Он вообще был самостоятельнее и решительнее брата, на характер которого, довольно нелюдимый, безусловно повлияла тяжелая травма, полученная во время автомобильной аварии и приведшая Рохелио к инвалидной коляске и костылям.

Рикардо, наоборот, был олицетворением молодой силы и здоровья. Он был очень способным спортсменом и выступал за легкоатлетическую и волейбольную команды университетского клуба, а в последнее время увлекся еще и восточными единоборствами, целыми часами пропадая в гимнастическом зале университета, где проходили тренировки.

Довольно дружные в детстве, в последнее время сестры и братья стали заметно прохладнее друг к другу. Этому способствовала и финансовая зависимость братьев от сестер, главным образом от Дульсины, ведшей хозяйство.

Впрочем, в финансовых вопросах у семьи был надежный и опытный советник – лиценциат Федерико Роблес, старый знакомый семьи.

В мрачноватом кабинете своего дома, где вечерние лучи солнца отбрасывали легкий отблеск на дорогую кожу кресел и старое темное дерево рабочего стола, сестры Линарес разговаривали с адвокатом Федерико Роблесом.

– Как вам кажется, Федерико, я дала достаточно денег Рикардо? – спросила Дульсина.

– Вполне достаточно. Он много тратит.

– В этом месяце я не намерена давать ему ни сентаво.

– А если он обратится с просьбой о деньгах ко мне?..

– …То вы ему откажете. Этот мальчик сущий мот.

– Я согласен с вами. Но хочу напомнить, что в завещании вашего покойного отца…

Дульсина не дала ему договорить.

– Кто знает об этом завещании, кроме нас с Кандидой? Ну и, естественно, вас тоже.

– Я согласен, сеньорита Дульсина: что касается Колонии дель Валье…

Дульсина опять, прервала его, на этот раз поднявшись из кресла.

– Что касается Колонии дель Валье, то полезно будет взглянуть на документы. Ключ от сейфа в моей спальне. Я сейчас принесу его.

– Очень хорошо, сеньорита.

Едва Дульсина успела выйти, Федерико протянул руку к молчаливо сидящей рядом Кандиде и, вытянув ее из кресла, крепко прижал к себе.

– Что ты делаешь? Дульсина сейчас вернется!

– Ну и что? Что она может сказать? Здесь ты хозяйка. Хотя почему-то и позволяешь Дульсине командовать… Qua ни в чем не сможет упрекнуть тебя, даже если узнает про нас. Потому что главная наследница рода Линаресов – моя любовь! Моя Кандида!

У Кандиды нет сил противиться ни его словам, ни его поцелую.

Направляясь к спальне и проходя через залу, Дульсина увидела старшую служанку, что-то внимательно разглядывавшую в окно.

– Что ты там увидела, Леопольдина?

– А вот поглядите-ка, сеньорита Дульсина: никак, мальчишка к нам в сад залез!

Дульсина выглянула в окно.

– Так и есть. Это воришка из Вилья-Руин. А ну-ка давай спустимся в сад…

Служанка кинулась за Дульсиной по пятам.

Роза заметила преследовательниц вовремя. Но вскарабкаться на ограду оказалось не таким простым делом. В последний момент Леопольдина, оказавшись шустрее или смелее своей хозяйки, ухватила девочку за джинсы и стала стягивать с ограды.

– Вот я тебя сейчас!

– Воришка! Нахал! Бандит несчастный! – вторила ей Дульсина.

– Эй, поосторожней, я же так шмякнусь… – довольно миролюбиво объявила Роза, не оставляя попыток взобраться на забор.

– Ты, негодник из трущобы! Вот я тебя! – продолжала вопить Леопольдина, стягивая Розу за джинсы с ограды.

– Да брысь ты! – Розе резким движением ноги удалось стряхнуть Леопольдину, со стоном рухнувшую в траву. Но теперь в нее вцепилась Дульсина.

– Вставай же, Леопольдина, помоги мне!

Леопольдина, кряхтя, присоединились к хозяйке, и вдвоем им наконец удалось стащить Розу с ограды.

– Вот старые кобылы, – недовольно признала Роза свое поражение.

– Ворюга!

На эти вопли в саду появился Себастьян.

– Где вы пропадали, – крикнула ему Дульсина, – вы что, не видите, что этот парень того гляди удерет через ограду?!

– Я был в розарии…

– Карамба! Я спрашиваю, где вы шлялись?

– Я же говорю: в розарии был.

Роза, раздраженная своей боевой неудачей, решила, что настала пора вмешаться в эту перебранку:

– В розарии, в розарии – заладил, как попугай.

Она не спеша сняла свою шапочку, рассыпая по плечам густые волосы и наслаждаясь произведенным эффектом.

– Чего вылупились? Тетки никогда не видели? Все остолбенели.

В это время в саду появился красивый молодой человек. Вид у него был спортивный, как будто он только что покинул беговую дорожку или волейбольную площадку. Загорелую золотистую кожу очень красиво оттеняли голубая с желтым майка и такие же трусы – форма спортивного клуба университета города Мехико.

Он подошел к застывшей в молчании группе.

Дульсина и Леопольдина продолжали судорожно сжимать рукава Розиной куртки.

– Что здесь происходит, Себастьян? – спокойно спросил молодой человек.

– Да вот, сеньор Рикардо, девчонка за сливами залезла. Дульсина снова взяла инициативу в свои руки:

– Знаешь ли ты, негодница, что залезть в чужой дом – это преступление? Отвечай!

– Какое преступление-то? Это слив-то насобирать, которые никто не ест, потому как червивые? Вот так преступление! Совсем спятили…

– Ах ты, воровка!..

Роза вскинула на нее глаза.

– Возьми назад «воровку», а не то…

– Ах ты со мной еще и на ты!.. Ну я тебе задам урок, чтобы неповадно было воровать.

– Да вы что, и впрямь спятили? Что я такого сделала? Дульсина вдруг очень спокойно обратилась к служанке:

– Вызови полицию, Леопольдина.

И Леопольдина, смотрящая иногда телевизор и проглядывающая газеты, рявкнула на Розу тоном свирепого полицейского сержанта:

– Стоять!

Услышав вопли и шум борьбы, мальчишки, притаившиеся за оградой в ожидании спелых слив, бросились наутек.

Теперь они сидели у совсем развалившейся хибары, за пустырем, и по-разному переживали случившееся.

– Давайте в шарики сыграем, – неуверенно предложил один.

– Лучше в футбол. В футбол же хотели! Если бы не Роза…

– Ты насчет Розы помолчи, Пирикин. Еще неизвестно, чем это для нее кончится.

– Сама же виновата, Кот! Я предупреждал: прошлый раз еле ноги унесли…

– Помолчи, а то я тебе сейчас как звездану!..

– Ладно, ребята. Все равно – чем мы ей поможем? Давайте в шарики играть.

Рикардо, как и его брат-близнец Рохелио, недолюбливал Леопольдину. Эта женщина пользовалась особым доверием его сводных сестер и имела в доме влияние, редкое для служанки, хотя бы и старшей. И всякий, кто был ей несимпатичен, уже одним этим был приятен Рикардо. Сейчас он стоял и с интересом смотрел на девчонку, залезшую к ним в сад.

– Леопольдина, немедленно вызови полицию, – напомнила Дульсина.

– Какую полицию? Ты что?! Тут всего и дела-то… Девчонка была явно напугана происходящим, но храбрилась.

– Я мигом, сеньорита Дульсина. – Служанка поспешил? к воротам.

– Эй, ты что, глухая что ли, осади назад, – крикнула ей вслед Роза.

Рикардо усмехнулся.

– Леопольдина, – позвал он. – Позволь я сам займусь этим делом.

– Но, голубчик Рикардо, – фамильярно, на правах почти члена семьи отозвалась та, – сеньорита дала мне поручение. Эта девчонка залезла сюда, чтобы ограбить нас.

– Нас? Вы имеете в виду нас, Линаресов? Или себя? Леопольдина оскорбленно поджала губы.

– Какое это ограбление? Ну съела девочка сливу… Они же все равно сгниют.

– Что же прикажете мне делать, сеньорита Дульсина?

– Слушаться меня, – спокойно сказал Рикардо.

– Ты что, намерен защищать эту чумную зверюшку? Дульсина фыркнула.

– Ты полегче выражайся, со мной это не пройдет, я не вислоухая какая-нибудь, – пробурчала Роза.

Рикардо взял ее за руку.

– Успокойся, – улыбнулся он. – Зачем тебе сливы?

– Ну, парень, ты даешь… Такой большой – и не знаешь, зачем сливы? Затем, чтобы их лопать.

– Естественно… Но ты ведь понимаешь, что поступила плохо, правда? Ну, если честно?..