаланко стоял египетский гарнизон, вскоре истребленный Менеликом.
В Хараре Рембо поселился у уполномоченного аденской фирмы, отставного унтер-офицера. Тот сдал ему должность и вручил ключи от конторы. Первоначальный оклад Рембо составлял 330 франков в месяц — правда, Бардей обещал ему определенный процент с доходов. Фирма занималась обычной колониальной торговлей: за кофе, слоновую кость, золото, ароматы и съестные припасы туземцы получали стеклянные и фарфоровые бусы, цветные платки и карманные зеркальца в медной оправе. Европейцы, естественно, считали мошенниками местных жителей. Интересный эпизод сообщает Делаэ:
"Как и большинство поэтов, [Рембо] во многих отношениях оставался ребенком. Альфред Бардей, который был его патроном в Адене (с августа 1880 по октябрь 1885 года) рассказал при мне одну забавную историю…: "Рембо обычно был хмурым и молчаливым, но как-то раз, не зная, что за ним наблюдают, он приоткрыл мне озорную сторону своего характера, которую я никак в нем не подозревал. Ему удалось купить, после очень долгого спора, несколько мешков кофе у туземца; тот удалился, подсчитывая свои талеры, с рассерженным видом, ибо не сумел обворовать "руми" так, как ему бы хотелось; Рембо какое-то время смотрел в спину уходящего бедуина, а затем вдруг совершенно по-мальчишески высунул язык".
Уже летом 1881 года Рембо сообщает матери, что вскоре вышлет домой первые 3000 франков:
"Вам следует сразу же купить на них ценные бумаги или ренту и поручить их надежному нотариусу; или же вы сами присмотрите что-то, выбрав либо нотариуса, либо банкира из местных. Я желаю только двух вещей: чтобы они были помещены надежно и на мое имя; 2. чтобы они приносили регулярный доход".
В конце 1881 года Рембо вернулся в Аден и оставался там до весны 1983 года. К тому времени он уже привык к жаре, и теперь считал ее единственно пригодным для себя климатом:
"Напрасно Изабель выражает желание повидать меня в этих краях. Это жерло потухшего вулкана, без единой травинки. Единственное преимущество здесь — здоровый климат и очень активная торговля. Но с марта по октябрь жара чрезмерная. (…) Мне самому очень нравится этот климат; ибо я ненавижу дождь, грязь и холод".
Освоившись в Адене и на побережье, Рембо начинает строить далеко идущие планы относительно собственного бизнеса. Родных он просит прислать ему какое-нибудь "Теоретическое и практическое руководство к исследованию неизвестных земель". 18 января 1882 года он пишет Делаэ:
"Я собираюсь написать исследование о Хараре и племени галла и представить его в Географическое Общество. я прожил год в этих краях в качестве служащего одного французского торгового дома.
Только что я заказал в Лионе фотографический аппарат, который даст мне возможность включить в мой труд снимки этих странных мест.
Мне недостает инструментов, при помощи которых я мог бы изготовить карты, и я хочу их приобрести. Моя мать получила на хранение некоторую сумму денег, и я намереваюсь использовать их в этих целях".
Далее в письме приводится список инструментов и примерная сумма расходов: Рембо надеялся покрыть их деньгами, посланными матери, но та уже успела вложить капитал в землю — что ей до бредней сына! Однако Артюр не посмел упрекать ее: более всего на свете он страшится, что семья отвернется от него. Из письма к матери от 8 декабря:
"В особенности огорчает меня твое заявление, что вы больше не будете вмешиваться в мои дела. Это не слишком хороший способ помогать человеку, который находится за несколько тысяч лье от дома, скитается среди диких племен и не имеет ни одного корреспондента в своей стране! Мне хочется надеяться, что вы измените это не слишком милосердное решение. Если я не могу обратиться с поручениями к своей семье, то к кому же мне, черт возьми, обращаться?"
Исследовательские проекты Рембо застопорились, и ему пришлось подписать новый контракт с фирмой Бардея. В начале 1883 года он возвращается в Харар. Но тут между Египтом и Абиссинией вспыхивает война. Торговля приходит в упадок, и Рембо страдает от одиночества — "отшельник по природе" (выражение Жана Мари Карре) сильно изменился. 6 мая он пишет родным:
"Напрасно Изабель не выходит замуж за какого-нибудь серьезного и образованного человека с будущим. Такова жизнь, и одиночество здесь — дурная штука. Что до меня, то я сожалею, что не женился и не имею собственной семьи. Ныне я обречен скитаться, будучи связан с этим удаленным предприятием, и с каждым днем мне все меньше нравится климат, житейский уклад и даже язык Европы. Увы, к чему все эти странствия, и утомительные труды, и приключения среди странных племен, и все эти языки, которыми забиваешь себе голову, и бесчисленные заботы, если мне не суждено однажды, через несколько лет, отдохнуть в месте, которое мне более или менее понравится, обрести семью и стать отцом хотя бы одного мальчика, которому я посвятил бы остаток жизни, воспитав его сообразно своим понятиям, обогатив и вооружив самым полным образованием, какое только можно получитьв наше время, так что он на моих глазах превратился бы в прославленного инженера, сильного мужчину, богатого своими познаниями? Но кто знает, сколько мне еще осталось прожить в этих горах? Я могу исчезнуть бесследно среди этих племен, и никто никогда обо мне не услышит. Вы сообщаете мне политические новости. Если бы вы знали, как мне это безразлично! Вот уж больше двух лет, как я не брал в руки газеты. Все эти дебаты теперь стали для меня совершенно непонятны. Как и мусульмане, я знаю, что случается лишь то, чему суждено случиться, вот и все".
Это одно из самых характерных писем абиссинского периода: в словах Рембо заключены надежды и сетования неудачника, утерявшего интерес ко всему — не только к политике. И, подобно всем неудачникам, он строит планы реализовать себя в детях. Его биографы обычно именовали подобный настрой фатализмом, но речь идет скорее о крайней душевной усталости и разочаровании в жизни.
