Когда разрыв во времени перевалит за век, вернувшимся астронавтам, очевидно, трудно будет понять землян. На помощь астронавтам и должен был прийти городок, заложенный в сердце Австралийского континента, неподалеку от нового Музея звездоплавания. Там люди, застрявшие на ступеньках прошлого, смогут «акклиматизироваться», ознакомиться — хотя бы вкратце — со всем, чего достигли за это время земляне, войти в ритм их жизни. B лишь после этого пришельцы вольются в общую человеческую семью.

Долго ломали голову, как назвать городок. Имя предложил капитан одного из экипажей, обживавших город. Он предложил назвать город — Гостиница «Сигма». Почему гостиница? Да потому, что приезжие живут там только некоторый срок, занимаясь необходимыми делами. Ну, а значок «сигма» обозначает в математике, как известно, сумму. Гостиница «Сигма», таким образом, будет символизировать собой сумму, единение всего человечества.

Три года карантинной службы прошли для Борцы незаметно. Встречая корабли, возвращающиеся из космоса, он всякий раз входил в прошлые времена, и всегда это было интересно для него и ново. В свободное время Борца возился в своей крохотной лаборатории — так он окрестил угловую комнату неуютной холостяцкой квартиры. Жил Борца один, если не считать Бузивса, угрюмого шимпанзе, которому суждено было войти в летописи Земли. Родители Борцы ушли в звездный рейс, и о том веке, в который они должны вернуться, Борца предпочитал не думать. Обожая старинную лабораторную утварь, он мог всю ночь провозиться с двугорлыми ретортами, биостатами, пробирками, паять, кипятить, выпаривать, смешивать реактивы, выращивать ячейки для логических схем. Впрочем, все увлечения Борцы подчинялись одному, главному. На запущенной даче он собирал и лелеял машину синтеза — дело своей жизни. Правда, машина не встретила одобрения у приятелей Борцы — физиков. «Идея интересна, по как ты ее осуществишь?» — говорили они. Борца, однако, не складывал оружия — характер у него был кремневый. Вновь и вновь сталкиваясь с неудачами, он утешался мыслью, что во все века были непризнанные изобретатели.

Не предполагая, истоком каких событии явится сегодняшний день, Борца с четырьмя помощниками летел в карантинном спутнике для встречи и досмотра «Альберта», корабля, только что вернувшегося из дальнего поиска. Теперь корабль описывал стационарные витки вокруг Земли, говоря жаргоном карантинщиков «лежал в дрейфе». Спутник несколько раз обошел вокруг «Альберта», снимая дозиметрические пробы. Он казался пушинкой, плавно облетающей высокий тополь.

— Приготовиться к стыковке, — отдал команду Борца.

Люди, как положено по уставу, проверили скафандры, включили манипуляторы и роботов на полную готовность.

В иллюминаторах спутника то возникало, то стушевывалась допотопное чудище, линии его ясно прочерчивались на аспндном фоне звездного неба.

«Альберт» строили по тому же принципу, что и древние подводные лодки: корабль был смонтирован из отсеков, каждый из которых в случае необходимости мог существовать самостоятельно. Тусклые шары отсеков соединялись переходами, обшивка которых во многих местах обесцветилась и потрескалась. Дюзы, еще не отдохнувшие от огня, изливавшегося из сопел в течение долгих лет полета, чуть светились.

Звездолет казался безжизненным.

Не верилось, что внутри люди, хотя еще пятеро суток назад радисты службы слежения установили с «Альбертом» двухстороннюю связь. После этого биологи, как обычно, сняли на расстоянии энцефалограммы каждого из членов экипажа, проведали необходимые измерения и пришли к предварительному выводу, что люди на борту «Альберта» не поражены никакой болезнью.

Последнее слово было за Борцей и его сотрудниками.

Далеко впереди, на носу «Альберта», рядом с острокрылой шлюпкой сияла и переливалась изумрудная звездочка. Борца подумал, что это, быть может, светящийся минерал, захваченный альбертианами на одной из дальних планет.

Подтвердилось, что радиация обшивки пришельца невысока, что привело Борцу в хорошее настроение. Мурлыча под нос «Рыжую кошку», он делал последние приготовления, перед тем как ступить на «терра инкогнита». Вот он, люк, ведущий в переходную камеру. Сейчас должен приоткрыться…

— Лет на сто—сто двадцать отстали. Изделие двадцать первого века, — вслух определил Борца, взглядом знатока окидывая массивную корму «Альберта», выплывающую из глубины экрана. В области истории Борца слыл непререкаемым авторитетом.

Люк альбертиане сами открыть не сумели: токи Фуко чуть ли не намертво приварили его к обшивке. Пришлось прибегнуть к помощи могучих манипуляторов — управлять их действиями для Борцы было делом привычным.

Первым на борт корабля ступил Борца. По его просьбе экипаж собрался в капитанской рубке.

Люди и киберы разошлись по отсекам. Предстояла ответственная работа. Наметив каждому задание, Борца, прихватив манипулятор, вошел в отсек, следующий за шлюзовой камерой.

Трудно описать сложное чувство, охватившее Борцу. Сама История вдруг перевернула перед ним назад сотню страниц в книге, имя которой — Время. Шутка — сделать в прошлое шаг, равный веку, а то и веку с лишним!

Отсек, в который проник Борца, освещался панелями. Синеватый свет казался безжизненным. Помещение было невелико. Приборы, к которым, видимо, давно никто не прикасался, были покрыты толстым слоем пыли. Борца живо представил себе, как неудобно было здесь работать космонавтам, облаченным в старинные громоздкие скафандры.

Отсек в разных направлениях пересекали тонкие штанги невесомости.

Некоторое время Борца озирался. Все предметы казались значительными. «В диковину здесь каждая вещица, все древнего значения полно», — припомнил он с детства знакомые строки. Космошлем с торчащими рожками антенн, небрежно закрепленный у стенки… Когда такие были в ходу? Регулятор диапазонов примитивный, словно вырубленный топором… Ну конечно, сто лет назад еще не знали биопередатчиков и вообще мыслеконтактной аппаратуры.

А это что за монстр? Ага, форвакуумный насос…

Добравшись до угла помещения, Борца остановился, не веря собственным глазам. Он смотрел не отрываясь па небольшой продолговатый предмет, лежащий в гамаке невесомости. Глаза Борцы успели привыкнуть к скудному свету, и он без труда различил, что предмет имеет очертания человеческой фигуры. Для ребенка слишком мал… Неужели биокибернетическая модель? Это в прошлом-то веке? Переворот в исторической науке, и автором его будет он, Борца! С бьющимся сердцем Борца приблизился к гамаку и протянул руку, облитую непроницаемой перчаткой, к неподвижному предмету. Рассмотрел его и улыбнулся разочарованно: переворот откладывается. История прошлого века осталась непоколебленной. В руках Борцы была не биокибернетическая модель, а обыкновенная детская кукла, к тому же поломанная.

Манипулятор неотступно следовал за Борцей. Четверо операторов непрерывно докладывали по биосвязи, что досмотр «Альберта» проходит без осложнений.

Что ж, пора в капитанский отсек. Уже на выходе Борца огляделся. Внимание его привлек прямоугольный плоский предмет, свободно плававший в пространстве близ запыленного иллюминатора.

За три года карантинной службы, не говоря уж о тренировках в Звездной академии, Борца привык к невесомости. «Штанги нужны только для новичков», — любил говорить Джой Арго. Почти автоматическим, точно рассчитанным движением Борца оттолкнулся от пола и, перелетев по прямой почти весь отсек, в последний момент ухватился одной рукой за решетку, защищавшую иллюминатор, а другую протянул к медленно проплывающему предмету, который заинтересовал его.

Манипулятор в точности повторил прыжок человека.

Отпустив решетку. Борца вертел в руках непонятный предмет. Постучал по верхней плоскости пальцем — звук получился глухим. Как такие коробки назывались раньше? Шкатулка? Кубышка? Нет, табакерка. Точно, табакерка. Они были в ходу давно, еще до открытия Востокова.

Крышку табакерки покрывала серебряная инкрустация. Борца потрогал пальцем в непроницаемой перчатке искусные металлические завитки, затем протянул коробку манипулятору, на табло которого через несколько секунд вспыхнул сигнал: «Опасности нет». Тогда он надавил на выпуклость у створки, и табакерка раскрылась неожиданно легко. Внизу оказалась темно-коричневая волокнистая масса, совершенно высохшая. Кто знает, сколько лет подвергался воздействию радиации этот табак. Какие неожиданные свойства приобрел он в результате такой обработки? А хорошо бы прихватить немного. Для опытов. Реактивами пощупать. А главное, добавить в рабочее вещество машины синтеза. О, он будет осторожен. И потом, ведь рабочее вещество надежно отделено от наблюдателя…