За организацию сада детдома Иван Иванович взялся горячо. Первые дни расчищали замусоренный угол двора. Работа тяжелая. Младшим и слабопередвигающимся ее не поручали. Воспитателям помогли школьники. Они пришли во главе с Леней и в несколько вечеров убрали весь мусор. Тогда включились остальные. Все просились в помощники, и «начальник зеленых насаждений» никому не отказывал. Он знал своих воспитанников хорошо и каждому находил работу по силе. Шуткой, ласковым словом Иван Иванович умел воодушевить ребят. Землю вскопали, вырыли ямы. С завода привезли саженцы. В воскресенье устроили праздник древонасаждения.

День солнечный, теплый, можно работать без пальто. Друзья по лагерю — школьники пришли рано утром. Вместе с Иваном Ивановичем проверили еще раз — все ли готово. По просьбе Нади шефы прислали музыкантов. Когда грянул торжественный марш и юные садоводы двинулись получать саженцы, взрослые радовались не меньше детей. Посадку каждого дерева контролировал Иван Иванович. Накануне он рассказал детям о жизни растений, об уходе за деревьями и сейчас проверял их знания.

Тщательно работают ребята. Каждое дерево будет носить имя того, кто его посадил и кто будет за ним ухаживать. Стройными рядами встали маленькие деревца на месте пустыря. Каждое привязано к хорошо выструганной палке. На каждом — дощечка с именем посадившего. Ближе к дорожке высажены ягодные кусты. В клумбах перед окнами видна зелень многолетних цветов. Даже пионы достал Иван Иванович. Рудбекии и мальвы посадили вдоль забора: они высокие, сильные, могут заглушить другие цветы.

Посадка окончена. Дорожки посыпаны песком. Дети столпились около педагогов. Они смотрят на свою работу с удивлением и радостью.

— Мои дорогие друзья! — сказала Тамара Сергеевна. — Вы недавно видели фильм «Жизнь в цвету». Помните, как Мичурин мечтал всю нашу страну сделать цветущим садом? Сегодня заброшенный угол двора превратился в сад. Это сделали вы, воспитанники нашего дома. Вы стараетесь помочь любимому городу сделаться еще краше, еще лучше. Прошло немного времени после окончания войны, а наш город узнать нельзя. Посмотрите на свой дом! Каким он был ободранным еще весною. А сейчас — словно новый стоит он, голубой, с белыми наличниками. Вместо окон, заложенных кирпичами, — новые рамы. Стекла везде целые, а не из кусочков, как прежде, и крыша покрашена. А вы сами? Что вынесли вы в годы войны? Большинство из вас уйдет отсюда полноценными работниками, горячими патриотами своей Родины. И когда вы вырастете большими и заглянете сюда, посаженный вами сад будет расти, цвести и приносить плоды. Берегите его, дети!..

Надя подошла к музыкантам, переговорила с ними. Едва раздались первые звуки, дети подхватили знакомый мотив:

К ним присоединились воспитатели и гости. Любимая песня росла и крепла.

Музыканты грянули «русскую». Коля Дубков первый пустился в пляс. Джек не отставал от него. Громким лаем носился он за мальчиком.

Галчонок Шурка с утра принимал живейшее участие празднике. Его привезли с дачи в специально сделанной клетке и поместили на чердаке. Он вырос, тал почти взрослой галкой, но забавлял ребят по-прежнему. Сторожихе приходилось особенно тщательно прятать ключи от входной калитки: Юра научил Щурку таскать их. Сторожиха сердится, бежит за ним, а Шурка сядет на землю и ключи рядом положит. Едва приблизится сторожиха, он опять поднимается в воздух. Ребята смеются, помогают отнимать ключи.

Сегодня Шурка особенно озорничает. Он пытается сесть на медные трубы музыкантов. Его отгоняют. Обиженный, он улетает к юным садоводам и садится на тонкие веточки вновь посаженных деревьев.

— Сломаешь! — кричат ему, — пошел вон! — Рассерженный Шурка сорвал берет с Машиной головы и улетел с ним на крышу сарая.

Маша просит помощи у Коли: Чемпион свистнул. Шурка уже около него, но без берета.

— Принеси! — приказывает Коля. Галчонок неохотно возвращает украденное. После танцев организовали игры, но помешал дождик. Сначала на него внимания не обратили. Думали — пройдет. А земля и трава становились все мокрее. Небо затянуло тучами.

— Надо по домам расходиться, товарищи! Дождик осенний, его не переждешь, — сзывал Леня своих пионеров.

— Пойдем к нам! — уговаривала Лиза Наташу. — Посидим в пионерской комнате. Ребята просили тебя остаться. Хочется поговорить.

Когда девушки вошли в пионерскую, там было много народу.

— Вот и Наташа! — обрадовалась Галя. — Мы сговорились собраться. Сережа и Женя уже здесь. Леня отведет пионеров и вернется сюда.

— А что вы здесь задумали? — спросила Наташа у Дубкова.

— Комсомольское собрание!

— Что ты говоришь, Коля! — возмутилась Лиза. — Мы еще не комсомольцы.

— Я не знал, Вета, как выразиться. Галя предложила собраться сегодня тем, кто готовится в комсомол. Нам хотелось, чтобы Леня с товарищами были тоже здесь…

— Нам важно поговорить с комсомольцами в такой момент, — докончил Юра мысль приятеля.

— Мы с удовольствием пришли сюда, — сказал Сережа. — Пока нет Леонида, — займемся техникой.

Мальчики принялись что-то чертить, доказывая Сереже свою правоту. Он не соглашался и сам чертил.

Наташу окружили девочки. Расспрашивали ее о школе, о лагерных товарищах.

— В городе мы все живем по домам, но часто встречаемся, читаем вместе, — рассказывала Наташа. — На днях кончили книгу Ольги Чечеткиной «Индия без чудес». Автор сама была в Индии делегатом на конгрессе. Индия — бывшая английская колония. Да и сейчас там хозяйничают англичане. Как ужасно народ живет там! Это не жизнь, а мука! У детей совсем нет детства… И какие же мы счастливые, молодежь Советского Союза! — горячо говорила Наташа.

Мальчики оставили свои чертежи и подошли к ней.

— Достань нам эту книгу, Наташа! — попросили они.

— Подождите, товарищи, кажется она у меня в портфеле.

Наташа сходила в раздевалку и вернулась с книгой в руках.

— Вот она! Я оставлю ее вам. А может почитать несколько отрывков, пока нет Леонида?

— Очень просим!

Перелистывая книгу, Наташа говорила:

— Здесь есть немного об Англии, Франции… А я возьму вот эти странички:

«— Поезд остановился… Шум, гомон, сутолока. И над всем этим, все заглушая и подавляя, стоит тонкий, жалобный детский стон: «Подайте…» Десятки детей, калек и просто голодных, тянутся к окнам с этим протяжным стоном.

Мы исколесили всю страну, проехали десятки железнодорожных станций и повсюду слышали этот стон повсюду видали людей, живущих на станциях, под открытым небом не день и не два, а месяцы и годы».

Наташа перелистнула несколько страниц.

— Слушайте дальше! — сказала она.

«Мадрас — один из промышленных центров Индии. В рабочем районе города, на узкой и шумной улице, рядом со скотным двором, стоит небольшое одноэтажное здание. Это — сигарная фабрика. Мы прошли через маленький, заставленный ящиками, тупичок. Низкая дверь ведет в цехи фабрики. Слегка наклоняя головы, мы перешагнули через порог, и вот что мы увидели: в маленькой проходной комнате размером в 3–4 метра на полу сидел взрослый рабочий и вокруг него — человек пять детей в возрасте от 5 до 9 лет. Когда мы вошли в комнату, ребята испуганно вскинули на нас глаза, но продолжали работать. Маленькому худенькому Кандесами едва исполнилось пять лет. Мы смотрели, как он брал своими маленькими руками лист табака, как закладывал его черенок между пальцами маленьких черных ног, как расправлял лист руками и потом отдавал его взрослому рабочему, — мы смотрели на все это и видели: здесь нет ребенка, здесь есть рабочий. Маленький Кандесами никогда не будет знать, что такое детство…

Рабочий день на фабрике начинается в 8 часов утра и кончается в 6 вечера. За эту работу Кандесами получает в день два анна. Что на это можно купить? Один номер газеты стоит два анна, т. е дневной заработок Кандесами. Из 250 рабочих фабрики — 150 детей.

На этой же улице мы посетили папиросную фабрику. Там, в маленькой клетушке, на полу, сидел мальчуган с круглым лицом, лукавыми глазами и… мокрым носом: ему всего четыре года.