У следствия не было оснований предполагать, что я от него скроюсь; допрос меня как подозреваемого проводился до разъяснения причин подозрения; о содержании обвинения мне было сообщено лишь спустя десять дней после ареста, когда оно было предъявлено официально; я не был доставлен к прокурору, санкционировавшему арест; длительность содержания под стражей и неспособность судов незамедлительно рассмотреть ходатайства об освобождении, некоторые из которых были рассмотрены уже после осуждения; отклонение судами ходатайств об изменении меры пресечения на не связанную с содержанием под стражей.

Статья 6 параграф 1 «Право на справедливое судебное разбирательство.

1. Каждый… имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона».

Суд принял недопустимые доказательства, в частности документы на корейском языке и показания некоторых свидетелей, сделанные в ходе предварительного следствия; отсутствие возможности задать вопросы свидетелям, которых суд не вызывал, но чьи показания оглашались; чрезмерная длительность судебного разбирательства; суд первой инстанции состоял из специально уполномоченных судей; в деле участвовал военный, а не гражданский прокурор; закрытый характер суда; отказ рассмотреть ходатайство о рассмотрении дела судом присяжных.

Статья 6 параграф 2

«2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком».

СМИ и официальные лица своими заявлениями нарушали презумпцию невиновности; увольнение из МИДа задолго до принятия судом решения о виновности.

Статья 6 параграф 3 пункт (a)

«3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

a) быть незамедлительно и подробно уведомленным… о характере и основании предъявленного ему обвинения».

Отсутствие уведомления о характере и основании обвинения при задержании.

Статья 6 параграф 3 пункт (b)

«3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права…

b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты».

Не было достаточной возможности для подготовки защиты из-за отсутствия свободного доступа к обвинительному заключению; ознакомление с протоколом судебного заседания с рукой, пристегнутой наручником к ножке стола; условия содержания в «Лефортово» и транспортировки из изолятора в здание суда.

Статья 6 параграф 3 пункт (с)

«3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права…

с) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника».

Навязывание следствием «своего» адвоката; отсутствие возможности без ограничений общаться с адвокатами; контроль за обменом документами по защите с адвокатами; отсутствие у адвокатов возможности свободно пользоваться их записями, сделанными в ходе судебных заседаний.

Статья 6 параграф 3 пункт (d)

«3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права…

d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу».

Отклонение судом ходатайств о вызове в суд свидетелей, включая Чо Сон У, переводчика с корейского языка и экспертов, проводивших экспертизу степени секретности документов и сведений.

Статья 7 параграф 1 «Наказание исключительно на основании закона.

1. Никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое, согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву, не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления».

В период предполагаемого совершения преступления отсутствовал соответствующий закону перечень секретной информации; экспертиза степени секретности документов и сведений является незаконной, поскольку проводилась на основании неопубликованных нормативных актов; статья 275 УК РФ действует с января 1997 года, в то время как преступление вменено с 1992 года.

Статья 8 «Право на уважение частной и семейной жизни.

1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции».

Ночной обыск квартиры с участием вооруженных людей; контроль и наблюдение за личной жизнью в 1992–1994 годах в Сеуле; контроль со стороны администрации следственного изолятора за обменом документами с адвокатами; отсутствие регулярных свиданий с родственниками во время нахождения под стражей; аннулирование регистрации по месту жительства в Москве; постановка под трехлетний административный надзор.

Статья 34 «Индивидуальные жалобы.

Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что являлись жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных настоящей Конвенцией или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права».

Отказ Мосгорсуда с ноября 2000 по апрель 2001 года выдать жене доверенность для направления жалобы в Европейский суд по правам человека.

1 июля 2003 года Европейский суд непосредственно приступил к рассмотрению моей жалобы, задав правительству России множество вопросов в связи с конкретными нарушениями моих прав. Наступил так называемый этап коммуникации. Это для меня сейчас самое главное.

В своих ответах правительство, разумеется, отмело как несостоятельные все жалобы, сославшись, по существующей порочной традиции, на мнение тех же организаций и ведомств, на которых и направлены жалобы. Неужели предполагалось, что, прочтя вопросы и претензии Европейского суда, сотрудники ФСБ и Генпрокуратуры расплачутся и начнут срывать с себя погоны?

Мы прокомментировали ответы правительства.

На очереди рассмотрение жалобы в Европейский суд моей жены Наталии, суть которой заключается в том, что, конфисковав семейное имущество и наши общие деньги, власти нарушили ее имущественные права.

Так что выводы — впереди.

Валентин Моисеев в зале суда.

Много высоких слов было сказано о российских дипломатах, отмечавших на прошлой неделе 200-летие МИДа. Но никто не вспомнил о темных сторонах дипслужбы. Например, о том, что за право продвигаться вверх по служебной лестнице дипломатам приходится расплачиваться сотрудничеством с органами безопасности. Валентин Моисеев, бывший замдиректора 1-го Департамента Азии МИД, заплатил слишком дорогую цену за тесные связи своего ведомства с Лубянкой: под Новый год он вышел на свободу, отсидев 4,5 года за шпионаж. В роли главного свидетеля обвинения выступил контрразведчик, с которым Моисеев должен был сотрудничать по долгу службы. Сегодня, утверждает дипломат в интервью Ирине Бороган, в МИДе вновь восстанавливаются советские порядки.