– Если Филипп Медина когда-нибудь будет домогаться вашей любви, бегите от него прочь как можно дальше, – выпалила она, перейдя на испанский и захлебываясь от спешки и волнения. – Он холоден, эгоистичен и груб. Кроме того, он очень невысокого мнения о женщинах. Возможно, причина кроется в его отношениях с отцом и матерью. – Она затянулась и продолжила свою тираду: – Когда стало ясно, что у нас с Нельсоном складываются прочные, стабильные отношения, он пришел ко мне домой и устроил настоящий допрос. Я уверена, что Нельсон поспешил официально оформить наши отношения только потому, что сын не давал ему покоя.

Изабель вежливо выслушала и ничего не ответила. Тот Филипп, которого она знала, не был грубым, эгоистичным и холодным. И несмотря на предостережения Пилар, она хотела Филиппа.

Изабель валилась с ног от усталости и чувствовала себя не в своей тарелке, а потому решила уйти к себе в комнату. Она уже добралась до лестницы, когда ее остановил Пако.

– Изабель, почему мы наконец не можем цивилизованно выяснить наши отношения?

Ему уже было около шестидесяти. Изабель же поймала себя на том, что все еще видит в нем того отъявленного головореза с пляжа.

– Вы знаете почему, сеньор Барба. – В ее голосе не было и тени злости. Странно: либо ей надоело бесконечно повторять те же самые обвинения, либо она стала сомневаться в их истинности. – Если вы так уверены в собственной невиновности, какая вам разница, что думаю об этом я?

– Вы дочь Альтеи. Вы – единственное, что осталось на земле от женщины, которой я поклонялся.

– Чепуха! «Дрэгон текстайлз» принадлежала ей. Теперь она ваша, и это несправедливо.

– Почему?

– Во-первых, потому что вы купили ее только затем, чтобы досадить моему отцу и надавить на мать. Во-вторых, потому что вы из рук вон плохо управляете ею! И в-третьих, потому что она должна принадлежать семьям Пуйоль и де Луна, а не вам. – Она на мгновение задумалась. – Я намерена выкупить «Дрэгон текстайлз», сеньор Барба. И хочу, чтобы вы продали ее мне.

Едва он собрался ответить, как раздался душераздирающий вопль. Изабель обернулась на крик и увидела Пилар Медину, которая рухнула на колени перед безжизненным телом Нельсона.

К тому времени когда приехала «скорая», Нельсон уже был мертв.

Позже вечером Изабель и Флора обсуждали недавние трагические события.

– Пилар повезет его обратно на озеро Лугано, – сообщила Флора, массируя веки. – Он всегда говорил, что хочет обрести вечный покой именно там.

– Ты собираешься поехать туда? Неблизкий путь.

– Нельсон был моим хорошим другом.

– Тогда я поеду с тобой.

– Тебе будет трудно встречаться с Филиппом, особенно при таких обстоятельствах.

В глубине души Изабель посмеялась над тем, как в ее тетке уживается столько противоречий. На ее поникшем от горя лице светились полные надежды глаза.

– Все в порядке. Я как-нибудь справлюсь.

Изабель с трудом заснула в ту ночь. А когда сон овладел ею, она погрузилась в бесконечную вереницу плавающих в голубом тумане фантомов. Бубнящие голоса. Бессвязные образы. Казалось, кто-то завязал ей глаза и поместил в центрифугу, бесцельно закружил и оставил наедине с болезненными галлюцинациями. Изабель сопротивлялась им, но сил не хватало. Она все глубже и глубже погружалась в голубую бездну.

Проснулась она неожиданно – вздрогнула и села на кровати. Вся в холодном поту, мозг все еще во власти ужасного сновидения… Она не сразу поняла, что ее разбудила Флора, которая, услышав крики и стоны, подошла к ее кровати и крепко обняла ее.

– Я снова видела Пако Барбу, – пробормотала Изабель, ища ответы на нескончаемые вопросы в своем воспаленном сознании. – Эстрелья клянется, что он был с ними в тот вечер в ресторане.

– Алехандро подтвердил это, – сказала Флора. – Кроме того, его алиби готовы подтвердить и другие.

– Ты хочешь сказать, что мою мать убил не Пако?

– Я только хочу сказать, что не знаю, кто убил.

– Но не думаешь же ты, что ее убил отец?

– Нет. Никогда, – ответила Флора, замявшись всего на мгновение.

Но для Изабель это мгновение поколебало основу несгибаемой уверенности, которая составляла смысл ее жизни.

– Получается, я единственная, кто верит в полную невиновность отца?

– Пожалуй. Без свидетеля, без безусловного и доказанного подтверждения того, что произошло в комнате твоей матери в ту ночь, никого нельзя считать виновным или невинным.

– Эстрелья говорит, что никто из нас никогда не узнает правду.

– Может быть, оно и к лучшему, – ответила Флора.

Швейцария, озеро Лугано

Вилла «Фортуна» с трудом вмещала всех, кто приехал на похороны. Одна за другой к частной пристани Лугано причаливали моторные лодки. Они выстроились в очередь у причала и терпеливо ждали возможности высадить пассажиров, чтобы вернуться в город за остальными.

Для Изабель этот день стал настоящим испытанием. Она нашла похороны тяжелым делом даже для посторонних. Изабель заняла место возле Флоры и Алехандро и сквозь черную вуаль, прекрасно защищавшую от солнца, наблюдала, как Филипп вышел из дома и проследовал по узкому проходу между гостями и украшенным цветами постаментом. Он вел под руку Пилар, которая склонила голову ему на плечо, и что-то шептал ей на ухо, попутно отвечая на поклоны и соболезнования. Он усадил ее в кресло в первом ряду между ее матерью и сыном лицом к водной глади.

Прежде чем начать панегирик, Филипп посмотрел на Пилар и обвел взглядом толпу собравшихся. Он замешкался дважды: когда увидел Изабель и когда заметил элегантную женщину в прекрасно сшитом, дорогом костюме. Он впился в нее взглядом на несколько секунд и тревожно наморщил лоб, после чего снова взглянул на Изабель.

– Личность Нельсона Медины была многогранной. Он публиковал книги и журналы. Владел прекрасной конюшней и увлекался скачками. Коллекционировал старые автомобили и шедевры живописи. Он был талантливым бизнесменом и азартным игроком на бирже. Многие считали его своим другом, некоторые врагом, для остальных он был бессердечным, невоспитанным грубияном. В последние годы своей жизни он был очень счастлив, встретив женщину, которая находила в себе смелость иногда говорить ему «нет».

Филипп взглянул на ту, которая редко отзывалась о нем с теплотой и с которой он наконец помирился этим утром, произнеся без свидетелей те же слова, что повторил сейчас публично.

Пилар склонила голову и разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Филипп тем временем продолжал:

– Нельсон Медина жил насыщенной жизнью, не щадя себя и дорожа каждым отпущенным ему мгновением. И сегодня, глядя на тех, кто пришел проводить его в последний путь, отдать дань уважения человеку, который многое брал и возвращал сторицей, щедро делясь своей радостью, я по-хорошему завидую ему. Он не боялся рисковать, он наслаждался плодами своих побед.

Нельсон Медина был моим отцом. К сожалению, мы не ощущали духовного родства, нас связывали отнюдь не идеальные отношения. Наше отчуждение длилось гораздо дольше, чем мы прожили вместе, и соперничали друг с другом больше, чем доверяли друг другу.

Вчера я получил записку от женщины, которая говорила с моим отцом тем роковым вечером. Она решила поведать о том, что отец гордился мной, моими успехами. И не ошиблась. Для меня это действительно важно.

Флора сжала руку Изабель.

– Я многому научился у отца и прежде всего научился жить с радостью. Он привил мне уважение к людям, творящим красоту, равно как и к тем, кто конкурирует со мной в бизнесе. Он требовал, чтобы я был сильным, когда мне казалось, что сил бороться больше нет. Он заставил меня использовать свой мозг там, где не хватает мускулов. И теперь мне стало ясно, что, не будь этих требований и ожиданий, я никогда не стал бы тем, кем являюсь сейчас, – человеком, которым гордился его отец.