Не способны оценить не только мы. Даже сами китайцы времен I тыс. до н. э. уже не могли целиком осмыслить многие духовные школы, например, то учение, которое принес Лао-цзы, изложенное в трактате «Дао дэ цзин» («Канон Пути и Благодати»). Интересно, что весь последующий даосизм, хотя и почитал этот трактат, так его до конца не осознал и следовал совсем другим постулатам и правилам.
Складывается впечатление, что когда-то, предположительно в III тыс. до н. э., рядом наиболее сенситивных (с повышенной восприимчивостью) людей был получен могучий импульс, осознанный в виде сокровенного, эзотерического Знания. Их и называли в китайской традиции первомудрецами, или совершенно-мудрыми. Вероятно, в течение многих столетий могучий толчок было трудно осознать, а еще труднее выразить в адекватных языковых структурах. Не случайно Лао-цзы в первой фразе трактата сообщил: «Дао, выраженное словами, не есть постоянное Дао», и далее – «Дао, выходящее изо рта (т. е. в словесной форме – А. М.), – не более чем звук».
Лишь немногие могли осознать это мистическое знание, не имеющее ни формального выражения, ни даже осмысления. Ряд мудрецов, типа Лао-цзы, изложили это в виде парадоксальных афоризмов, находящихся за гранью осмысления и доступных лишь как переживание. Другие же, подобно Конфуцию, отказались даже говорить о нем, рассказывая лишь о том, что доступно и разумно с обыденной точки зрения. Но вспомним, именно Конфуций превыше всего оценил «И цзин», хотя его смысл никак не согласуется с конфуцианским учением. Но именно в «И цзине» – Знание.
Импульс постепенно ослабевал, хотя и проявлялся в ряде удивительных изобретений, намного обогнавших свою эпоху: в Китае впервые в мире стали изготавливать порох, систематически использовать парус и колесницы и даже приготавливать мороженое. Именно Китай подарил человечеству изготовление бумаги и книгопечатание по ксилографическому способу. Еще одно изобретение древнего Китая – компас – было настолько сложно и неожиданно в своих конструктивных решениях, что и сегодня используется практически в неизменном виде. Кстати, первый компас существовал в виде гирокомпаса.
Китай пронизан мудростью, он пропитан какой-то ненавязчивой, но извечно ощутимой сакральностью, невидимыми, но, тем не менее, явственно присутствующими потоками внутренней, «внутриутробной» реальности. Это не преувеличение: тот, кто хотя бы раз вплотную сталкивался с историей и учениями этой страны, вряд ли не смог бы отметить, что за какой-то почти детской непосредственностью и примитивнейшим жизненным практицизмом китайцев стоит фантастическая глубина традиции, пугающая собой бездна Мудрости. Пускай эти размышления субъективны, тем не менее, они отчетливо проступают при каждом соприкосновении с культурой и людьми из «Срединного государства».
Однако существует какая-то малопонятная разрывность в развитии китайской культуры. Этот разрыв произошел где-то на рубеже III–II тыс. до н. э. Но это было время, когда не сложилось еще протогосударств или даже прочных племенных союзов, а «И цзин» и учение Лао-цзы – одна из вершин мировой мистической мысли – появляются, в общем-то, в достаточно низкоразвитой стране и явно не согласуются с уровнем развития той эпохи.
При всех многочисленных открытиях Китай не выбился в передовые страны мира, хотя был парадоксален в своей культурной мощи и способности к культурной регенерации после любых потрясений. Он, кажется, не сумел до конца воспользоваться своей мощью знаний, своей «Небесной мудростью». Может, потому, что сам не до конца понял, чем обладает? Или потому, что Мудрость оказалась заимствованной у какой-то более ранней культуры?
Попробуем разобраться, какие версии могут существовать по этому поводу. Начнем с того, как осмысляли передачу эзотерического знания сами китайцы.
Легенды о неких первомудрецах, которые принесли в мир всю его мудрость, равно как и практические знания (например, искусство охоты и рыболовства), мы без труда можем встретить на всем протяжении от Междуречья до острова Тайвань. Но поскольку мы заговорили именно о Китае (причина такой «адресности» станет понятна читателю несколько позже), мы посмотрим, кого же почитали в этой стране за величайших первомудрецов и основателей всей цивилизации.
Прежде всего, обратимся к фигуре легендарного создателя «И цзина» – мудрецу Фуси, который к тому же считается и прародителем человеческого рода. Об этом персонаже следует сказать особо, так как нам придется еще неоднократно возвращаться к нему. Жил он, судя по разным легендам, приблизительно в III тыс. до н. э. (официальная версия 2852–2737 гг. до н. э.), вероятно, на территории современной провинции Хэнань в уезде Хуайян, где сегодня существует холм, почитаемый как могила Фуси. Обычно на изображениях Фуси фигурирует как старец, держащий в руках схему «Великого предела» или выписывающий фигуры триграмм.
Ряд исторических данных позволяет предположить, что Фуси был реальной исторической личностью и являлся первопредком восточных австронезийских племен, живших приблизительно в районе полуострова Шаньдун и ставших позже одним из компонентов, сформировавших китайский этнос. Этому человеку приписывается не только создание триграмм, но и целый ряд культурных изобретений: именно он научил людей узелковому письму, охоте и рыболовству, объяснил, как варить мясо, установил правила женитьбы. Перед нами персонаж, который фактически принес людям то, что мы называем культурой. Отметим для себя эту подробность. И еще одна незначительная деталь, которая окажется для нас затем весьма важной, – по легендам и по изображениям, на голове у Фуси росли небольшие рожки, напоминающие наросты или просто бугорки.
По ряду легенд, Фуси считается вообще прародителем человечества, выступая в роли этакого «китайского Адама». Причем его супругой явилась его же родная сестра Нюйва. К этому необычному сюжету, имеющему прямое отношение к поколению мудрецов – прародителей человеческой культуры, мы еще вернемся. Попутно заметим один забавный факт. Е. П. Блаватская, основательница теософского движения в мире, считала Фуси... создателем масонской мудрости и символики. Может быть, ее навел на эти мысли тот факт, что Фуси и Нюйва часто изображаются с угольниками в руках, что действительно совпадает с масонским символом и, в сущности, говорит об одном и том же мудреце, как о Великом Архитекторе или Великом Строителе, который творит мир.
Рогатый сверхчеловек Фуси стал для жителей Поднебесной империи самым первым мудрецом Китая, собственно, как и всего мира, принеся к тому же на землю многие удивительные изобретения. Но, в общем-то, никто сегодня не воспринимает всерьез китайские мифы, мы же попробуем взглянуть иначе на эти «сказки». Может быть, именно в них и кроется ответ?
В мифах зачастую в символически-отстраненной форме скрывается знание о реальных событиях, но поскольку миф – это особый тип осмысления действительности, то он подает ее в том виде, в котором она доступна человеку в ту или иную эпоху или вообще укладывается в рамки человеческого сознания. Благодаря этому можно описать все, но в той форме, которая толстым слоем укроет от нас реальную картину, ибо мы – современные люди – воспринимаем ее в иной понятийной форме, в других категориях. При этом сама реальность останется отторгнутой от нас необычным для сознания сегодняшних людей пышным мифологическим декором.
Не следует рассматривать миф как чистой воды выдумку, как нечто небывалое и невозможное, сколь невероятным он бы нам ни показался. Трудно представить себе древнего человека, который с увлечением думал о том, как мистифицировать нас – своих потомков, выдумывая при этом многочисленные побасенки и красочные легенды. За мифом стоит какая-то вполне конкретная реальность, но описанная в тех единственно возможных образах и символах, которые были доступны сознанию древнего человека. Кто знает, может быть, наши потомки через пару тысячелетий сочтут наши тексты слишком уж «мифологическими» и расплывчатыми и будут с большим упорством разгадывать, что же кроется за нашими словами.
