— Сама сделаю!

Мать не журила, как прежде, девочку за эти слова.

Прошли теплые дни. Климат здесь был суровее, чем в родных местах. Быстро, как-то внезапно наступила осень. На севере печальна она. Постоянные дожди. Ветер резкий, холодный. Быстро темнеющий день…

Несколько раз в месяц мать после работы ходила в кооператив за продуктами. Надя просила поручать это ей, но мать отказывалась. Может — жалела дочь, может — боялась за нее: путь неблизкий, три километра, да и волки стали показываться поблизости.

Однажды мать задержалась на скотном дворе. Когда вышла — уже темнело. Накрапывал дождь. Переходя речку по скользким мосткам, она упала в холодную воду и не вернулась домой переодеться. Пошла мокрая дальше.

На обратном пути дул холодный ветер. Повалил снег. В обледеневшей одежде, прозябшая до костей, вернулась она домой.

Напрасно Аня с детьми растирала ее окоченевшие ноги. Напрасно старалась Дарья Васильевна победить слабость… Через три дня ее, потерявшую сознание, увезли в больницу.

Теперь окончательно все заботы легли на Надю. Она осталась единственным работником и кормильцем семьи…

Испуганные ребята молча сидели на краю скамейки.

— В суете я даже не накормила их, — подумала Надя и стала накрывать на стол.

В комнату без стука вошли несколько женщин.

— Ты не горюй, Надежда! — сказала председатель колхоза. — Мать скоро поправится. Если что надо — прибегай прямо ко мне. Здесь Аня вам поможет. Мать в больнице мы сами станем навещать. За нее не бойтесь! Поправится! Недели через две обратно привезем…

Весь вечер просидели колхозницы с ребятами. Геня даже смеяться стал. У Нади тоже посветлело на сердце. Болезнь матери ей уже не казалась такой страшной.

Коротки осенние дни. В лес ходить нельзя. Ребятам скучно. Аня свела Надю в избу-читальню. Там было несколько колхозниц. Заведующая читала вслух газету.

Надя выбрала книги, а уходить ей не хотелось. За это время, занятая домашними работами, она как-то отстала от чтения. О событиях на фронте знала только по рассказам. И вот теперь ее потянуло больше узнать о войне, самой прочитать газету…

Аня сговорилась с девушкой-избачом. Та обещала после закрытия читальни давать им газету на ночь.

— Только не изорвите, не потеряйте!

— Разве можно! — уверяла Надя, пряча газету под пальто.

По вечерам Аня и ее мать приходили в большую комнату с работой. Надя читала вслух. Геня любил Рассказы о подвигах танкистов, летчиков. Его нельзя было заставить лечь спать.

Так проходили вечера.

Аня старалась облегчить жизнь Нади. Она не любила, когда ее благодарили. Сердито говорила:

— Разве ты не так бы поступала? У всех у нас общее горе. Я прежде неверно думала… какой-то лишней себя считала, сторонилась от жизни. Уверяла себя: без глаз ничего нельзя сделать. А теперь я словно переродилась. Нашла свое место. Работаю целый день, и все мне кажется мало. И слепота уже не так мучает…

Наступил ноябрь. Мать еще не вернулась, но ей стало значительно лучше. Через неделю обещали выписать ее домой. Вести, принесенные колхозницами из города, делали наступающий праздник радостным.

Седьмого ноября выдался ясный, морозный день. Ребята с утра убежали кататься с горы. Санок у них не было. Сделали из досок ледянки. С грохотом носились с высокого пригорка, политого водой. Им мороз нипочем! Раскрасневшись, со смехом взбираются на гору. Когда мчатся вниз — дух захватывает! Красное солнце едва показалось и опять спряталось в холодной мгле.

Надя с Аней суетятся у печки. Они задумали испечь пирожки из картофеля с грибами. Осторожно вынимают их…

— Да они все рассыпались! — с грустью сказала Надя. — Я говорила, что без яйца не выйдет!

— Ничего, — утешает Аня, — так тоже вкусно!

Она смеется, и Наде опять становится весело.

Засыпанные снегом, в избу ввалились Валя с Теней. Скоро от неудавшихся пирогов ничего не осталось.

Пообедав, ребята снова собрались на горку. Надя попросила их зайти к почтальону — нет ли письма. Она давно ждала известия об отце. Прошло уже больше трех месяцев, как она послала свой новый адрес. Ответа не было.

Вдруг широко распахнулась дверь.

— Надя! — кричали ребята. В обычное время им пало бы от сестры за выпущенное тепло, но сейчас в руках у Вали она увидела письмо.

— От папы, от папы! — перебивая друг друга, кричали они. Надя схватила письмо.

«Почерк отца. Значит — жив!» — мелькнуло у нее голове. Она быстро разорвала конверт. Брат и сестра прижались к ней. Ну, читай же!

В первых строках были приветствия, и каждому отдельно. Дальше отец писал, что участвовал в двух сражениях. Что у него сейчас другой номер полевой почты и поэтому их письма долго не попадали к нему. Теперь он даже от бабушки получил письмо. Она живет недалеко от Боровичей. Он написал ее адрес. Отец расспрашивал, как они живут, просил чаще писать ему.

Ребята хотели ответить сейчас же, да Валя вспомнила, что всех звали на собрание.

— И нас тоже! — заявил Геня.

Радостно возбужденные вышли они на улицу. Аня, конечно, была с ними. Она горячо переживала получение письма.

Перебравшись через сугроб, они вышли на дорогу. Было уже темно. Только освещенная изба-читальня виднелась издалека.

— Откуда такой свет? Здесь же нет электричества! — удивлялась Надя. — Живем с коптилками…

— Это со скотного двора фонари принесли и свечи новые вставили, — объяснил ей Геня.

— А тебе все уже известие! Как ты это разузнал? — обратилась к нему Аня.

— Видел! — важно ответил мальчик.

Ярко горели красные флаги, освещенные двумя фонарями. На чем-то высоком, ближе к свету, стоял человек в военной форме. Он читал или говорил. Кругом него столпились колхозники.

Аня тихонько спросила:

— Кто это?

— Агитатор из города рассказывает о вчерашнем выступлении товарища Сталина.

Надя слушала внимательно. Простая, ясная речь вождя доходила до сердца. Надя не все понимала, но войну и фронт как-то связывала с отцом. Тогда многое становилось ей понятным.

— … чтобы наши колхозники, мужчины и женщины, работали на своих полях, не покладая рук, и давали бы фронту и стране все больше и больше хлеба, мяса, сырья для промышленности… — читал агитатор.

Колхозники заволновались. Аня шепнула:

— И про нас говорит товарищ Сталин! Оратор продолжал:

— И закончил товарищ Сталин свое выступление словами: Победа будет за нами!

Все захлопали.

— Поздравляю вас, товарищи, с праздником Великой Октябрьской социалистической революции. Верьте, война окончится победой Советского Союза. Так сказал товарищ Сталин!

Долго не расходились колхозники, взволнованные речью вождя. У каждого кто-нибудь из близких был на фронте.

Придя домой, подруги не могли заснуть. Они долго разговаривали в эту ночь. Им так хотелось чем-нибудь помочь Родине. Аня печально сказала:

— Ты-то можешь, а я что без глаз сделаю!.. Надя обняла ее.

— Ты уже много делаешь.

Вскоре после праздников. Наде велели зайти в правление. Она не знала, зачем зовут. Дорогой все передумала.

— Мама поправилась?

— Да, да! И ты завтра можешь поехать за ней. Я дам тебе лошадь и кого-нибудь в провожатые.

Слова председателя прогнали все страхи.

Рано утром Надя, покрикивая на лошадку, выехала за околицу. Снег кругом. Серое небо. Ветер. Но девочка не чувствует холода. Ей весело мчаться по укатанной дороге, хочется кричать от счастья: «Мама поправилась! Мама опять будет с нами! Теперь все изменится к лучшему!»

Ехавшая с Надей колхозница хвалила ее за умение править.

Приехав в город, Надя побежала в больницу. Спутнице ее надо было выполнить поручения колхоза.

Взглянув на мать — похудевшую, бледную, Надя едва сдержала слезы. Дарья Васильевна торопилась увидеть детей. Девочка побежала за лошадью.

— Я сегодня не могу поехать, — сказала колхозница — Дела задерживают. Придется и тебе заночевать.

— А как же мама? Она так просит увезти ее скорее домой. Я сказала, что сейчас поедем. — Надя с упреком смотрела на женщину.